Проклятая весна - Эш Дэвидсон

уточнил Рич.

– Из Беллингема.

– Там разве не бывает туманов?

– Бывают, – ответила женщина, хлюпая носом и промакивая кровь платком.

Дети казались напуганными, но они не пострадали. Горячее какао все поправит.

Рич остановился около «Улья». Он и сам успел соскучиться по всем этим сладким ерундовинам.

– Дот печет отличные пироги. – Рич придержал для них дверь и пригнулся, входя сам, чтобы не задеть головой колокольчик.

Дот подняла взгляд – она взбивала венчиком загадочное содержимое миски с такой скоростью, что могла бы генерировать электричество.

– У них небольшие проблемы с машиной, – сообщил Рич.

Женщина убрала платок от носа.

– Ох. – Дот вздохнула. – Давай-ка приложим лед.

Женщину она проводила в туалет, а детям положила булочки с корицей на тарелки. Мужчина стоял безмолвным истуканом, словно ожидая приказаний.

– Кофе Дот и мертвого поднимет из могилы, – поделился с ним Рич. – Дот, мне пора на работу. Позвонишь Харви? Мы отогнали авто на обочину, но если кто выйдет из поворота слишком быстро, быть беде.

– Где это?

– К северу от Уилсон-Крик.

– Беги. – Дот потянулась к телефону.

Когда Рич добрался до стоянки у лесопилки, Марша таскала к своей машине коробки. Он опустил стекло.

– Переезжаешь?

– Не хочу быть здесь, когда все вскроется.

– Что вскроется?

– Рощу продали.

– Продали? – Рич нахмурился. – В каком смысле «продали»? Кому?

– Парку. Уже все оплачено. Мерл только что позвонил мне и рассказал.

– А как же лесозаготовки… мы даже не начали… – Рич запнулся.

– Это все, что я знаю.

Марша пожала плечами и уместила коробку на заднем сиденье «Кадиллака». Мерла нигде не было видно.

– Где он?

– Дома, наверное.

Сукин сын.

Рич рванул с места и пронесся через весь город, вверх по холму Реква.

Двери «Кадиллака» были открыты, а в багажнике теснились чемоданы.

Когда Рич ступил на нижнюю ступеньку, пес ощетинился и хрипло залаял.

Входная дверь осталась приоткрытой – в прихожей больше не было видно ни домиков, ни фарфоровых безделушек, куда-то исчезли часы из орехового дерева, а на месте журнального столика остались только четыре вмятины на ковре. Пропал даже синтетический запах ароматизатора – его сменило неповторимое амбре сырости и застоявшегося воздуха.

– Тебя что, ограбили? – спросил Рич.

Мерл оглянулся через плечо, заклеивая очередную картонную коробку.

– Дом выставлен на продажу. Интересуешься? Отдам за бесценок.

Рич фыркнул.

– Значит, все кончено?

Мерл поднял коробку.

– Не слишком-то радостные проводы, ага?

Рич вышел вслед за ним на крыльцо, чтобы увидеть, как Мерл задвигает коробку в багажник и захлопывает его, прижимая всем своим весом, чтобы крышка закрылась.

– Зачем ты продал рощу?

– Я не продавал. – Мерл почесался. – Если тебе что-то не нравится, обращайся в Конгресс. Отобрали весь водосборный бассейн Проклятого Ручья. Как думаешь, почему корпорация так спешила вырубить лес? Чтобы поскорее откусить от пирога. Прямо как в шестьдесятвосьмом. Все, что «срублено рукой человека», начиная с тридцать первого января, они могут просто вывезти сами. И подтверждение этому – прямо в газете.

Мерл оперся спиной на «Кадиллак» и перевел дыхание.

– Забавные у нас законы, да?

– О чем ты?

– Теперь роща – часть парка. Фирма сделала работу по расчистке территории, а потом начнется рекультивация, реабилитация и прочая экологическая хрень. Вскоре никто и не подумает, что вообще была какая-то дорога. Если захочешь вывезти бревна с 24-7, тебе понадобится чертов вертолет.

