Наемники фортуны - Алексей Бобл

— В котомке, под сиденьем гляди! — ответил Альб.

Жрецы уже завалились в зал, но во двор не лезли, они побежали наверх, проверять второй этаж и крышу.

Разин добрел до сендера, вцепился в борт, перебросил непослушное тело на сиденье.

— Валим.

— Наверху! — прохрипел Илай.

Щелкнул выстрел, пуля ударила рядом с бортом сендера, Туран задрал ствол пулемета и длинной очередью сбил жреца с крыши. Тот полетел вниз, свалился на конуру, и она развалилась, похоронив под досками человека–собаку. Крик оборвался.

— Тим, гранату! — крикнул Туран.

Белорус молча швырнул ее — граната описала дугу и упала снаружи, на улице. Альбинос утопил педаль газа в пол. Сендер рванул, как пришпоренная лошадь, и вылетел со двора, резко свернув, удаляясь от места, где упала граната. Громыхнувший позади взрыв разметал монахов, столпившихся у ворот. Туран приник к пулемету, но тут сендер столкнулся с полугусеничным самоходом, который как раз подъезжал, чтобы заблокировать выезд из двора. Самоход был массивнее и тяжелее, он только вздрогнул, а сендер швырнуло к забору, машина покачнулась, встала на два колеса. Туран упал на Белоруса, тот подмял собой Илая, Разина бросило на дуги ограждения, он выставил вперед руки. Машина, прочертив бортом по ограде, встала на все колеса.

Сплевывая кровь из прокушенной губы, Альбинос опять надавил педаль газа. Туран съехал на пол, Белорус ныл, что ему отдавили ногу, под ним хрипло стонал раненый Илай.

Сендер набрал приличную скорость, когда Турану все–таки удалось вернуться к пулемету и выстрелить по гусеничному самоходу. Он попал — на прикрывающем водителя гладком колпаке вспыхнули искры, водитель машинально закрылся рукой и отпрянул в сторону, но пули не пробили колпак. Сендер трясся на ухабах, Белорус что–то кричал, громко стонал Илай… Самоход катился позади, но скоростью он уступал сендеру, и расстояние между ними начало увеличиваться. Впереди, на перекрестке, мелькнул свет фар, Альбинос вывернул руль — ревя двигателем, сендер влетел в переулок. Здесь было тесно, высокие заборы жались друг к другу, через них свешивались ветки, усыпанные карликовыми яблоками. Кровли и деревья скрыли луну, в свете фар мелькали покосившиеся заборы.

— Эй, зачем повернул? — крикнул Белорус. — Мы по прямой от него уходили!

Альбинос не ответил, а сзади по улице, которую они только что покинули, прогрохотал «тевтонец». Монахи спешили на помощь братьям, осаждающим «Крещатик». Белорус, хотя был вынужден признать правоту Альба, и тут не смолчал.

— А куда мы едем? Куда эта улица ведет?

— Заткнись, — бросил Разин.

Илай, вполне согласный с ним, ткнул локтем Тима в бок.

— Ай, папаша!

— Загра–Чу–Рук тебе папаша! — прошипел мутант и скривился, зажав рану на груди.

Машина подпрыгнула, налетев на препятствие, в свете фар мелькнули переплетенные колючие ветви и стена с осыпавшейся штукатуркой. Сендер врезался в нее, пробил и, вломившись в заброшенный сарай, остановился. Позади с хрустом валились обломки, на голову с просевшей кровли посыпалась труха.

— Приехали, тупик, — сказал Альбинос и откинулся на спинку сиденья.

— Заглуши двигатель, — велел Разин. И вытер испарину, размазав по лицу грязь и труху, просыпавшуюся с крыши.

Сендер стоял в сарае среди всякого хлама и обломков стены. Было темно, лунный свет едва проникал сквозь трещины в кровле. Белорус звонко чихнул, всколыхнув пыльный сумрак. Когда рокот мотора стих, донесся звук ровно работающего неподалеку двигателя. Низкий, гулкий, напоминающий голос Илая. Туран и Альбинос переглянулись, Разин откинулся на сиденье, а Белорус осторожно двинулся к пролому. Вездеход, лязгая гусеницами, пер по соседней улице.

— Стой, — велел Разин Белорусу. — Возьми.

Он протянул обрез.

— И патроны, — расстегнул ремень. — Вот.

Туран проверил пулемет, полез на всякий случай за второй лентой в багажник.

— Пора познакомиться, — произнес Разин и ткнул себя пальцем в грудь.

— Егор.

— Тим, — Белорус нацепил пояс Разина через грудь, как патронташ, зарядил обрез. — Тим Белорус, а это…

— Туран Джай, — продолжил его напарник.

Разин кивнул.

— На Музыканта отзываюсь, — Альб скупо улыбнулся.

— Илай я, — рокотнул старик с сиденья, зажимая рану на груди, и с вызовом добавил: — Мутант я.

— Мутант? — Альбинос развернулся к нему.

Разин тяжело заворочался, сел прямо:

— Вот и познакомились, теперь за дело. Музыкант, обрез мне верни. Ты, — он сглотнул и кивнул на Белоруса, — Тим, глянь, что там на улице.

— А где Крипта? — голос у Илая сел.

— Погиб, — сообщил Белорус. — Его сразу жрецы завалили…

— Иди уже, — сказал Разин.

Старый мутант прикрыл глаза, беззвучно зашевелил губами.

Когда рыжий выбрался из пролома и скрылся в темноте, Разин поднял широкое лицо к Турану.

— С пулеметом наловчился?

— Да, — тот похлопал по крышке ствольной коробки. — Хорошая машинка.

Лязг гусениц и рокот вездехода стали громче. В проломе появился Белорус.

— Едет, — бросил он и забрался в сендер.

Сев рядом с Альбиносом, обернулся, окинул всех взглядом и, почесав белый рубец на скуле, сказал:

— Я тут поразмыслил… в общем, че это за вездеход ползет там, странный вездеход? Чего вдруг Егор командует? И вообще, кто вы такие?

— Мы те, в чьем сендере ты сидишь, — спокойно произнес Альбинос. — Что будем делать, Разин?

— Разин, Разин, — повторил Белорус хмурясь, потом вскинулся. — Это какой Разин? Тот самый? Так это на тебя, что ли, охота? А я думал, за нами.

— Тише ты, — шикнул сверху Туран.

Белорус потер плечо, в которое ткнул его приятель, и снова заговорил:

— А чем ты монахов–то прикончил? Я сперва решил, новая Погибель на нас свалилась, люди пропадают на глазах, а потом оглянулся — а это из твоей руки чего–то вылетает. Это чего же такое было?

— Показалось тебе, Тим.

— Ничего себе показалось! Бац — и нет монаха! И следа не осталось. Не, я не против, я бы тоже так хотел — бац…

Туран снова ткнул его в плечо.

— Да что ты меня пихаешь, Тур? Ты ведь тоже видел, как он монахов…

— Помолчи, а?

— Некроз тебе в шевелюру, — Разин строго посмотрел на Белоруса и выбрался из сендера. — Пойдем, Туран, осмотримся. Снимай с турели пулемет.

Он пристроил обрез под мышкой.

— Болтун останется здесь, и ты, Музыкант, тоже, Илаю рану перевяжите пока и будьте наготове. Пошли?