Лазурные берега - Сара Ларк

— Это плохо, — заметил Виктор. — Сколько людей умерло от лихорадки за последние месяцы, Ублийе? А сколько «несчастных случаев» произошло во время последнего строительства? Впрочем, оставим это. Вы все равно не дадите мне исчерпывающей информации. Идемте, belle-mère. Мы найдем подходящее место для консультации и послушаем, что расскажут нам люди.

Удивительным образом встреча врача с рабами на этой плантации прошла гораздо более оживленно, чем в поместье Новый Бриссак. Прежде всего полненькая повариха и ее помощники принялись наперебой рассказывать Виктору о своих болезнях и о других проблемах.

— Шарлин испытывает ко мне доверие, — объяснил Виктор Норе. — И, наверное, немного скучает по белой семье. Она была поварихой в доме хозяев. Жисбер, Жером и я знаем ее с самого детства. Она всегда баловала нас чем-нибудь вкусненьким, и вообще, она очень милая и заботливая женщина. Но это ей, к сожалению, не помогло… После отравления родителей Иветты Жером поменял всех слуг на кухне, хотя Шарлин совершенно никак не была с этим связана. Абсурдно даже предполагать, что она хотела кого-нибудь отравить. Я тогда заступился за нее, и она до сих пор благодарна мне за это. В любом случае сейчас она готовит еду для всего поселка, в котором живут рабы. Здесь она является кем-то вроде доброго духа, насколько это возможно в присутствии Ублийе… Я всегда удивлялся тому, что у священника не испаряется святая вода, когда он проводит тут богослужение.

Цинизм Виктора вызвал у Норы улыбку. Она тоже не испытывала симпатии к Ублийе. Надсмотрщик приказал явиться рабам, которые были заняты рытьем канав. Крепкие молодые парни должны были выстроиться перед Жеромом и поприветствовать своего хозяина по всей форме. Это Нора еще могла понять, а вот последовавшие за этим многоголосые восклицания «спасибо, что разрешили нам работать в Роше о Брюм!» она восприняла как совершенно излишнее унижение. За здешние условия жизни могли быть благодарны разве что личинки москитов.

Нора решила избежать этой постыдной процедуры и спросила Шарлин, где находятся уборные. Повариха смущенно посмотрела в пол, прежде чем дать ответ.

— Там не очень чисто, мадам. Туда нельзя белой даме. Извините, мне стыдно, но я не могу содержать их в чистоте. Там всегда вода. Она все заливает и переливается…

Нора все же отправилась на поиски. Она нашла уборную по описанию Шарлин, однако ей сразу же стало дурно, и она не смогла ею воспользоваться. Было неудивительно, что уже первые пациенты, которых консультировал Виктор, жаловались на понос. Они сообщили, что многие рабочие, несмотря на сильную диарею, были отправлены на поля. Тут прямо-таки выращивали и разводили холеру.

Возвращаясь к дереву, под которым Виктор оборудовал свое импровизированное рабочее место, Нора прошла мимо мужчин, которые только что начали расходиться. Ублийе приказал им отправляться на поля. Нора шла, опустив голову, — ей не хотелось смотреть на униженных утренним построением рабов. Затем, однако, она почувствовала на себе чей-то взгляд и подняла глаза. И действительно, она встретилась глазами с молодым человеком, и Норе показалось, что она вернулась в прошлое! Мужчина был большой и очень мускулистый. Его лицо было более худощавым и с более резкими чертами, чем то, что врéзалось в ее память: широкий нос, высокий лоб, толстые, но красиво изогнутые губы, светло-карие глаза… Правда, не хватало шрама…

Нора потерла лоб. Что за чувства охватили ее? Конечно, у этого молодого человека не было рубца. И, конечно, это был не Аквази… Он…

Молодой человек оторвал от нее взгляд. Только что в его глазах было удивление, смущение и что-то, похожее на признательность, однако сейчас он безо всякого интереса отошел в сторону. Странная встреча, вспышка воспоминаний, которые не могли быть общими…

Нора покачала головой и торопливо вернулась к Виктору. И лишь когда Дуг еще раз подошел к ним, прежде чем вместе с Жеромом и Ублийе отправиться на плантацию сахарного тростника, у нее все же вырвалось:

— Дуг, я… только что на площадке для построения… От этого можно сойти с ума, но мне показалось, что я увидела призрак!

