Слой Ноль - Евгений Прошкин

Он толкнул дверь сильнее. Выбить ее можно было двумя-тремя ударами, и этого варианта Виктор не исключал тоже, но для начала хотел попробовать по-хорошему.

– Настенька! Милицию! Звони немедленно в милицию! – заголосила теща, и Мухин, не стерпев такого хамства, навалился на дверь всей массой.

Шурупы выкрошились из старой доски, как из яблока, и верхняя петля сорвалась. Дверь заклинило, теперь ее оставалось только снести. Разворотив коробку и, кажется, заодно сломав тумбочку, Виктор перешагнул через порог.

– Мили-иция! – жалобно и как-то вопросительно заныла Светлана Николаевна.

– Я здесь, гражданка, – буркнул Борис.

Следом за ним зашли Шибанов и Людмила.

– Вот так ты и живешь, да?.. – сказала она, решая, куда бы пристроить сумочку. Достойного места в прихожей не нашлось, и Люда оставила ее на плече. – Я примерно это и представляла…

– Что ты там себе представляла? – спросила, появляясь из комнаты, Настя.

– Ничего особенного, – Люда смерила ее взглядом и, сразу же потеряв интерес, бесцеремонно прошла на кухню.

Последним между качающейся дверью и оторванным наличником пролез Константин.

– Доброе утро, – сказал он приветливо.

– Ну и сколько вас там еще? – спросила Настя.

– Чего ты?.. Посидим полчасика и уйдем.

Настя уже отвернулась и не поняла, кто это произнес. По интонации было похоже на Виктора, то есть на прежнего Витюшу – еще до всех его завихрений, однако говорил не он. Виктор был уже на кухне и что-то рассказывал своим приятелям. А к Насте обращался тот мужик, что вперся за той мокрой кошкой.

– Посидите вы тут… – пробормотала она растерянно. – С дверью-то как же?

– На то, что вы с мамашей у меня скрысили, можно всю квартиру дверьми обставить! – крикнул Мухин.

– Во, скрысили мы у него… – шепнула теща. – О семье надо заботиться, а он в кожаных штанах по ночам шляется!

– Мама, шла бы ты к себе, – сказала Настя.

– Как же я тебя на этих бандитов брошу? – вскинулась Светлана Николаевна. – Они ж тебя, Настенька, замордуют!

– С тобой, мама, замордуют быстрее. Я разберусь, не переживай.

Виктор достал из холодильника бутылку водки и тарелку с нарезанной колбасой. Домашние ее не тронули – видимо, пакет с деньгами лишил их аппетита. Колбаса заветрела и слегка сгорбилась, но на закуску годилась вполне.

– Лучше воздержись, – сказала Люда.

– Я же не запойный. Так, для тонуса, пока Сапера не дождемся. Кто со мной?

Все промолчали.

– Ну и я тогда не буду, – обиженно молвил Виктор, закручивая пробку.

– Опять куда-то собираешься? – спросила Настя.

– Мы ведь все уже обсудили, – ответил он. – Материальных претензий не имею. Может, ты имеешь?.. Одного пакета с баксами недостаточно? Второго нету. Вот все, что осталось… – Мухин повертел в руке «Беретту» и положил ее перед собой. – Без патронов.

– Ты бы стулья принес, – сказала Настя. – Гостей своих по стенам устроил. Или в комнату пригласи…

На кухне действительно было тесновато, но стояли только Костя с Шибановым. Борису и Людмиле достались табуретки, ну и сам Мухин, понятно, сел – не стоя же он пить собирался.

– Спасибо, Насть, все нормально, – заверил Константин. – Мы скоро уходим.

– Ты меня уже и представить успел? – Она приятно удивилась.

– Эй, вы живые?! – раздалось на лестнице.

Дверь затрещала и отвалилась на пол. По коридору прошли две пары тяжелых подкованных ботинок, и на кухню заглянул Петр – такой, каким его Мухин встретил впервые: загорелый, в плотной черной рубашке. Они с Ренатом протащили по линолеуму большую клетчатую сумку и выволокли ее на середину. Внутри лежало пять снаряженных автоматов, а между стволами, как помидоры в огурцах, заблудилось несколько «пээмок» и десятка два упаковок с разными патронами.

– Сапера еще нет? Время-то!.. – озадаченно сказал Петр.

– Времени у нас часа три осталось. Для «Беретты» найдется что-нибудь? – осведомился Мухин.

– Если стандартная, то конечно, – откликнулся Ренат и, заметив Настю, по-свойски ей бросил: – Здорово! Ух, девка, ну ты и поправилась!..

– Здравствуйте, – ответила она, хмурясь. – А мы… разве…

– Это же овца, – сказал Петр

– А-а… – разочаровался Ренат. – Не, Настя. Мы с тобой не знакомы.

– Вас-то я помню, – обратилась она к Петру. – Вы… Старшов, да? Из ФСБ?

Борис посмотрел на него с явным любопытством, но говорить ничего не стал.

– Вы к нам приходили уже, – продолжала Настя. – Микрофоны отключали. Да?

– Да. А до этого вы к нам приходили… – Петр многозначительно глянул на Люду и подмигнул, довольно пошло.

Мухину это совсем перестало нравиться, особенно – с Ренатом… Он считал, что подобные знакомства женщину не красят.

– Петя, хватит ее разводить, – сказала Людмила. – Овца – она и есть овца.

– Это кто из нас овца? – угрожающе спросила Настя.

– Они когда-то подружками были, – пояснил Константин. – Давно, конечно…

– Они?! – не поверил Виктор.

– Ну да. А еще раньше – конкурентами. На разборках стрелялись, чего только не творили…

– У меня таких подруг быть не может, – заявила Настя.

– Еще и не такие бывали, – холодно отозвалась Людмила.

– Вот ведь, жизнь! – хмыкнул Ренат. – Пока всю проживешь, очумеешь, в натуре!

– Это что же, блин… – вскипая, процедил Мухин. – Выходит, все всё знали заранее, а я у вас за кеглю?.. Что за подставы, блин?!

– Какие подставы, идиот? – воскликнула Люда. – Сказали же тебе: овца!

– Ты на моего мужа не ори, – медленно выговорила Настя и так же медленно сузила глаза в две злых щелочки.

– Ой, да какой он тебе муж? – скривилась она. – Твой муж знаешь, кто?..

Настя, предвидя некую гнусность, рванулась через кухню вперед, на Люду. Петр хотел ее остановить, но не дотянулся, Ренат ухватил было за халатик, но лишь выдернул из него пояс. Халат распахнулся, но Настю это не смутило. Она уже приготовилась вонзить ногти, когда между ней и Людмилой вдруг оказался Шибанов.

В тот же миг в углу что-то хлопнуло, и Шибанов с Настей упали на пол. Несколько секунд они не шевелились, потом Настя ойкнула и беспомощно пошарила рукой.

Люда кинула на стол свой пистолетик – рядом с пятнадцатизарядной «Береттой» он выглядел как-то несерьезно. На хромированном стволе стоял единственный штамп: «MOD.12 (.25)».

Борис с Петром усадили Настю на табуретку. Виктор сразу, еще до истерики, плеснул в стакан немного водки и заставил ее выпить.