Стратегия и тактика в военном искусстве - Генрих Антуан-Анри Жомини

Эдуард III в 1346 году высадился во Франции и осадил Кале (город пал в 1347 году) с восемьюстами кораблями и сорока тысячами воинов.

Генрих V совершил высадку в 1415 году: у него было, как отмечается, тысяча пятьсот судов и всего лишь тридцать тысяч воинов, шесть тысяч из которых были кавалеристами.

Все описанные нами события, вплоть до этого периода и включая захват Константинополя, происходили еще до изобретения пороха, потому что, если у Генриха V были орудия в битве при Азенкуре (1415), как утверждают некоторые авторы, они, конечно, не использовались в войнах на море. С того времени все морское вооружение кардинально изменилось, и эта революция произошла – если можно так выразиться – во время, когда изобретение морского компаса и открытие Америки и мыса Доброй Надежды должны были повернуть морскую торговлю на новые пути и установить совершенно новую систему колониальной зависимости.

Не буду подробно касаться экспедиций испанцев в Америку или португальцев, голландцев и англичан в Индию, огибающих при этом мыс Доброй Надежды. Несмотря на их огромное влияние на мировую торговлю, несмотря на гений Васко де Гама, Альбукерка, Кортеса (и многих других конкистадоров), эти экспедиции, предпринятые небольшими отрядами из двух или трех тысяч человек против племен, которые ничего не знали об огнестрельном оружии, представляют мало интереса с военной точки зрения.

Испанский военный флот, значение которого сильно выросло с этими открытиями нового мира, был на вершине славы в королевстве Карла V. Однако слава экспедиции в Тунис, который был завоеван этим властителем во главе тридцати тысяч хороших солдат, которые перевозились на пятистах генуэзских и испанских судах, была уравновешена несчастьем, которое обрушилось на такую же экспедицию против Алжира (1541). Она была предпринята уже на исходе сезона и вопреки мудрым советам адмирала Дориа. Экспедиция еще только началась, когда император увидел, как восемь тысяч человек поглотили волны, остальные были спасены благодаря мастерству Дориа и собрались в заливе Метафуца, куда пробился сам Карл V после того, как столкнулся с огромными трудностями и опасностями.

В то время как происходили эти события, преемники Мехмеда II не пренебрегли преимуществами обладания таким большим числом морских провинций, которые сразу же привили им понимание важности контроля над морем и предоставили средства его обретения. В этот период турки были столь же хорошо, как и европейцы, знакомы с артиллерией и военным искусством в целом. Они достигли пика своего величия при Сулеймане I Великолепном, который осадил и захватил Родос (1552) с армией, которая, как утверждалось, достигала численности в сто сорок тысяч человек. Это была грозная сила, даже если предположить, что ее численность преувеличена наполовину.

В 1565 году турки-османы совершили высадку на Мальту, где рыцари-иоанниты Родоса устроили свой новый оплот (и стали называться мальтийскими). С ними были более тридцати трех тысяч воинов на ста сорока (или 200) судах. Магистр мальтийских рыцарей Жан де ла Валлетт, как известно, покрыл себя неувядаемой славой, дав им отпор (600 рыцарей и 7 тысяч пехотинцев устояли, из них погибло 240 рыцарей и 5 тысяч простых воинов).

Более грозная экспедиция, состоявшая из двухсот кораблей и пятидесяти пяти тысяч воинов, была направлена в 1570 году на остров Кипр, где в 1571 году была взята Никосия, а затем и Фамагуста. Неимоверная жестокость, с которой действовал турецкий командующий Мустафа, породила нарастание тревоги по мере наступления турок. Испания, Венеция, Неаполь и Мальта объединили свои военно-морские силы, чтобы прийти на помощь Кипру, но Фамагуста уже сдалась, несмотря на героическую оборону губернатора Брагадино. Ему турки обещали в обмен на капитуляцию свободное отступление, но он был вероломно схвачен, и с него живого содрали кожу по приказу Мустафы. Это была месть за гибель сорока тысяч турок, которые погибли за двухлетний период пребывания на острове.

Союзный флот под командованием двух героев, дона Хуана Австрийского, брата Филиппа II, и Андреа Дориа, атаковал турецкий флот (276 кораблей) у Лепанто (Нафпактос), вблизи мыса Акциум, где некогда сражались Антоний и Август. Турецкий флот был почти полностью уничтожен: двести двадцать четыре корабля и до тридцати тысяч турок были захвачены или погибли 7 октября 1571 года. (Союзники потеряли в сражении 15 галер и 7500 человек убитыми. – Ред.) Эта победа не положила конец мощи Османской империи, но была большим испытанием на взлете ее величия. Однако турки предприняли такие энергичные усилия, что столь же большой флот, как и предыдущий, был направлен в море уже в следующем году. Только заключение мира на время положило конец этому противоборству, в котором были понесены такие огромные потери.

Несчастье Карла V в его экспедиции против Алжира не отвратило короля Португалии Себастиана от желания попытаться завоевать Марокко, куда он был приглашен мавританским принцем, которого лишили наследства. Высадившийся на марокканское побережье во главе двадцатитысячного войска, этот молодой король был убит, а его армия наголову разбита в битве при Алькасаркивире (Эль-Ксар-эль-Кебире) Мюли Абдулмаликом в 1578 году.

Филипп II, который возгордился после морского сражения при Лепанто, с учетом успеха, достигнутого им во Франции своей дипломатией и недальновидностью сторонников Католической лиги, считал свои вооруженные силы непобедимыми. Он задумал поставить Англию на колени. Его флот, Непобедимая армада, должен был высадить десант в Британии. Непобедимая армада насчитывала сто двадцать восемь судов, в том числе семьдесят пять военных кораблей с 2430 орудиями, тридцать с половиной тысяч человек, в том числе восемь тысяч матросов, девятнадцать тысяч солдат, более двух тысяч невольников-гребцов на галерах. К этим силам должна была быть добавлена армия из двадцати пяти тысяч человек, которую герцог Пармы должен был перебросить из Нидерландов через Остенде. Шторм и усилия Англии привели к провалу этой экспедиции, которая хотя и была значительных масштабов, но на время ее появления ни в коей мере не отвечала полученному ей громкому имени. Ее потери составили пятнадцать тысяч человек и шестьдесят пять кораблей (40 из-за стихийных бедствий), прежде чем она вернулась к берегам Испании.

После этой экспедиции в хронологическом порядке следует экспедиция шведского короля Густава II Адольфа в Германию (1630). Армия насчитывала всего от пятнадцати до восемнадцати тысяч человек; флот был довольно большой, с командой из девяти тысяч моряков. М. Анциллон, однако, должно быть, ошибся, утверждая, что у них было восемь тысяч орудий. Выгрузка в Померании не встретила большого сопротивления императорских войск, а у короля Швеции были сильные сторонники среди немцев. Его преемник возглавил весьма необычную экспедицию. Можно привести только один пример подобный ей в истории: я имею в виду поход шведского короля Карла X через пролив Малый Бельт по льду к острову Фюн (а затем через Большой Бельт и остров Лолланд к острову Зеландия и Копенгагену) в 1658 году. У него было двадцать пять тысяч человек, девять тысяч из которых были кавалеристами, и соответственное количество артиллерии. Это предприятие было тем более рискованным, потому что лед был ненадежен, несколько орудий и даже собственный экипаж короля провалились и были потеряны (попытка взять Копенгаген штурмом в феврале 1659 г. была отбита. – Ред.).