Милость Монтуна - Дис Кейн

Казалось, болшеп этого даже не заметил, он выставил вперед перемотанные веревкой обрубки рук и шагнул к Фэй глубже насаживая себя на меч. Сперва он словно пытался обнять ее, культи заскользили по ее плечам, поняв, что не может схватить Фэй, он потянулся к тому, что совсем недавно было его частью, к золотой клетке с магическим созданием внутри.

— Нет! — воскликнула Фэй. — Это мое!

Она шагнула назад и попыталась выдернуть меч из тела болшепа, ей удалось немного вытащить лезвие на себя, после чего оно намертво застряло. Возможно, болшеп напряг мускулы и тем самым зажал лезвие между костей. Фэй дернула меч раз, другой, болшеп, теряя сознание, повалился на нее. Фэй отошла в сторону и с огромным сожалением выпустила рукоять меча. Безрукий рухнул в водянистый торф, его тело больше не двигалось, лишь кровь стекала по острию меча, торчащего из покрытой сухой травой спины.

Двое оставшихся болшепов тут же поравнялись с Фэй. Один из них вооружился по пути палкой, а другой к ее ужасу, все же вытащил из болота меч и, не удосужившись отчистить его от грязи, крепко сжимал в обеих руках.

Фэй бросила короткий взгляд в сторону, где ранее стоял Кенрон и никого там не увидела. Она не сомневалась, что ее спутник все еще стоял в том месте, скрытый камуфляжем. По ее прикидке, он находился все еще слишком далеко, чтобы метнуть иглу и помочь ей. Она не раз наблюдала за тренировками дайгонцев в Оружейном доме, там мишени для метания игл стояли куда ближе. Рассчитывать она могла сейчас только на себя.

Болшеп занес меч для удара и ринулся на нее, Фэй отпрыгнула в сторону, болшеп рубанул сверху вниз, лезвие врезалось в звенья кольчуги на правом плече и срезало часть рукава туники. Болшеп явно метил ей в голову, ей повезло, что удалось уклониться, но вечно везти не будет.

Фэй нащупала узел веревки, скрепляющие обращённые в золото руки, она вонзила в него свои длинные кобольдские когти и мгновенно распутала, сдернула веревку, а затем застыла. Ей сложно было сделать то, что пришло ей в голову. Казалось, путь к спасению всего лишь один, но идти по нему ей не хотелось. Болшеп вновь занес меч над головой, Фэй стиснула зубы и, что было сил, швырнула вперед импровизированную клетку. Удар пришелся болшепу с мечом в грудь и не нанес большого вреда, болшеп шагнул назад, чтобы не потерять равновесие. В этот момент пальцы, образующие клетку, расцепились, две золотые руки рухнули в болотную жижу. Болшеп с мечом не сразу понял, что произошло, сперва он пошел к Фэй, намереваясь ударить ее снова, затем, поняв, что у нее в руках уже нет ничего ценного, замер.

Он взглянул себе под ноги, видимо, припомнив, что недавно туда что-то упало. Затем накатило осознание, он опустил меч и принялся бешено озираться по сторонам, пытаясь найти существо, которое они поймали с таким трудом. Вскоре он все же нашел бабочку, она сидела на его плече. Болшеп выпустил меч из рук и отскочил в сторону. Бабочка сорвалась с его плеча и принялась кружить в воздухе. Болшеп же побежал к своему товарищу, ища у него помощи. И помощь ему требовалась, как никогда, потому, что его плечо принялось обращаться в золото.

Второй болшеп молча стоял и смотрел за тем, как пожухлая трава на плече его приятеля обретает золотой блеск, отрывается от одежды и падает в болото травинка за травинкой. Вскоре в золото уже превратилась часть шеи невезучего дикаря, половина груди и рука до плеча. Оба болшепа стояли и смотрели друг на друга, не зная, что делать. Тот, кто стал превращаться в золотую статую, схватил приятеля за руку и принялся трясти ее, он тряс все медленнее с каждой секундой, пока, наконец, не замер, после чего упал на колени и замер. Голова его вместе с черепашьей маской обратилось в золото, магическое преобразование перешло с тела на ноги и вскоре золотая статуя, стоящая на коленях, была завершена.

Единственный, оставшийся в живых болшеп, тот, который ранее умело перевязал обрубки рук своему товарищу, понял, что оказался в весьма щекотливой ситуации. И дело было не в том, что он остался с противником один на один. Его приятель так и не отпустил его руку, теперь даже будучи обращенным в золото, все еще сжимал ее. Статуя из тяжелого металла принялась погружаться в торф. Оставшийся в живых болшеп попытался выдернуть руку, из хватки, что была стальной во всех смыслах. Он дергал руку изо всех сил, но освободить ее не получалось, тогда он потянул статую в сторону, пытаясь опрокинуть на бок и замедлить ее погружение в торф, но и это у него не вышло.

Фэй наблюдала за тем, как золотая статуя медленно тонет в болоте, утягивая за собой последнего оставшегося в живых болшепа. Она понимала, что не успеет его спасти, даже, если бы захотела. Ей пришлось бы отрубить ему руку, а прежде найти меч, который куда-то выбросил его приятель. За несколько секунд, которые оставались у бедолаги, она не смогла бы этого сделать.

Фэй подошла ближе и тихо сказала:

— Мне жаль, что так вышло.

Болшеп не обратил на нее никакого внимания. Казалось, он смирился со своей участью, лег на землю и принялся ждать. Вскоре статуя полностью скрылась во влажном торфе, что-то словно бы дёрнуло вниз лежащего на земле болшепа, и он стал погружаться в грунт. Через несколько мгновений на его месте осталась лишь булькающая грязевая яма.

Бабочка с желтыми крыльями пролетела перед лицом Фэй, словно, пытаясь напомнить о себе. Та отскочила в сторону, с ужасом осознав, что существо, убившее двух болшепов, за гибелью которых она только что наблюдала, теперь на свободе.

Кенрон внимательно следил за вылазкой Фэй, он боялся, что столкновение с болшепами плохо для нее закончится. В итоге произошло то, что заставило его пожалеть о ранее принятом решении. Ему стоило метнуть иглу в ее ногу, а лучше в обе для надежности. Пусть даже он потерял бы одного союзника в походе на Монтуна и Фэй пришлось бы остаться в лагере, такой вариант был безусловно лучше, чем то, что в итоге случилось.

Она выпустила опаснейшее магическое существо на свободу, как только ее окружили.

“Почему, — размышлял Кенрон, скрипя зубами, — почему ты попросту не отдала им эту несчастную бабочку”. Он знал ответ на этот вопрос и