В поисках Атлантиды - Энди МакДермотт

В зеркале заднего вида он заметил джип, который почти поравнялся со Старкменом; остальные машины въезжали на мост.

До взрыва оставались мгновения.

«Феррари» выжимал уже сто миль в час, и скорость увеличивалась, но до берега еще несколько секунд…

Картинка в зеркале исчезла в яркой вспышке. Через мгновение раздался страшный треск, похожий на мощный грозовой разряд, а сразу за ним — низкий, еще более зловещий гул.

Ровная поверхность моста на глазах превращалась в покатую…

Мост рушился!

Бомба Старкмена разнесла середину центрального пролета. Все, что оставалось Чейзу, — это давить на газ и надеяться, что «феррари» долетит до конца моста, прежде чем он провалится!

«Феррари» прыгнул на землю в тот миг, когда мост загремел во фьорд. Глушитель оторвало при ударе днищем о землю, звук двигателя превратился в надрывный хрип.

Чейз, изо всех сил стараясь удержать пошедшую юзом машину, надавил на тормоз. «Феррари» затрясло, когда включилась антиблокировочная система, но его продолжало тащить боком. Шины визжали.

Он крутанул руль, и машина развернулась.

Скрипнув измученной резиной, «феррари» в облаке ядовитого дыма от шин остановился в каком-то футе от стены аэродрома. Чейз закашлялся.

Через разбитое лобовое стекло он увидел огромное пыльное облако. Минуту назад там еще был мост. Сотрудники службы безопасности исчезли в воде вместе со своим боссом.

И Старкменом.

Чейз постоял секунду, мысленно произнося слова благодарности своему соратнику.

Потом повернулся и посмотрел на взлетную полосу.

На фоне окрестных гор он увидел белую громаду «Ан-380», готового к взлету.

Он развернул разбитый «феррари» и с визгом рванул к самолету.

«Ан-380» замедлил движение перед подъездной дорожкой и приготовился к широкому полуразвороту, чтобы встать на двухкилометровую взлетную полосу.

Давя на педаль газа и автоматически передвигая рычаг скоростей, Чейз не сводил глаз с самолета. Встречный ветер бил в лицо, глаза болели от пыли и напряжения, но он летел вперед.

Он ничего не знал о внутреннем устройства самолета. Придется попотеть, попав на борт.

Придется попотеть и для того, чтобы попасть на борт. Попытаться заблокировать взлетную полосу при помощи «феррари»… Но это то же самое, что попробовать остановить танк картонной коробкой. Огромный самолет просто отбросит спортивную машину в сторону или расплющит в лепешку.

Стрелять по самолету тоже нельзя — там Нина. Если он загорится, она может погибнуть.

Хотя, если речь идет о том, чтобы уничтожить вирус, это может оказаться необходимой жертвой — он тоже разделит ее участь.

Скорость была больше ста сорока, он уже не видел спидометр — глаза застилали слезы. Самолет казался расплывающимся белым пятном.

На размышления оставались секунды.

— Мисс Фрост! — послышался в динамике голос пилота. — На взлетной полосе машина!

Кари прошла к левому борту салона и посмотрела вниз.

— Что? — выдохнула она.

Нина припала к иллюминатору рядом с ней. Она увидела уходившую вдаль взлетную полосу, по которой несся алый «феррари» с откидным верхом!

Машина летела с чудовищной скоростью, ее единственного пассажира было хорошо видно. Даже на таком расстоянии она с первого взгляда узнала лысеющую голову.

— О Боже! Это же Эдди!

Кари побледнела и подошла к переговорному устройству.

— Это Кари Фрост. Ни при каких обстоятельствах не откладывать взлет. Что бы он ни сделал, поднимайте самолет в воздух. Это приказ. — Она вернулась к иллюминатору. — Какого черта он делает?

— Пытается тебя остановить, — сказала Нина.

Кари сжала челюсти, ее лицо окаменело.

— Это ему не удастся. — Она прошла к лестнице и крикнула вниз охранникам: — Приготовьте оружие и откройте люк! Кое-кто пытается помешать нам.

Нина мгновенно сообразила, что Кари стоит спиной к ней, держась за поручень.

Инстинктивно Нина вытянула вперед обе руки и бросилась на Кари. Словно таран, она толкнула ее с лестницы.

Застигнутая врасплох. Кари не удержалась, с криком полетела по металлическим ступеням и с грохотом упала на пол, окровавленная и неподвижная.

Нина замерла в шоке, но инстинкт взял верх. Драться или бежать…

Бежать!

Она помчалась в конец салона, молясь, чтобы дверь была не заперта. Она была открыта. Влетев внутрь, Нина оказалась в верхнем грузовом отсеке — сводчатом туннеле из металлических ребер, где были установлены контейнеры с грузом. Белые светодиодные лампы, встроенные в потолок, разливали по отсеку мертвенный свет.

На двери не было замка. Она стала лихорадочно осматриваться в поисках чего-нибудь, чем можно было бы ее забаррикадировать или закрепить.

Ближайший контейнер находился всего в нескольких футах, и его удерживали на месте толстые ремни, прикрепленные к растяжкам в полу. Она дернула за что-то, надеясь, что это рычаг, с помощью которого открывается контейнер. Ремень с громким щелчком отстегнулся. Нина продела его в скобу в борту и закрутила вокруг дверной ручки. Дверь все равно можно было приоткрыть, но пролезть в узкую щель оказалось непросто.

Она отошла на шаг и стала осматривать отсек.

Вирус…

Чтобы распылить вирус в воздухе, контейнер в любом случае следовало как-то прикрепить к наружной обшивке самолета. И если она найдет контейнер, то можно будет придумать способ, как его обезвредить.

Она услышала, что кто-то бежал вверх по лестнице.

Нина бросилась в глубь отсека.

«Ан-380» завершал разворот, а Чейз находился еще в самом конце взлетной полосы. Он яростно протер глаза, пытаясь разглядеть самолет.

Шасси убираются в брюхо самолета через специальные люки, которыми можно воспользоваться, чтобы попасть внутрь, если он сможет забраться на одну из ног шасси.

Придется испытать судьбу. Сейчас или никогда. Четыре турбины «Ан-380» набирали обороты.

Шины «феррари» снова взвизгнули, когда он дернул машину к обочине полосы — не для того, чтобы убраться с пути самолета, а чтобы иметь минимальный радиус для разворота и не потерять скорость, въезжая под его брюхо.

Ружье с крюком лежало наготове на пассажирском сиденье.

У него будет в буквальном смысле только один выстрел — если он промахнется, то может погибнуть, когда «феррари» окажется в струе газов из турбин.

Даже если у него получится, он, вероятно, все же погибнет. Но попытаться он должен.