Грани «русской» революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное - Андрей Николаевич Савельев

глубокое удовлетворение, что в таких случаях политические оппоненты устранены, а образ гуманной власти никак не потревожен.

Выразителем идеи террора был Ленин. Ещё в 1905 году он писал инструктивные письма своим соратникам с призывом вооружаться – «ружье, револьвер, нож, кастет, палка, тряпка с керосином для поджога» и т. д.; «одни сейчас же предпримут убийство шпика, взрыв полицейского участка, другие – нападение на банк для конфискации средств для восстания». «Пусть каждый отряд учится хотя бы на избиении городовых», «избивая черносотенцев и убивая их, взрывая их штаб-квартиры», «осыпая войско камнями, обливая его кипятком». И там же безапелляционное: «Кто не революционер, тот черносотенец»[148].

Не успел Ленин обнаружить наличие у него какой-то власти, он тут же стал требовать (1917, «Как организовать соревнование») «истребления и обезвреживания паразитов (богатых и жуликов, разгильдяев и истеричек из интеллигенции и т. д. и т. п.». Среди «тысяч форм» деятельности он предлагал расстрел одного из десяти «виновных в тунеядстве». Он говорил Троцкому: «как же можно совершить революцию без расстрелов?»

В пылу борьбы против наступавших на Петроград войск Юденича Ленин планировал: «мобилизовать ещё тысяч 20 питерских рабочих плюс 10 тысяч буржуев, поставить позади их пулеметы, расстрелять несколько сот и добиться настоящего массового напора на Юденича». Пулеметы, направленные в спину брошенным в безумное наступление, потом широко применялись в Великую Отечественную войну.

Терроризм и диверсии остались для Ленина любимыми методами борьбы. Вот выдержки из сочинений большевистского вождя за 1918 год. Тогда он планировал «сожжение Баку полностью». При осаде Казани он наставлял Троцкого:

«нельзя жалеть города», «необходимо беспощадное истребление». Исполняя указания вождя, Троцкий распоряжался: «контрреволюционные кварталы будут срыты до основания». Письмо в Нижний Новгород: «навести тотчас массовый террор, расстрелять и вывести сотни проституток, спаивающих солдат, бывших офицеров и т. п.». В Саратов: «расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты». Зиновьеву даны рекомендации: «Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример которого решает». Распоряжение на бланке Совнаркома, направленное в Пензу: «Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не менее 100 заведомых кулаков, богатеев и кровопийц». Тогда же, в связи с событиями в Пензе в своём воззвании Ленин требовал смерти 2 миллионам зажиточных крестьян, обзывая их «кровопийцами», «пауками» и «пиявками». От Пензенского губкома он требовал: «провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города».

В 1920 г. Ленин телеграфировал на Кавказ: «мы перережем всех, если сожгут или испортят нефть и нефтяные промыслы». Две записки Ленина о наказании Латвии и Эстляндии: «перейти где-либо границу на 1 версту и повесить там 100–1000 их чиновников и богачей», «Под видом “зеленых” (мы потом на них и свалим) пройдем на 10–20 верст и перевешаем кулаков, попов, помещиков. Премия 100 000 руб. за повешенного». Записка Крестинскому (1920 г.): «Тайно подготовить террор: необходимо – и срочно». Записка Уншлихту (1922 г.): «Гласность ревтрибуналов – не всегда. (…) усилить быстроту и силу их репрессий».

«Красный террор» развернулся сразу после прихода к власти большевиков. Выпущенные из тюрем бандитские элементы тут же были вооружены большевиками и приступили к массовым бессудным казням. Как городским, так и сельским «низам» раздали мандаты с правом на ликвидацию, которым они пользовались с наслаждением садистов.

20 января 1918 г. большевиками был занят Таганрог, юнкера сдались с условием, что их выпустят из города. Вместо этого на них и сочувствующих им началась охота, и последовали зверские расправы. Бессудные расстрелы на улицах, расстрелы на заводах, расстрелы в лазаретах. Над телами убиенных глумились, увеча их до неузнаваемости. На металлургическом заводе красноармейцы бросили в доменную печь до 50 офицеров и юнкеров.

После занятия в феврале 1918 года Ростова-на-Дону большевики провели массовые расстрелы, в том числе раненых по госпиталям. Ими было объявлено, что все участники Добровольческой армии и лица, записавшиеся в неё, без различия степени участия и возраста будут расстреляны без суда. Расстреливались все подростки 14–16 лет, записавшиеся в Добровольческую армию. Расстреливались также просто случайные люди. Для расстрела достаточно было иметь вид интеллигента.

Моисей Урицкий

Истязатель Петрограда Моисей Урицкий (335) был убит 30 августа 1918 года[149]. Через день после этого в «Петроградской правде» была опубликована телеграмма в адрес председателя Петросовета Зиновьева, подписанная фронтовыми политкомиссарами Смилгой (латыш), Лашевичем (еврей), Голощёкиным (еврей), Бела-Куном (венгерский еврей), где говорилось: «Не нужно ни судов, ни трибуналов. Пусть бушует месть рабочих, пусть льется кровь правых эсеров и белогвардейцев, уничтожайте врагов физически». Из подписантов этого воззвания к ничем не ограниченному террору Лашевич (360) погиб в Харбине при невыясненных обстоятельствах в 1928 г. (был в должности зампреда правления КВЖД) – самоубийство или автомобильная катастрофа, остальные были уничтожены в период сталинского Большого террора.

Сам Григорий Зиновьев в сентябре 1918 года заявил: «Мы должны завоевать на нашу сторону девяносто из ста миллионов жителей России под советской властью. Что же касается остальных, нам нечего им сказать. Они должны быть уничтожены» (газета «Северная коммуна», 19 сентября 1918 года, № 109, с. 2). Зиновьев был расстрелян в 1936 году.

Но настоящий потоп террора связан с покушением в тот же день (30 августа) на Ленина анархистки Фанни Каплан.

Межрайонное совещание ВЦИК от 31 августа 1918 года по поводу покушения на Ленина постановило, в частности: «Расстреливать всех контрреволюционеров», «взять заложников», «устроить в районах маленькие концентрационные лагеря», «всех явных К.-Р. расстреливать», «принять меры, чтобы трупы не попадали в нежелательные руки», «разгрузить тюрьмы от мелких преступников».

Фанни Каплан

«Красная Газета» писала по этому поводу: «Сотнями будем мы убивать врагов. Пусть будут это тысячи, пусть они захлебнутся в собственной крови. За кровь Ленина и Урицкого пусть прольются потоки крови – больше крови, столько, сколько возможно». Следует понимать, что публикация в большевистской прессе в ту пору воспринималась как прямая инструкция, как идеологическая основа всех действий «красных».

С самой Фанни Каплан расправились немедленно – расстреляли по личному распоряжению Якова Свердлова через три дня, а тело сожгли. Никакого следствия не было. Осталось неизвестным, как могла полуслепая Фанни Каплан (потеряла зрение во время ссылки в Сибирь) попасть в Ленина с расстояния, на котором она едва различала бы его силуэт. Из трех выпущенных пуль две попали в цель. Момента выстрела никто не видел. Каплан была задержана в 300 метрах от места событий. Заказчиком этого покушения были не обвиненные в нём эсеры, а, скорее всего, Яков Свердлов, имевший с давних пор прочные