Вирус бессмертия - Дмитрий Янковский

«Пропорции треугольников, вот что здесь главное», – решил он.

Взяв чистый лист, он попробовал повторить рисунок, но тот получился отвратительно убогим. Однако это не расстроило Хильгера, он прекрасно понимал, что такую задачу, как получение энергии из вакуума, невозможно решить без усилий.

Он повторял попытку за попыткой, не замечая, как течет время, пока его не отвлек телефонный звонок.

– Да, это Хильгер, – подняв трубку, произнес советник. – Перевели фразу? Замечательно. Как, простите? Ах вот оно что… Ругательство? Можно узнать, какое?.. – Несколько секунд Густав молчал, прижав трубку к уху и медленно краснея.

– Благодарю, – сказал он наконец. – Насчет гонорара не беспокойтесь, я выпишу.

Он бы с удовольствием размозжил трубку о край стола, но взял себя в руки и спокойно опустил ее на рычаг.

– Энкиду вошел мне в зад, – повторил он по-немецки. – Очень остроумно. Так вот, значит, кому удалось протянуть пять тысяч лет! Невероятно! Надо же мне было так опростоволоситься! А я-то думал, отчего Богдан не воспользовался синицей в руках, а предпочел журавля в небе… Синица-то дохлая! Карла убили раньше, чем он завершил рисунок. Остается молить бога, чтобы и этому мерзавцу ничего не досталось. Не факт ведь, что большевики правильно подготовили реципиента…

Пригубив остывающий кофе, Густав решил обдумать план мести.

«Хотя нет. – Он махнул рукой и отставил кофейную чашку. – Лучшей местью будет его неудача. Неудача и смерть от старости. Черт!»

Некоторое время советник переживал провал, стараясь не дать вырваться на волю бессмысленному проявлению чувств. Потом он вспомнил, что существует еще Новый год, водка и русские девушки, покладистые и добрые. Впрочем, есть и немки, белокурые и строгие, что тоже неплохо. И вообще…

– Неплохо было бы посидеть в компании, – произнес он и глотком допил остатки кофе.

Затем Хильгер вызвал камердинера, чтобы выяснить, какая почта пришла на его имя. Хотелось выяснить, какие приглашения и от каких лиц могут ожидать его на празднование Нового года, чтобы выбрать наиболее интересное для себя.

Камердинер принес полный поднос открыток, конвертов и визитных карточек.

Уныло просмотрев несколько приглашений, советник неожиданно для себя отверг все и, насупившись, уселся в кресло. Настроение резко и окончательно испортилось.

«Казалось, что попавшие мне в руки документы – новогодний подарок, а получилось, что смысла в них нет. – Хильгер со вздохом бросил пакет на стол. – Разве что для будущих поколений… Ну что же! Великая Германия не забудет подвиг скромного посольского работника».

Это немного утешило Густава. Подумав, советник достал из записной книжки золоченый карандаш и сделал пометку прямо на листах, написанных Варшавским: «В следующий раз Голос Бога достигнет Земли в декабре 2008 года».

Отложив карандаш, он невесело улыбнулся.

«Возможно, за то, что я добыл выдержки из дневников с пояснениями профессора, меня даже поощрят, – размышлял он. – Возможно… – И тут ему в голову пришла интересная мысль: – А, кстати, не наведаться ли к самому профессору? – Густав вскочил, но тут же охладил себя. – Хотя вряд ли он станет сотрудничать с немцем. Они тут все помешаны на шпиономании».

В дверь кабинета негромко постучали.

– Войдите, – сказал Хильгер.

На пороге опять показался камердинер.

– Вам срочная телеграмма, господин Хильгер.

– На мое имя или в посольство?

– Вам лично.

– Давайте! – Густав нетерпеливо протянул руку и схватил с подноса тонкую полоску бумаги.

Хильгер пробежал глазами несколько коротких строчек, и кровь ударила ему в голову. Сердце взорвалось едва сдерживаемым восторгом.

