Порочный круг - Уилбур Смит

– Боже, какое великолепное создание! – радостно воскликнула Джо, когда орел исчез из виду, проглоченный невообразимо огромным пространством. Далеко внизу африканская саванна и лес были усеяны тенями облаков и переливались ярким солнечным блеском. Прямо впереди ослепительно сверкала поверхность озера.

Берни уменьшил скорость, начиная снижение, и между блестящими склонами облаков они устремились к земле. Стрелки альтиметров быстро вращались в обратном направлении, и над северо-восточным берегом озера они прошли на высоте девять тысяч футов.

– Двадцать одна минута до цели, – предупредила Нелла.

Гектор взял у нее радиомикрофон и поднес к губам. По внутренней системе оповещения самолета разнесся его голос.

– Подъем! Подъем, джентльмены! Опускайте члены и хватайте носки. Двадцать минут до цели.

Внизу на поверхности озера расползались тонкие щупальца тумана. Низко под ними летели стаи из сотен фламинго. Птицы следовали друг за другом единой цепочкой. Их то поднимали потоки теплого воздуха, то опускали более холодные струи, идущие вниз, так что розовая цепочка непрерывно извивалась над поверхностью озера. Все в кабине зачарованно смотрели на них.

– Пятнадцать минут до цели! – нарушила очарование Нелла.

И почти сразу Джо воскликнула:

– Вот он! Прямо впереди! Замок на холме!

Гектор взял микрофон и сказал:

– Ну-с, всем командирам групп включить приборы «Биркин». Мы будем на связи с Эммой в Хьюстоне.

И он кивком велел Джо установить связь.

– Ты меня слышишь, Эмма? – небрежно спросила Джо в микрофон, и ответ пришел немедленно:

– Слышу, Джо. У меня в прямом эфире оба объекта. И Большой, и Малый – в главной спальне замка. Как обычно, не одни. Все как будто спят. – Тон Эммы внезапно изменился, стал резче. – Подождите, Большой зашевелился. Встал с постели и идет по комнате на террасу. Теперь я его потеряла. Должно быть, вышел на террасу.

– Думаешь, он услышал самолет и вышел посмотреть? – предположила Джо.

– Да, почти несомненно, так и есть, – согласилась Эмма. – И остальные зашевелились. Да, я тоже слышу в наушниках шум ваших двигателей. Теперь все встают. Когда я в последний раз была в Вегасе, я и там не видела столько голого тела.

Карл Бэннок открыл глаза; его разбудило то, что Джонни Конго в постели с ним не было. За годы, проведенные вместе, он привык к басистому храпу и шумному дыханию Джонни. Это давало ему ощущение безопасности и полной защиты. Он сел в огромной смятой постели и сонно огляделся. Спальня величиной с бальный зал. Всего в центре этой комнаты двадцать четыре кровати, считая ту, в которой он лежит. И на всех, за одним исключением, обнаженные тела обоих полов разбросаны изобильно, как жертвы эпических кровопролитных битв. «Геттисберг и Аламо вместе»[38]. Он улыбнулся: эта картина развеселила его. В ногах у него лежала девушка, и ее тощий зад ненадолго пробудил в нем интерес, Но потом он коснулся своих гениталий: они еще опухли и горят после вчерашних излишеств.

– Пошла вон, шлюшка!

Он пихнул ее, и она свалилась с кровати, но не проснулась, все еще одурманенная наркотиками и алкоголем.

Карл сел и потер виски: в них тупо стучала боль. Огляделся. Его внимание привлекла единственная незанятая кровать. Некоторое время он с удивлением разглядывал кровь и другие телесные жидкости на простынях. Постепенно к нему возвращались события вчерашнего вечера. Он покачал головой и нахмурился, вспомнив, как на пирушке Джонни неожиданно жестко изнасиловать самую маленькую и молодую проститутку. Хотя по документам ей было восемнадцать, тело у нее оставалось изящным, детским; именно это и возбудило Джонни. До сих пор девушка стойко сопротивлялась желанию Джонни, даже когда он предложил ей непомерно большую плату. Но это был последний вечер, и терпение Джонни лопнуло. Карл усмехнулся, все отчетливо вспомнив. Потребовались усилия Карла и двух самых сильных из женственных мальчиков, чтобы Джонни смог удовлетворить свое желание. Сопротивление, крики и плач девушки заглушили звериный рев Джонни и веселые возгласы мужчин, которые держали девушку и просто собрались посмотреть на великий подвиг Джонни.

Лишь позже, несмотря на действие наркотиков и спиртного, Карл понял, какие серьезные повреждения получила девушка.

– Эй, Дрозд, ты ей там что-то порвал. Шлюха умирает от потери крови. Пропитался весь матрац.

– Ты ведь знаешь, что с ней делать, белый? – проворчал Джонни.

Не дожидаясь ответа, он поднял девушку с кровати и понес на бастион. Карл последовал за ним. Остальные были в таком состоянии, что не заметили их ухода.

В ночном небе высоко, затмевая звезды и окутывая террасу жемчужным сиянием, стояла полная луна. Спускаясь вслед за Джонни по лестнице, Карл был охвачен почти религиозным благоговением. Гигантская фигура нагого Джонни, освещенная луной, напоминала верховного жреца какой-то тайной секты, несущего жертву на алтарь древнего африканского бога.

Дойдя до ограды крокодильего загона, Джонни поднял девушку высоко над головой. Картина была столь поразительной, что Карл чуть не прослезился и вспомнил слова из роли, которую когда-то исполнял в школе в Хьюстоне. Он опустился на колени и звучно произнес:

Что б умереть ей хоть на сутки позже!

Не до печальной вести мне сегодня.

Так – в каждом деле. Завтра, завтра, завтра, —

А дни ползут, и вот уж в книге жизни

Читаем мы последний слог и видим,

Что все вчера лишь озаряли путь

К могиле пыльной.[39]

По-прежнему держа девушку над головой, Джонни повернулся и удивленно посмотрел на Карла. А когда заговорил, в голосе его звучало удивление:

– Дьявольщина, малыш Карл! Это круто! Я и не думал, что ты можешь болтать так непонятно. Что это значит?

– А вот что: бросай ее туда, Джонни.

Они оба услышали плеск, с которым тело девушки упало в воду, а потом шум, с каким кормились огромные чешуйчатые крокодилы.

Карл оставался на коленях, пока не наступила тишина, потом медленно встал.

– Это было прекрасно, Джонни, – тихо сказал он. – Прекраснее и трогательнее почти всего, что я видел.

Сейчас это воспоминание не уходило, хотя он пытался его прогнать.

Потом он снова подумал о Джонни и осмотрелся. В неприбранной комнате его не было. Карл спустил ноги с кровати и встал. Прошел по комнате к выходу на террасу, осторожно обходя пустые шприцы и лужи рвоты, разбитые бутылки из-под вина и водки и сброшенные обувь и одежду. Он был на полпути к выходу, когда услышал рев Джонни снаружи.