Большая энциклопедия диабетика - Михаил Ахманов

Так, на всякий случай… А дядя переправил глюкометр мне с одним из своих знакомых. Разве это не демонстрирует власть и возможности диабетиков? Корр.: Пожалуй. Но мне хотелось бы задать вам еще один вопрос: как обстоят в Соединенных Штатах дела с обучающей литературой? Ахманов: На мой взгляд, неважно. Я буду говорить далее не только о Штатах, но вообще о книгах для диабетиков на английском. Лучшей — поистине блестящей! — книгой я считаю упоминавшийся выше труд Кило, однако это не популярное пособие, а издание, рассчитанное на подготовленного читателя. Кроме того имеется «American Diabetes Association. Complete Guide to Diabetes» — «Полное руководство для диабетиков, изданное Американской диабетической ассоциацией». Большой гроссбух на 455 страниц, размерами 21–26 см, солидного веса, который предназначен для взрослых больных и является базовым учебником.

Но полезного текста в нем меньше, чем в нашей «Настольной книге», просто бумага плотная и шрифт крупный; к тому же даны инструкции — делай так и делай этак, а объяснений мало, не говоря уж о психологической поддержке больных.

В 1998 г. в Англии вышла удачная книга, написанная шведским врачом Рагнаром Ханасом: «Insulindependent Diabetes in Children, Adolescents and Adults.

How to become an expert on your own diabetes» — «Инсулинозависимый диабет в детстве, юности и взрослом возрасте. Как стать экспертом по вашему диабету».

Это издание объемом в 268 страниц содержит полезную информацию по различным аспектам диабетического заболевания. Что же касается пособий, которые написаны Норой Танненхаус, Полой Бриско, Крис МакЛафлин, Брэкенриджем и Долинаром и переведены на русский, то они представляются мне или примитивными, или недостаточно подробными — их объем всего лишь 150–200 страниц, в них мало объяснений и примеров, отсутствуют важные практические рекомендации. Может быть, наши издатели, мало понимающие в диабетических проблемах, выбирали для перевода случайные, а не лучшие книги? Может быть… Но в целом мои впечатления таковы: или авторы убоги, или читатели ленивы и не хотят узнать о многих полезных вещах.

Корр.: Возможно, стоило бы перевести на английский и издать в США ваши книги? Ахманов: Проект, к сожалению, нереальный. Мой представитель консультировался по данному вопросу в США, и ответ был таким: к этой кормушке чужих не пускают.

Корр.: Что это значит? Ахманов: В США подобные книги выпускаются под эгидой ADA или крупных фармацевтических фирм и, как праило, выдаются диабетикам бесплатно. Для авторов и издателей это означает гарантированный сбыт, что-то вроде нашего госзаказа на школьные учебники, и в этой области, как я понял, конкуренция не допускается. Книги заказывают или крупным специалистам, или определенным персонам, близким, как говорится, «к телу». Гонорары, видимо, приличные, и платят их своим, а не чужим. Ну и бог с ними! Я пишу не для американцев, а для россиян, моих соотечественников.

Корр.: Позвольте поблагодарить вас, Михаил Сергеевич, за интересное интервью. Что бы вы хотели пожелать в заключении нашим читателям? Ахманов: Был такой американский писатель-фантаст Роберт Хайнлайн; прожил он долгую жизнь, удостоился признания, писал хорошие книги, а диабетом, насколько я знаю, не болел — в отличие от Фридриха Дюрренматта, Хемингуэя и Жюля Верна. Но был Хайнлайн еще философом и просто умным человеком и говорил он так: «Если ты не любишь себя самого, другим ты тоже не понравишься». И еще говорил: «Любая свобода стоит того, что за нее заплачено». И еще: «Живи и учись… Иначе долго не протянешь».

Эти его изречения я бы советовал хорошо запомнить больным диабетом — всем больным, и молодым, и старым.

1. Математическая модель компенсации диабета

Эта глава адресована читателям, которые владеют необходимым математическим аппаратом, чтобы разобраться с изложенными в ней соображениями. Хотя мы напишем не слишком много формул, однако будем комментировать процесс компенсации диабета на математическом языке, дабы знающие и понимающие его могли лучше уяснить ситуацию.

Итак, в качестве эталона мы имеем здоровую поджелудочную железу — систему, автоматически и с высокой точностью реагирующую на концентрацию глюкозы в крови и секретирующую необходимое количество инсулина. Соответствующую кривую естественной суточной секреции инсулина обозначим F=F(t), где t — время, а F — содержание инсулина в крови. Пример функции F(t) дан на рисунке 8.2, график 1. Конкретный вид этой кривой зависит от двух факторов, изменяющих сахар крови: от физической нагрузки и поступления в организм углеводов (их количества, времени их поступления и скорости всасывания). F(t) — эталонная функция, характеризующая здоровую поджелудочную железу.

Рассмотрим случай диабета I типа, когда естественная секреция инсулина отсутствует, и отбросим вначале факторы физической нагрузки и неоднозначности действия внешнего инсулина. Примем также некую идеальную модель питания, когда человек, не испытывающий физических нагрузок (кроме самых необходимых и минимальных), ест в строго определенное время четыре или пять раз в сутки и за каждый прием пищи поглощает строго определенное количество углеводов. В этих идеализированных условиях мы имеем единственную переменную величину: набор искусственных инсулинов, каждый из которых характеризуется определенными функциями действия f(t0, t), где t0 — параметр, определяющий время введения инсулина, а t — текущее время. Примеры этих функций представлены на рисунке 8.2, на графиках 2–8, при t0=0. Набор данных функций, который мы обозначим Ф, конечен, но их имеется не пятьдесят разных видов, а гораздо больше: напомним еще раз, что с точки зрения математики функции для одного и того же инсулина, введенного в разное время, подобны, но сдвинуты по оси времени (то есть с формальной точки зрения это разные функции). Сколько же их? Если считать, что инъекции инсулина разрешены только в дневные часы и могут делаться в любой из временных точек с 8 утра до 23 вечера со скважностью один час, то каждая из приведенных на рисунке 8.2 функций (при t=0, что соответствует 8 утра) порождает еще пятнадцать, сдвинутых по оси t на один, два и так далее часа. Эта дискретизация, разумеется, условна, но позволяет оценить общее количество функций базиса — в данном случае их порядка восьмисот. Чтобы окончательно формализовать обозначение базисных функций, вынесем зависимость от параметра t0 из скобок и запишем Ф = { fj(t) }.

Наша задача: с помощью двух — семи функций из набора Ф аппроксимировать эталонную функцию F(t): где Сj — вес функции fj или, иными словами, j-я доза соответствующего инсулина Напомним, что проблема аппроксимации некой реальной функциональной зависимости с помощью набора базисных функций (обычно заданных математически) является широко распространенной задачей, возникающей в науке и технике. Она решается с помощью метода наименьших квадратов (МНК), с помощью которого можно определить весовые коэффициенты С. Стандартные базисы, которые используются в этом случае — степенной ряд и ряд Фурье — позволяют минимизировать отклонение между левой и правой частями написанного выше выражения и добиться того, что эталонная функция F(t) с высокой точностью представляется с помощью суммы базисных функций, умноженных на весовые коэффициенты. Но высокая точность достигается путем суммирования большого количества членов, то есть разложения F(t) с использованием большого количества базисных функций. В нашем случае это невозможно, так как нельзя делать десятки инъекций инсулина в день.