Секса будет много. Тома 1 и 2 - Мэри Блум

всех. Иными словами, плохо работает и не подчиняется своему демону…

Я напряженно уставился на него, пытаясь понять, правда это или очередной подкол. По ощущениям, сегодня надо мной издевались все.

— И получить ее очень унизительно, — продолжал Сэл, — и для фамильяра, и для его хозяина. Это как надпись «лузер» у тебя на лбу, которую здесь увидят все.

Пальцы машинально нащупали под майкой медальон и подхватили его, тоже проверяя на вес. Однако вес казался таким же, как и обычно.

— А что ты хотел? — заметив мое ошеломление, добавил Сэл. — Унижать других вообще в духе рая…

И его голос, и фоновую музыку в зале заглушил звук фанфар, взявшийся непонятно откуда. Над сценой, где недавно было косплей-шоу, разлился яркий свет, будто там открылся портал прямо на небеса — рай явно любит масштабные спецэффекты. Громко стуча каблуками — не соблазнительно, а скорее предупреждая о своем появлении — на сцену вышла Джи, все в том же строгом жакете, который я сегодня расстегивал, и в той же юбке, под которую нырял ладонью. На ее лице играла довольная улыбка, которую я тоже уже видел и которая мне теперь будет являться в кошмарах. И даже несмотря на то, что я до сих пор бы не отказался ее трахнуть — эта бестия и правда была супергоряча, — я наделся, что мне никогда больше не придется иметь с ней дело.

Остановившись у края сцены, Джи торжествующе оглядела всех присутствующих — как хозяйка вечера гостей, собравшихся только, чтобы ее послушать.

— Ну вот и наконец, — заговорила она, — наступил мой самый любимый момент…

Ей даже был не нужен микрофон — ее голос и так проникал в каждый уголок зала, такой въедливый, что им можно было сдирать со стен штукатурку.

— … И сейчас я оглашу, кто, по нашему мнению, стал самым благопристойным фамильяром этого полугодия…

С каждым словом она становилась все возбужденнее — точь-в-точь, как в том коридоре. Казалось, еще немного — и ее разорвет от переполняющих эмоций.

— Она всегда такая? — спросил я.

— Всегда, — ответил Сэл, — когда появляется возможность с кем-нибудь поквитаться.

— Наш сегодняшний победитель, — будто опьянев от триумфа, продолжала Джи, — пришел к победе с огромным отрывом, словно сам дал нам возможность себя наградить, проявив поистине монашескую мораль и смирение…

По залу волной побежали издевательские смешки.

— Обязательно запомните его, — вещала она со сцены, — и пусть он для всех вас станет примером… Ну, не буду томить…

Такое ощущение, что у нее от восторга перехватило дыхание — почти как в ту секунду, когда я залез ей между ног, дав повод меня придушить.

— … Наш сегодняшний победитель…

Опять из ниоткуда заиграли фанфары.

— … Фамильяр Демона Амбиций, чьи амбиции наконец нашли достойное воплощение!..

Смешки в зале превратились в откровенный хохот, а я с облегчением выдохнул — пронесло.

— Похлопаем, — Джи вскинула руки и начала хлопать, словно призывая всех повторять следом за ней, — нашей дорогой Беатриче и ее новому замечательному фамильяру, которого по достоинству можно назвать благопристойнейшим…

Фанфары завопили еще яростнее. Я застыл на месте, осмысляя услышанное. В зале уже ржали, не сдерживаясь — будто тут шел концерт подпольного стендапа с шутками, которые не понимал только я. Единственным верным решением было развернуться и побыстрее убраться прочь.

— Ну же, благопристойнейший, где же ты? — оглядывая толпу, язвительно протянула Джи. — Иди же на сцену…

В следующий миг надо мной ярко вспыхнул невидимый прожектор, объясняя всему залу, куда надо смотреть, тыкать пальцами и смеяться. Я торопливо двинулся к выходу, и луч назойливо потащился за мной.

— Что, не пойдешь за призом? — ухмыльнулся в спину Сэл.

— Пожалуй, обойдусь, — ответил я, стараясь поскорее свалить отсюда.

— Ну удачи…

Пожелание прозвучало как-то зловеще, намекая, что удачей будет уже просто пережить этот вечер. Я еще быстрее пошел к выходу.

— Куда собрался, гаденыш? — вдруг раздался голос прямо в моей голове, тот же, что только что звал меня со сцены. — Живо ко мне!

Ноги мгновенно стали тяжелыми и непослушными, будто я шел не по залу, а брел в воде против течения, а затем они сами развернулись и потопали к сцене, не дожидаясь моих команд. Я пытался сопротивляться — остановиться или хотя бы сбавить скорость, но чем дальше, тем больше эти попытки напоминали безвольные дергания марионетки. Смешки вокруг становились еще громче, сопровождая каждый мой шаг. Идти за унизительной наградой против своей воли было вдвойне унизительно.

— Что, приятно?..

Въедливый голос вновь прозвучал в моей голове, пока его обладательница с довольной ухмылкой следила за моим приближением со сцены — абсолютно молча.

— Нравится, когда тебя имеют? — не открывая рта, Джи тем не менее не затыкалась. — Будешь сопротивляться — дальше поползешь! Мне не сопротивляются!..

Щеку словно обожгло взглядом. Скрестив руки на груди, Би с мрачным видом стояла у стены и наблюдала за мной, даже и не думая помогать.

Под аккомпанемент смешков ноги сами вынесли меня на сцену и наконец остановились около торжествующего ангела, которая вела себя сейчас хуже любого демона.

— А теперь, — победоносно заявила Джи, — награда…

Она вытянула перед собой ладони, и будто из мельчайших частичек разливающегося над сценой сияния, смешиваясь и сталкиваясь, в них собрался небольшой сверкающий обруч, очень похожий на неоновые нимбы местных косплееров, только более воздушный и неосязаемый. Небрежным движением, больше напоминавшим затрещину, Джи скинула с моей головы пластиковые рожки.

— Тебе это больше подходит! — заявила она и натянула вместо них этот самосборный нимб.

Белое сияние мгновенно растеклось вокруг, раздражающе ударив в глаза — у моей головы словно появилась пафосная светодиодная подсветка. Судя по хохоту, весь зал громко потешался, но я не видел смеющихся лиц — все забивал этот невыносимо яркий нимб. Ни снять его рукой, ни сбросить резким кивком я не мог — все тело оцепенело, будто его запихнули в железный панцирь. В этот момент я и сам был похож на неподвижную статую, как и все обычные люди в этом зале.

Стоя практически так же близко, как тогда в коридоре, Джи повернула голову, чуть не коснувшись моего уха губами.

— А теперь, — прошептала она все тем же сверлящим голосом, — ты встанешь передо мной на колени, и извинишься за то, что сегодня сделал. А они все, — легким кивком она показала на зал, — на это посмотрят…

Иллюстрация: https://telegra.ph/file/53a77b5a071135a443883.jpg

Ни на секунду не прекращая попытки, я по-прежнему не мог пошевелить ни единым мускулом.

— Не встанешь добровольно, — добавила Джи, — я сама тебя поставлю…

Все вокруг на миг замерло — или мне так