Дуг рассмеялся:

— Чей призрак, дорогая? Эта местность, похоже, богата духами и призраками. Ты…

— Месье Фортнэм?

Ублийе привык повелевать и не делал исключения даже для гостей своего работодателя. Очевидно, он хотел отправляться в путь и не собирался терять время.

Дуг закатил глаза:

— Значит, встретимся позже, дорогая. И я надеюсь, что вы будете благодарны нам за то, что мы хотя бы на пару часов забираем у вас настоящего злого духа этого поселения. Жером хочет, чтобы Ублийе показал нам плантацию. Значит, теперь вы сможете спокойно лечить своих пациентов. — Он еще раз махнул рукой Норе и Виктору и вскочил на коня.

Своего собственного духа он встретит через час.

Жером и Дуг поехали верхом через недавно засаженные сахарным тростником поля, а Ублийе повел своих людей прямо к новым недостроенным сооружениям. Дуг, как и обещал, осматривал саженцы и, как специалист, высказывался по поводу расстояния, которое необходимо было выдерживать между растениями, чтобы получить хороший урожай, а также насчет водоотводных канав.

— Это разумно — отводить отсюда воду. Действительно, растениям нужно много влаги, однако они не должны стоять в грязи, как рис. Ваша плантация к тому же находится на плоской равнине. Неужели у вас нет проблем с малярией? Я слышал, что при таких погодных условиях даже чернокожие мрут как мухи.

Жером пожал плечами. Частота заболеваний в поселениях рабов интересовала его мало. Вместо того чтобы отреагировать на замечания Дуга, он указал на новые, наполовину готовые строения, которые сейчас находились перед ними. Для производства сахарного тростника нужно было много подсобных помещений, ведь растения не вывозили на экспорт в том виде, в каком собирали. Из них предварительно нужно было выжать сок, сварить его, а затем выпарить. Возникающие при этом кристаллы назывались «мусковадо», и их можно было дальше перерабатывать в стране назначения. Однако большинство плантаторов обрабатывали эти кристаллы глиноземом, а потом продавали уже белый кристаллический сахар. Кроме того, почти на каждой плантации сахарного тростника имелась своя установка для производства рома. В конце концов, патоку из сахарного тростника тоже как-то нужно было перерабатывать. Для того чтобы транспортировать сырье между всеми этими зданиями, разумеется, нужны были повозки, а значит, сюда следует добавить сараи для инвентаря и конюшни. Жером запланировал отвести под эти постройки приблизительно один гектар земли, и все рабы — мужчины с плантации — были заняты здесь, в то время как женщины собирали урожай кофе.

Дуг слышал, как командный голос Ублийе гремит над строительной площадкой. Другие надсмотрщики махали плетками. Рабочие молча таскали дерево или сколачивали из него сараи. Между тем уже наступило время обеда, однако над плантацией все еще висел туман, и не было ни единого дуновения ветерка. Зато через всю эту местность наискосок протекал ручей, который, без сомнения, ежедневно подпитывали новые дожди… Теперь Жером очень подробно стал объяснять, почему он принял решение строить для работы прессов водяную мельницу вместо ветряной. Дугу это было понятно, и он слушал его вполуха. Его мысли сосредоточились на сарае, где находилась установка для перегонки рома. Сарай стоял рядом с водяной мельницей. Дуг нечаянно взглянул в лицо одного из рабов, которые умело сбивали из толстых стволов деревьев крепкий сарай, и, как и его жена перед этим, почувствовал себя так, словно в него ударила молния. Этот высокий лоб, светло-карие глаза, крепкий подбородок и широкий нос — лицо несколько более худощавое, чем то, что осталось в его памяти, но в остальном… крепкие мускулы, гибкие, ловкие движения…