– Спасибо, – сказал камердинеру Густав, знаком показывая ему, что он свободен.

Едва старик скрылся за дверью, Хильгер глубоко вздохнул и, оскалившись в улыбке, сжал кулаки. Он вылез из-за стола и несколько раз прошелся по кабинету, не в силах сдержать энергию.

– О, мой бог! Все же мне положен был новогодний подарок!

Ликуя, он прочитал текст еще раз, чтобы окончательно удостовериться в происшедшем.

«СОВЕТНИКУ ГУСТАВУ ХИЛЬГЕРУ ТЧК, – гласила телеграмма. – ПО ЗАПРОСУ О СОСТОЯНИИ КАРЛА ШНАЙДЕРА ТЧК ВЕСТЬ О СМЕРТИ ОШИБОЧНА ТЧК ПАЦИЕНТ В СОЗНАНИИ ЗПТ К НЕМУ ВЕРНУЛАСЬ СПОСОБНОСТЬ ДВИГАТЬСЯ ЗПТ ОДНАКО СОСТОЯНИЕ БРЕДОВОЕ ТЧК ЖДУ РАСПОРЯЖЕНИЙ ТЧК».

Густав снова нажал кнопку звонка и, торопливо схватив лист бумаги, начал быстро писать золоченым карандашом.

– Срочно подготовьте телеграмму! – приказал он вошедшему камердинеру.

31 декабря 1938 года, суббота.

Пароход «Normandie». Атлантический океан

Несмотря на прохладный ветер, на верхней палубе собралось огромное количество народу. Празднично одетые пассажиры первого и второго классов, дамы в мехах, блистающие украшениями, – все они жались к бортам в ожидании первых залпов новогоднего фейерверка. На корме под полосатым навесом в сиянии прожекторов играл духовой оркестр, стюарды в белых костюмах разносили на подносах шампанское.

Все ждали этого, но когда воздух дрогнул от протяжного пароходного гудка, обозначившего наступление нового года, толпа шатнулась и, набрав в сотни легких свежий морской воздух, радостно завопила на разных языках. Люди поздравляли друг друга, обнимались и целовались, собираясь хотя бы одну ночь в году быть счастливыми, добрыми и доверчивыми. В небо взлетели и рассыпались искрами десятки ракет: разноцветные вспыхивающие шары, золотые и серебристые кометы. Оркестр заиграл с новой силой, в руках у пассажиров вспыхнули бенгальские огни, полетели через палубу ленточки серпантина и пригоршни конфетти.

Сполохи фейерверка отражались в черной океанской воде и даже в низких тучах, затянувших небо. Залпы становились все чаще и чаще, приводя пассажиров в неистовый восторг. Дамы смеялись, визжали и хлопали в ладоши. Самые возбужденные подпрыгивали на месте и, оглядываясь на своих спутников, наслаждались праздником.

Внезапно среди туч что-то блеснуло, и в следующий миг прямо с неба в палубу ударил тугой луч дугового прожектора. От неожиданности веселящаяся толпа дрогнула и подалась назад, восторг готов был в любую секунду перерасти в панику. Луч шарил от борта до борта и слепил так ярко, что никто не мог разглядеть его источника. Оркестр выдал несколько фальшивых нот и умолк.

– Прошу сохранять спокойствие, – донесся с небес голос, усиленный мощными громкоговорителями. – К вам обращается капитан Герман Штерн. Прошу сохранять спокойствие!

Лучи прожекторов, укрепленных на ходовой рубке парохода, взмыли вверх, высветив в небе огромный дюралевый цеппелин, висящий в сотне метров над океаном. На его ребристом борту был нарисован многометровый красный прямоугольник, в центре которого сиял в дуговом свете белый круг, замаранный черным пауком свастики. Натужно работали восемь моторов, расположенных по бокам исполинской сигары, стремительно вращались пропеллеры, размазываясь в сияющие туманные диски. По бокам каплевидной гондолы угрожающе чернели две скорострельные авиационные пушки.