Грехи людские - Маргарет Пембертон

– Ничего, миссис Гарланд, – успокаивая ее, сказал он.

Ей казалось, что его слова долетают чуть ли не с того конца света.

– Карета «скорой помощи» уже вызвана. А теперь постарайтесь делать в точности то, что я буду говорить.

Элизабет старалась не лишиться чувств, и голос врача был для нее как бы веревочкой, за которую она мысленно держалась. Она смутно понимала, что на постели раскладывают полотенца, что кто-то раздевает ее.

– Ребенок идет ножками, – услышала она голос врача. – Постараюсь как-нибудь повернуть его.

Он сделал несколько попыток. Кто-то громко кричал низким утробным голосом. Мей Лин положила на лоб Элизабет влажное полотенце. Только тогда Элизабет с ужасом поняла, что дикие крики издает она сама.

– Вам... уже... удалось... это... сделать? – хриплым голосом произнесла она, почти не слыша собственных слов.

Врач отрицательно покачал головой, понимая, что время упущено и перевозить роженицу в больницу слишком поздно. Он также понимал, что если не удастся повернуть ребенка, то очень скоро и он, и мать погибнут.

– Ну-ка попытайтесь еще раз! – свирепым голосом распорядился врач. – Тужьтесь, как только боль будет совсем невыносимой!

И, почти теряя сознание, Элизабет оценила мрачные слова врача, они даже показались ей забавными. Надо же: тужиться именно тогда, когда боль будет совсем уж невыносимой! Да она все время была нестерпимой, выше человеческих сил, она полностью подчиняла себе сознание Элизабет и все ее существо. Она тихо вскрикнула и затаила дыхание, почувствовав в себе руку врача. Наконец он с удовлетворением воскликнул:

– Ну вот, порядок! Теперь все хорошо, миссис Гарланд! От вас требуется только одно – собрать в кулак все свои силы. Тужьтесь!!!

Элизабет, совершенно обессилев, могла сейчас лишь выполнять требования доктора. Она отчаянно тужилась, моля Всевышнего, чтобы этот ужас поскорее закончился и чтобы скорее родился ребенок. Чтобы все прошло благополучно.

– Очень хорошо... Ну-ка... Еще раз!

Вся в поту, она едва слышала голос врача и совершенно ничего не видела вокруг. Какая-то сила разрывала ее на части. Она услышала свой очередной крик. Это был первобытный торжествующий крик победителя, таившийся где-то в глубинах подсознания и теперь выплеснувшийся наружу. Ее чрево сумело все же вытолкнуть ребенка. Элизабет хотела открыть глаза и посмотреть на свое дитя, спросить о нем врача, но все эти естественные желания поглотил и унес какой-то черный вихрь.

– Мой ребенок, – прошептала она, – мой ребенок...

Вихрь накрыл Элизабет с головой, но краем сознания она успела понять: что-то не так. Что-то не так, как должно быть. Она собралась с мыслями, прежде чем тьма окончательно сгустилась, и поняла: вокруг было тихо. Никто не поздравлял ее. Не слышалось плача малыша.

Элен на бешеной скорости примчалась к дому Элизабет. Голос Мей Лин по телефону звучал испуганно и растерянно. Элен попросила служанку передать трубку Элизабет, чтобы выяснить, что происходит. Мей Лин ответила, что Элизабет не может подойти к телефону, так как она рожает.

– У нее начались схватки?! – спросила удивленная Элен.

– Нет! – Мей Лин заплакала. – Ребенок уже показался, мисси Николсон, только что!

У входа стоял автомобиль доктора, и это несколько успокоило Элен. Она знала, как непросто рожать первенца. Сама Элен мучилась восемнадцать часов, когда рожала Дженнифер. Выйдя из машины, она услышала ужасный крик, и на мгновение ее ноги приросли к земле.

– О Господи! – выдохнула она. Ее глаза расширились от ужаса, и она ринулась в дом.

– Ужас, мисси Николсон! – сказала Мей Лин, увидев входящую Элен. – Ребенок до срока и совсем не так, как должен был родиться.

Дверь в спальню была плотно притворена. Оттуда слышался голос врача:

– Еще разок! Замечательно! Ну... ну!

Карета «скорой помощи» затормозила рядом с машиной Элен. В это время врач вышел из спальни. Он шатался от усталости.

– Мне очень жаль, – обратился он к Элен, проходя в коридор. – Ребенок мертв.

Элен испуганно прикрыла рот рукой.

– О нет! – вырвалось у нее, и она без сил села на стул. – Нет...

– Мне очень жаль, – бесцветным голосом повторил врач. – Воды отошли, а до срока еще шесть недель. – Он опустил рукава рубашки и застегнул манжеты. – Я дал миссис Гарланд успокоительное, думаю, что она придет в сознание только в больнице. Несколько дней ей придется побыть под наблюдением.

– Могу я с ней поехать? – спросила Элен. Доктор кивнул, затем дал какие-то распоряжения врачу «скорой». Через полчаса маленькое, словно кукольное, тельце мертвого младенца, запеленатого в простыню, положили в «скорую помощь». С этой же машиной отправили в больницу Элизабет. Она лежала с закрытыми глазами. Ее волосы в беспорядке рассыпались, в лице не было ни кровинки. Элен обернулась к Мей Лин.

– Пожалуйста, позвони от моего имени мистеру Гарланду, – деревянным голосом произнесла она. – Скажи, что я поехала вместе с миссис Гарланд и что ребеночек мертв. Сделай это, Мей Лин.

Мей Лин понимающе кивнула. Она уже связалась с отелем в Сингапуре и оставила сообщение для мистера Эллиота, что у Элизабет начались схватки.

– А если позвонит мистер Эллиот, что ему сказать, мисси? – спросила она у Элен.

Элен убрала волосы с лица. Сингапур за сотни миль отсюда. Пройдет еще несколько дней, прежде чем Риф вернется. Все это время он будет думать, что стал отцом.

– Что сказать? Скажи правду, – мрачно произнесла она. – Скажи, что миссис Гарланд отправили в больницу, что ребеночек родился мертвым.

– Да, мисси, – грустно сказала Мей Лин.

Элен вышла вслед за санитарами, которые на носилках вынесли Элизабет. В дверях Мей Лин спросила Элен:

– Мисси Гарланд не умрет, нет? Как думаете, мисси Николсон?

– Не умрет! – твердо ответила Элен. – Скажи мистеру Эллиоту, что с ней все будет в порядке. Но какое-то время она пробудет в больнице.

Мей Лин кивнула. Элен вышла через уставленную цветами террасу и села в «скорую». Именно из-за ребенка Элизабет покинула Адама и стала жить с Рифом. И вот теперь его не стало. Когда санитары закрыли дверцы машины, Элен задумалась о том, не вызовет ли смерть ребенка перемен в жизни ее подруги. Не захочет ли Элизабет вернуться к Адаму?

«Скорая», переваливаясь на камнях, неспешно двигалась к автостраде. Рядом с Элен стояла корзина с мертвым младенцем. Слезы навернулись у нее на глаза. Дитя Рифа и Элизабет! Элен даже не знала, какого пола был ребенок. Она стиснула руки на коленях, надеясь, что, когда «скорая» доберется до больницы, Адам уже будет там.

По пути в больницу Элизабет понемногу начала приходить в себя.