Геном - А. Дж. Риддл

Он опять послушал, что ему говорят, кивнул и вернул трубку Лин.

– Мисс Уитмейер, сообщите мне текущую обстановку. – Некоторое время Лин слушала. – Хорошо. Ваша главная задача – обеспечить бесперебойную работу «Зеркала». Во-вторых, немедленно прекратите все трансферы, включая текущие и запланированные акции против государственных чиновников и лиц, считающихся врагами «Китиона».

Дезмонд внезапно почувствовал боль от ножевой раны под ребрами. Он подошел к Пейтон и слабо дышащей Эйвери, вокруг которой натекла огромная лужа крови. Неужели они опоздали?

Пейтон встретилась с ним глазами.

– Ей нужны операционная и переливание крови. Нельзя терять ни минуты. В городке строителей…

– Я придумал кое-что получше. – Дезмонд повернулся к полковнику. – Отнесите эту женщину в ваш самолет и доставьте на станцию Мак-Мердо.

Боль после короткой операции еще ощущалась. Обезболивание больше не действовало, рана под повязкой чесалась.

Он и Пейтон сидели в приемной больницы на станции Мак-Мердо – крупнейшем медицинском центре Антарктиды. Научно-исследовательская станция принадлежала США. На базе, почти постоянно рискуя жизнью, жили восемьсот человек. В больнице насмотрелись на всяческие травмы, местные доктора хорошо знали свое дело.

Оставалось надеяться, что Эйвери довезли вовремя. Взглянув на раненую, хирург посуровел. Когда Дезмонд спросил его, сможет ли он ее спасти, доктор ничего не ответил.

Пейтон встала с места.

– Хочешь кофе?

– Да, спасибо.

– По-прежнему пьешь только черный?

– Угу.

– На дальних буровых вышках сливки и сахар не добывали?

Дезмонд рассмеялся, нервное напряжение немного ослабло.

– Можно и так сказать.

Пейтон вернулась с кофе, и некоторое время они сидели молча, прихлебывая горячий напиток. В голове Дезмонда бродили разрозненные мысли. Наконец она сказала:

– Мне жаль твоего брата.

Дезмонд взглянул на нее, но Пейтон отвела глаза.

– Мне тоже. Зря он ввязался в это дело. Он… вечно искал неприятностей. По-своему так и остался мальчишкой, не достиг зрелости. Не научился любить…

– Пока не встретил тебя, – тихо проговорила Пейтон.

– Время уже было упущено. Наш мир не для него. Зато теперь он в лучшем мире.

– В «Зеркале»?

Дезмонд кивнул.

– Моя мать довела проект до конца. Она предала нас.

– Другого пути не было. Лин правильно говорила, что «Зеркало» неотвратимо и что можно поменять только тех, кто им управляет.

– Теперь им управляет она.

– Мы, – поправил Дезмонд.

– Что это значит для остального мира?

– Значит, грядут большие перемены, но решать, когда и как они будут происходить, будем мы – не Юрий и не Коннер. И не бюрократы с политиками.

Пейтон отпила еще глоток.

– В «Зеркале» я видел твоего отца, Пейтон. Он ждет.

– Как он туда попал? – недоверчиво покосилась она.

– Юрий отсканировал его перед смертью.

Пейтон потерла виски.

– Да, сразу к такому не привыкнешь.

Дезмонд наклонился и обнял ее за плечи. Пейтон прильнула к нему, опустила голову на грудь, касаясь макушкой его подбородка.

– Не переживай. У него в запасе целая вечность. – Дезмонд очень долго ждал этого момента. Он полностью избавился от сомнений. – А вот у нас времени мало.

Пейтон не пошевелилась, лишь чаще задышала.

– Дез, я знаю… она дорога тебе.

Кого она имела в виду, можно было не спрашивать. Дверь операционной находилась всего в нескольких метрах. Казалось, в комнате незримо присутствует третий человек.

– Я действительно люблю ее. Она была рядом в тот момент, когда мы отчаянно нуждались друг в друге. В моем сердце она всегда будет занимать особое место. Но я не любил ее так, как любил тебя.

Пейтон отстранилась и заглянула Дезмонду в глаза.

– Как и сейчас люблю. – Голос Дезмонда выдавал нахлынувшие чувства, но он больше ничего не боялся. – Я создавал «Зеркало» ради тебя. Хотел починить свою душу, вернуться и зажить новой жизнью. Я хочу начать сначала.

Пейтон взяла его лицо в ладони.

– Я тебе и раньше говорила – ты не требуешь починки. Чтобы начать сначала, нам не нужна машина. Для этого нужны только мы с тобой.

Двадцать учащихся средней школы бегали туда-сюда по теннисному корту, некоторые пыхтели, одежда на всех промокла от пота. Эйвери взглянула на секундомер и дунула в свисток. Когда дети начали собирать вещи, она напомнила:

– Не забывайте, турнир на следующей неделе. Чтобы все играли на «отлично»!

Ученики помахали ей и, подкалывая друг друга, направились к автобусной остановке.

Теннисные корты находились в Вашингтон-Хайлэндс, неспокойном бедном предместье столицы. Этот факт и привлек Эйвери. После тренировки она осталась в машине проследить, чтобы все дети благополучно сели в автобус.

В своей квартире в Арлингтоне она приняла душ и с замотанными полотенцем волосами плюхнулась на диван. Шрам на груди все еще был розовым и узловатым. Врач предположил, что поначалу она будет стесняться надевать купальный костюм, но Эйвери себя знала лучше. Шрам оттеняла героическая история.

Девушка развалилась на диване, открыла приложение «Rendition Games» на мобильнике и ввела пароль.

Квартира исчезла, вместо нее появилась детская спальня в родительском доме. Комната была залита светом, полуденное солнце жарило в большие окна с двойными створками. Целый акр земли вокруг фермерского дома зарос травой, а дальше, насколько хватало глаз, простирались поля соевых бобов. Кустики медленно таяли, укладываясь на землю аккуратными рядами под ножами новенького комбайна, которым управлял отец.

Здоровенная машина остановилась, дверца распахнулась, и отец вразвалочку подошел к дому.

Эйвери сбежала по лестнице, улавливая ноздрями запах жареной курицы и картофельного пюре. Отец предпочитал мясо и картошку любой другой еде, мать всегда старалась ему угодить. Увидев Эйвери на кухне, мать улыбнулась.

– Привет, голубушка. Вздремнула?

– Не-а, просто книгу читала.

– Тебе надо чаще отдыхать. Завтра уезжаешь?

Эйвери налила три кружки чая и накрыла стол для завтрака.

– Решила, что поеду во вторник. Занятия начнутся только после обеда.

Мать с чашкой пюре в руках просияла.

– Чудесно!