Час Пандоры - Джон Дж Нэнс

* * *

Юрий увидел неожиданно появившиеся огни лайнера и понял, что гигант продолжает ехать к границе взлетно-посадочной полосы. Он сразу же все понял.

«Гольфстриму» оставались последние пятьдесят футов, и Стеблинко дал ему лететь, извлекая выгоду из посадки. Юрий надеялся как можно быстрее пролететь место выезда «боинга» на полосу.

Нос лайнера вывернул на полосу прямо впереди него. Командир «Боинга-747» прибавил скорость, пытаясь блокировать путь «Гольфстриму». Юрий дал основным колесам коснуться земли и нажал на педали руля направления, чтобы проскочить слева. Теперь до «боинга» оставалось двести ярдов, а «Гольфстрим» двигался со скоростью сто сорок миль в час. «Боинг» уже доехал почти до четверти полосы и не выказывал намерения повернуть или сбавить скорость.

Юрий еще прижался влево, но полоса бетона становилась все уже и уже, когда бесхвостый самолет пересек серединную отметку и продолжал двигаться к левой границе полосы.

Огромный лайнер был теперь за лобовым стеклом, как раз справа, двигаясь на него. Стеблинко неправильно рассчитал скорость. Он осмелился не трогать тормоза, но ему придется как следует надавить на них на другой стороне, если он сумеет проскочить. «Гольфстрим» по-прежнему сохранял скорость больше ста тридцати миль в час.

Увидев зажженные огни на носовой части «боинга» справа от себя, Юрий рванул свой самолет влево так, что левое колесо почти съехало с бетона. Вспышка света, движение, и какое-то мгновение Стеблинко ждал удара и головокружительного крушения, когда правое крыло его самолета коснулось носового шасси «боинга».

Но в то же мгновение Стеблинко проскочил мимо.

И тут он ударил по тормозам, самолет побежал медленнее, а его сердце громко стучало.

* * *

Джеймс Холлэнд так заскрипел зубами, что мог и сломать один из них. Он молился о том, чтобы услышать звук ломающегося крыла под собой, когда нападавший проскочил мимо слева направо. И тут же командир сообразил, что они промахнулись. Ему пришлось затормозить и резко дернуть нос вправо, чтобы уйти от левой границы полосы.

Самолет бизнес-класса!

А что если это не тот, кто напал на них? Холлэнд изо всех сил старался управлять самолетом, удерживая «боинг» на середине полосы.

– Какого черта? – произнес он вслух.

Дик Робб показывал пальцем в окно.

– Джеймс! Ради всего святого, у него же ракетный пилон на брюхе! С правой стороны!

– У «Гольфстрима»? Это невозможно!

– Но это так!

– Вызови КДП, Дик. Знают ли они, кто он такой?

– Они не знают, кто мы такие!

– Понимаю, но сделай это.

Робб еще несколько часов назад вышел на частоту КДП, не собираясь ею пользоваться. Но теперь он включил звук и заговорил.

– КДП острова Вознесения, это «Боинг-747». У вас есть идентификация на второй самолет на взлетно-посадочной полосе?

Последовал резкий немедленный ответ.

– Всемогущий Боже, парень, это тот ублюдок, что отстрелил тебе хвост! Мы не знаем, кто он такой. У тебя пожар, если ты об этом не знаешь!

– Спасибо, – отозвался Робб.

Впереди, на некотором расстоянии от них, резко тормозил «Гольфстрим». Холлэнд увидел въезд на поле перед аэровокзалом, появившийся слева. По плану надо было ехать налево, но «Гольфстрим»…

– Дик, у него остались ракеты на пилоне?

– Мне… мне так кажется. Я предполагаю.

– Он собирается стрелять снова. У него могут быть пушки!

Правая рука командира подняла закрылки почти до предела, а встревоженный Дик Робб смотрел на него.

– Что ты собираешься делать?

– Лишить его этого удовольствия! – ответил Холлэнд.

– Джеймс… Нам надо эвакуировать пассажиров! Джеймс? – взгляд Робба метнулся вперед.

«Гольфстрим» почти развернулся, приблизительно в двухстах футах от конца взлетно-посадочной полосы, заканчивающейся небольшим утесом.

Цифры на указателе скорости перед Холлэндом показывали двадцать восемь узлов, и скорость росла. Ему пришлось как следует наклониться влево, чтобы не позволить асимметричной тяге сбросить их с правой стороны полосы, но самолет набирал скорость. Его огни вырвали из темноты самолет бизнес-класса, проехавший на тысячу футов дальше последнего въезда на поле перед зданием аэропорта. Там не было других рулежных дорожек или выходов с полосы. Холлэнд понимал, что едет в тупик, но он не мог об этом думать. «Гольфстриму» не удастся улизнуть.

* * *

Разворачивая «Гольфстрим» на сто восемьдесят градусов на взлетно-посадочной полосе, Юрий нащупал пальцем спусковой механизм. Инфракрасного сигнала из передней части двигателей должно быть достаточно, чтобы навести на цель оставшуюся ракету, а потом, среди всеобщего замешательства, может быть, ему удастся смыться.

Огни сбивали его с толку. Стеблинко ждал, что «боинг» остановится на половине полосы, но когда он закончил поворот, то понял, что самолет надвигается на него.

Что, черт побери, он делает? У него нет хвоста! Он не может лететь на этом!

Ответ оказался пронзительным откровением. Последний выезд с полосы был слишком далеко впереди, чтобы до него добраться. Юрий не мог обогнать лайнер и не мог убраться с его пути.

И его жертва – эта подсадная утка, которую он не мог упустить, – двигалась на него на высокой скорости и все прибавляла ход, шестнадцать пар его огромных колес несли гиганта напрямую к самолету принца ценой в десятки миллионов.

Юрий навел прицел, направил локатор на «боинг» и перевел спусковой механизм в боевое положение.

Ничего.

Он в смятении взглянул направо, подумав об автоматах защиты сети.

Нет, пилон вышел наружу. Первая-то ракета выстрелила.

Стеблинко нажал еще раз.

Ничего!

Инстинкт летчика-истребителя подсказывал ему нажать гашетку пушки, но в самолете принца ее не было.

Он снова нажал на спусковой механизм, и снова внизу ничего не произошло.

Огни впереди приближались. Скорость «боинга», направлявшегося к нему, теперь достигала восьмидесяти узлов. Ему некуда было подвинуть «Гольфстрим», чтобы пропустить лайнер без того, чтобы его переднее шасси не съехало с полосы влево или вправо. А если Юрий съедет с бетона, с самолетом все будет кончено, он не взлетит.

Стеблинко еще раз нажал на спусковой механизм, понимая, что уже слишком поздно, даже если ракета сойдет с направляющей и найдет свою мишень. Боеголовка под ним готова к действию, и если этот гигант ударит его…

Диаграмма цепи! Юрий вдруг вспомнил сенсорный наземно-воздушный переключатель оружия. Он был соединен с механизмом пуска ракеты. Самолету требовалось поверить, что он в воздухе, чтобы пилот мог выпустить ракету!