Внешняя разведка СССР – России. 1946–2020 годы. История, структура и кадры - Валентин Мзареулов

Руководство (директор, заместители директора, парторганизация ПОРП)

I отдел (ФРГ, Австрия, страны Скандинавии)

II отдел (США, Канада, Южная Америка, Великобритания)

III отдел (Западная Европа)

V отдел (научно-техническая разведка по химической и фармацевтической промышленности)

VI отдел (научно-техническая разведка по электронике)

VII отдел (научно-техническая разведка по тяжелой промышленности)

VIII отдел (экономическая разведка)

X отдел (внешняя контрразведка)

XI отдел (зарубежные центры идеологических диверсий)

XII отдел (активные мероприятия)

XIV отдел (нелегальная разведка)

XV отдел (оперативная техника)

XVI отдел (кадры, подготовка, руководство разведывательными подразделениями территориальных органов)

XVII отдел (информационно-аналитическое)

XVIII отдел (оперативный учет)

XIX отдел (административно-финансовое)

XX отдел (центр подготовки разведывательных кадров)

В 1987 г. был создан IV отдел (анализ научно-технической информации, связи с промышленностью).

В 1989 г. XI отдел сменил номер на IX.

I Департаментом МВД ПНР руководили: Витольд Сенкевич (28.11.56–6.4.61), Генрик Соколяк (6.4.61–15.1.69), Мирослав Милевский (15.1.69–24.1.71), Юзеф Осек (1.11.71–30.11.74), Ян Словиковский (1.12.74–1.12.81), Фабиан Дмовский (1.1.82–26.9.83), Здзислав Саревич (26.9.83–1.11.89), Генрик Ясик (1.11.89–31.7.90).

* * *

Наиболее ценным агентом польской разведки на Западе был Мариан Захарский. Он родился 15 августа 1951 году в Гдыне. Окончив школу, он поступил на юридический факультет Варшавского университета, где был завербован I Департаментом МВД ПНР. После окончания университета в 1973 году он, не без помощи разведки, был распределен на внешнеторговое предприятие Metalexport и одновременно проходил специальную подготовку для выезда в загранкомандировку.

В феврале 1976 года Захарский выехал в загранкомандировку в США. Он получил должность представителя фирмы Polish-American Machinery Corporation (POLAMCO) со штаб-квартирой в Элк-Гров Вилледж, штат Иллинойс. Это был филиал Metalexport, поставлявшего на американский рынок польские станки и электродвигатели, в том числе для закрытого центра ядерных исследований. Вскоре Мариан стал президентом фирмы.

Осенью 1977 года он перебрался в Калифорнию, где открылся филиал фирмы, и завел знакомство с соседом по дому Уильямом Холденом Беллом — ведущим экспертом в области радарных систем компании Hughes Aircraft Corporation в Лос-Анджелесе. Позже Белл был оформлен консультантом в POLAMCO. Поляку, с которым завязались дружеские отношения, он помогал расширять круг деловых связей, а также передавал сведения закрытого характера и секретные документы. Через некоторое время Варшава приняла решение привлечь иностранца к сотрудничеству «на материальной основе». В сентябре 1979 года Белл выехал в Австрию, где с ним встретился специально прибывший из Нью-Йорка вербовщик — подполковник Анатолиуш Иновольский.

У. Белл

Новый источник оказался настоящим кладезем научно-технической информации. Некоторые материалы, переданные в Военно-техническую академию и специализированные институты ВПК, были использованы при разработке польской системы управления огнем Merida и ракеты класса «земля — воздух» (аналога знаменитой американской ракеты Stinger).

Бывший представитель КГБ СССР при МВД ПНР генерал-лейтенант в отставке В. Павлов в своей книге «Сезам, откройся!» Тайные разведывательные операции: Из воспоминаний ветерана внешней разведки» так описывает эти события:

«На этом этапе польские коллеги обратились к нам с просьбой оценить перечень материалов Белла, так как из-за их сугубо специфического характера самим им это сделать было затруднительно. Не раскрывая ни источника материалов, ни места его работы, они в предварительном порядке поставили перед нами вопрос, не заинтересована ли наша служба, если обещанные Беллом материалы действительно являются ценными, оплачивать их в довольно крупных размерах.

Когда мы впервые обсуждали эту проблему в 1979 году, я испытывал большие сомнения. Сможет ли наше подразделение НТР по одному перечню дать такую оценку, которая позволит согласиться на крупные расходы валютных средств, которые и у нас жестко лимитировались.

В то время я, естественно, ничего не знал ни об обстоятельствах привлечения Белла к сотрудничеству, ни о самом Белле.

Служба НТР попросила польских коллег, не раскрывая источника, дополнительно проинформировать их, назвав более определенно объект нахождения указанных в перечне материалов. Поляки охотно назвали фирму Белла. Она оказалась хорошо известной нашей НТР, и после консультации с экспертами в соответствующих ведомствах наша служба дала согласие на оплату материалов Белла.

Уже на этом этапе я почувствовал, что наших польских коллег очень заинтересовала возможность получения важных разведывательных материалов как для своего министерства национальной обороны, так и, пожалуй, главным образом, как весомый вклад в дело повышения обороноспособности всего социалистического содружества и ОВД (Организация Варшавского договора). Выполняя таким образом согласованную задачу по добыванию стратегических материалов, польская разведка могла не тратить свои ограниченные валютные ассигнования.

В дальнейшем, по ходу развития работы Захарского с Беллом и повышения ценности его материалов, польская разведка более подробно проинформировала НТР об агенте и его возможностях, стала получать от НТР конкретные задания для агента и перевела связь с ним в Европу.

Белл соглашался сам фотографировать материалы и в непроявленных пленках доставлять их в европейские страны, в том числе иногда он доставлял их сам прямо в Варшаву.

После того как польские коллеги подробно ознакомили нашу службу НТР с характеристикой агента, его личными данными и возможностями по месту работы, никаких трудностей с оценкой доставляемых Беллом материалов и их оплатой больше не возникало, несмотря на то что суммы, запрашиваемые агентом, были немалые. (По данным ФБР, «гонорар» Белла составил 110 тысяч долларов наличными и 60 тысяч долларов в золотых монетах — прим. автора).

За время сотрудничества с польской разведкой Белл передал значительное количество материалов важнейшего характера (по признанию самого Захарского, это были десятки тысяч страниц). Это перспективное дело, к обоюдному сожалению обеих разведок, завершилось провалом в 1981 году».