– Я думал, что они расширили парк за счет Редвуд-Крик, – вспомнил Рич.

– Рич, – Мерл улыбнулся, – Читай мелкий шрифт.

Похоже, он был в курсе обо всем уже несколько месяцев.

– Что ты имеешь в виду? – Дышать становилось все тяжелее.

– Речь шла обо всем округе Гумбольдт, за исключением пары участков. Проклятая роща – один из них. Она не считается смежной территорией, так что пришлось поторговаться. Я старался их убедить, Рич. «Вы никогда не видели столь потрясающей экосистемы – а если секвойи вырубят, то сократится и популяция лосося в ручьях Проклятой рощи». Сам чуть не прослезился. «Эти леса уникальны».

Мерл смахнул воображаемые слезы с глаз.

– Двуличная скотина. – Рич сделал шаг назад. Зрение плыло. – Все это время ты водил нас за нос, заставляя сражаться за эту рощу, а параллельно договаривался о продаже?

– Так уж устроен мир. Выгода превыше всего. Я что, виноват, если кучка богатых городских придурков хочет провести выходные с семьей за разглядыванием деревьев? Я не изобретал корову, Рич, я просто знаю, как ее доить. Парням вроде тебя это дорого обойдется… точнее, тебя это похоронит. Можешь забыть о подъездных дорогах. Понадобится федеральное разрешение на проезд, чтобы перевозить частную древесину по территории парка. Учитывая, сколько времени займет эта экологическая канитель, ты сдохнешь раньше, чем…

Рич ударил его, прицелившись прямо в скулу. Вскользь прошел по носу.

Мерл попятился.

– Это все, что ты можешь, Гундерсен? Да ладно.

Мерл похлопал по другой щеке.

Рич ударил его еще раз, а потом еще. Густой ручеек крови из носа потек по губам Мерла.

– Хватит, – прохрипел Мерл.

Дыхание Рича учащалось и затихало, учащалось и затихало. Он стряхнул боль с костяшек пальцев.

Мерле вытер губы рукавом, наклонился, сплюнул, отчего кровь размазалась по его зубам.

– Юджин срезал в роще кустов на пару сотен тысяч. Почему бы тебе не поучиться у него?

– Обманывать, подкупать, избивать и грабить, – вспомнил Рич.

На лице Мерла появилось выражение удовлетворения:

– Всегда нравилось, как это звучит.

Мерл с трудом забрался в «Кадиллак» и задним ходом выехал с подъездной дорожки. Из-под крыльца выскочил хаски, поскуливая.

– Ты забыл собаку, – крикнул ему Рич.

– Пристрели ее, – предложил Мерл. – И будем считать, что в расчете.

Задняя часть машины просела от тяжести. Мерл завернул за поворот и скрылся из виду.

Рич выдохнул и завел пикап.

Хаски натянул цепь до предела.

Никому не сдавшийся пес.

Когда он вернулся к лесопилке, машина Марши все еще стояла на стоянке.

– Так и знала, что ты вернешься, – сказала она из-за конторки, когда он вошел. Она выложила чек. Рич расписался. Марша оторвала чек, и Рич ощутил, как что-то внутри него рвется тоже.

Он провел пальцем по уголку, сложил пополам и сунул в нагрудный карман.

– Знаешь, на какую сумму был мой первый чек? Двенадцать долларов. Купил себе две пары джинсов и около сотни шоколадных батончиков.

Марша улыбнулась.

– Всем остальным я отправлю письма. – Она сложила пачку конвертов в коробку с мелочевкой. – Проводи меня.

На мгновение она замерла в дверях, окидывая взглядом офис, прежде чем погасить свет двадцати лет ее жизни. На парковке Марша распахнула багажник, заглянула внутрь и достала фотографию в рамке – бригада, Ларк и отец Рича.

– Забирай.

– Не-а.

– Ну же.

Она покопалась в багажнике