Любимая для эльфа - Astra Maore

она пропадала, Юми не знала.

Юми не могла поверить, что Лукас оставил Наоко ради этой блаженной Маю.

Как не могла Юми поверить и в то, что Лукас оставил Наоко ради Тамико. Пусть Тамико сильно изменилась, в памяти Юми она по-прежнему была занудой, постоянно встревающей не в свое дело.

Первой квартиру покинула Наоко. Сначала она жила с Лукасом, а теперь с неким Дамиром. С ними Наоко проводила ночи, а ее дни давным-давно занимала работа в ресторане.

Потом ушла Тамико. Ушла, на короткий месяц вернулась и затем пропала совсем.

Виноват в этом был таинственно-пугающий Магнус. Юми не пересекалась Магнусом лично, но рассказанного ей Робертом хватило, чтобы начисто отбить охоту это делать.

Нанами жила с Оливером — так причудливо сплелись их судьбы. Бывший парень Юми стал встречаться с ее лучшей подругой, а Юми была этому только рада.

Настоящие отношения куда лучше бесплодных мечтаний! Хорошо, что страдания Нанами по Такео остались в прошлом!

Презираемая всеми и беспутная Джунко, а затем исполнительная тихая Микико — обе отправились жить со своими мужчинами.

К Эрику Юми относилась с подозрением, а про Станислава она могла сказать, что тот «обычный парень», не больше.

Правда, и Джунко, и Микико вносили разнообразие и оживление в дом. То, что исчезло начисто.

Потому и сама Юми теперь частенько гостила, а то и ночевала у Кацуо, не перевозя к нему вещи.

Либо Юми приглашала домой Нанами или ходила к ней в гости. Девушки продолжали плотно общаться.

А больше всего радости было, когда Наоко выкраивала выходной, приносила кучу вкусностей, и подруги собирались втроем в комнате Юми — совсем, как прежде.

Сегодня веселья не получалось. Нанами заботило странное поведение Оливера.

— Он ворочается во сне и зовет какую-то Анелю… Кто это вообще Анеля?

Наоко нахмурилась и крепче сжала бисквит. Ответила:

— Сестра Магнуса. Возможно, твой парень ей понравился… А она ему.

Глаза Нанами потухли.

— Он меня бросит…

— Ну-ну, не отчаивайся!

Юми сидела, нервно теребя край одежды. Бросить Нанами Оливер точно может. На ровном месте, когда ничто не предвещало беды, он взял да ушел от Юми к Джунко.

Повисла напряженная тишина.

Наоко шумно вздохнула.

— Если что… Это хотя бы не будет сюрпризом. Ты можешь попробовать спасти ваши отношения…

Спасти?

У Юми было свое мнение.

— От меня Оливер ушел из-за нехватки секса… У вас с этим как?

— Вроде хорошо, — Нанами напоминала маленькую испуганную птичку, растерявшуюся перед лицом обстоятельств. — А может, мне самой его бросить?

Нанами не рассказывала подругам о прошлом Оливера. Держалась. Но эти знания ее тяготили.

Сплошные загулы, разврат, тьма.

Подруги взглянули на нее. Юми удивленно, а Наоко внимательно.

— Не торопись. Когда любишь, не надо спешить. Даже если кто-то ему снится, такое бывает, ничего страшного, — Наоко старалась говорить ровно. — И он всяко уже не сможет тебя «бросить», ты же будешь знать, да?

Нанами послушно кивнула.

Юми подняла бисквит, словно белый флаг.

— Давайте… поговорим о чем-нибудь другом… А то разведем тут панику, а может, ничего не случилось… Мы так редко все вместе собираемся…

Наоко притянула Нанами к себе и обняла ее.

— В любом случае мы с тобой.

Глава 144. Последняя ниточка

Несмотря на разумность совета Наоко, Нанами не смогла последовать ему.

Жить в тягостном ожидании, что очередная ее мечта разобьется?

Нанами и так слишком долго пыталась верить, что Такео ее любит, но стесняется признаться.

Это оказалось настолько далеко от правды!..

Горькая истина лучше сладкой лжи самой себе.

Нанами не хотелось «спасать отношения». Ей не хотелось за них бороться.

Если Оливер не хочет быть с ней на сто процентов, если он зовет во снах другую, он просто не принадлежит Нанами и все.

***

Нанами выбрала момент, когда Оливер, отдохнувший после работы и накормленный, устроился на диване с музыкальным журналом в руках.

— Оли… Ты меня любишь? — Нанами встала над ним, глядя Оливеру в глаза.

Вдали негромко журчал телевизор.

Оливер задержался с ответом на пару роковых секунд.

— Да, — он повернул голову к Нанами.

Нанами осталась стоять, как стояла, в напряженной позе.

— И ты… уверен, что хочешь прожить со мной до старости?

Оливер забеспокоился. Он посмотрел в журнал, на спинку дивана, в телевизор, опять на Нанами.

— Малыша, почему ты спрашиваешь?

— Да или нет?

Оливер сел, отодвинул журнал. Согнулся, положив локти на колени, а голову на сплетенные под подбородком ладони.

— Малыша, я не знаю.

Нанами вздохнула.

— Это из-за Анели?

В его изумрудных глазах на миг зажегся испуг.

— Анели? Мгм. Кто и что рассказал тебе про нее?

— Ты сам и рассказал. Ты зовешь ее во сне. Она тебе сильно нравится? — слова выходили из Нанами с болью, через силу, но твердо… Хотя ее голос дрожал. Чуть-чуть.

— …Малыша… Честно… Я ничего не знаю… Анеля почти призрак, не воспринимай ее всерьез…

Легкие Нанами сдавило.

Она молча вышла из комнаты, чтобы начать собирать свои вещи.

Потом Нанами собралась позвонить и прийти к Юми.

Все прояснилось.

Все кончилось.

***

Нанами помогла Оливеру принять судьбоносное решение.

Их отношения были последней ниточкой.

Больше у Оливера не будет девушки, одной и постоянной.

Только разные, без всяких обид и надежд.

Анеля не в счет. Она другое.

***

— Сестра Магнуса? Как ты можешь с ней спать? У нее же глаза кровавые и черепушка обугленная! И кооогти!

— Мне все равно, Роберт. Кто Анеля и что, я хочу ее.

Роберт стоял, опираясь на свой мотоцикл в просторном ангаре, Оливер расположился рядом. Кацуо что-то чинил в отдалении.

— Ммм… Теперь у нас только Кацуо не с колдуньей. Хотя если он вздумает обидеть Юми, я лично сверну ему башку! А ты сам тоже таким станешь, красноглазеньким?

Оливер подтвердил:

— Если надо, стану.

Роберт одобрил.

— Молодец! Уважаю смелость.

Глава 145. Челлендж

Жаркие взгляды голубых глаз, становящихся насыщенно синими. Ее любимых глаз.

Соски темные, будто вишенки.

Зачем Лукас надел этот пуловер с широченным вырезом, соблазнительно открывающий его рельефную грудь?

Тамико нестерпимо захотелось коснуться сосков губами, облизать их и прикусить…

Острое возбуждение накрыло ее с головой, и Тамико подчинилась внезапному наваждению.

Резко, неудержимо, со всей страстью.

В первые секунды Лукас не понимал, что происходит, ничто не предвещало такой поворот, хотя Лукас одевался сексуально вполне намеренно. А затем опомнился, и они сплелись в теснейших, сладчайших объятиях.

Его тяжесть тела. Кожа к коже, еще ближе.

Ощущение прорвавшейся плотины — у обоих.

Чувство любви, всепоглощающей любви.