Написано кровью моего сердца. Книга 1. Перипетии судьбы - Диана Гэблдон

Девятилетняя Пегги Эндикотт порозовела, словно молодая земляника, а ее сестры с улыбкой переглянулись.

– Правда ли, лорд Элсмир, что преследующие нас повстанцы уже недалеко? – спросил Эндикотт и вытер лицо красным фланелевым платком. – Э-э-э… леди несколько обеспокоены этим вопросом.

– У леди нет причин для беспокойства, сэр, – заверил Уильям. – Вы ведь знаете, что находитесь под защитой армии его величества.

– Разумеется, мы знаем это, – раздраженно отозвался Эндикотт. – По крайней мере, мы на это надеемся. Вряд ли мы можем еще на кого-нибудь рассчитывать. Но я хотел бы знать, есть ли у вас известия о том, где сейчас Вашингтон?

Вестгот загарцевал, желая продолжить путь, и Уильям натянул поводья и укоризненно цокнул языком на коня.

– Да, сэр. Прошлой ночью к нам пришли несколько дезертиров из лагеря повстанцев. Они сказали, что Вашингтон собирает свои войска, надеясь догнать нас, но у него только две тысячи солдат и несколько хилых отрядов ополченцев.

Эндикотта эти известия успокоили, но девушек и его жену – нет. Миссис Эндикотт потянула мужа за рукав и что-то прошептала.

– Я ведь сказал, что разберусь с этим, мадам! – Эндикотт густо покраснел от злости.

Из-за жары его коротко остриженную седую голову вместо парика укрывал пятнистый шелковый платок – его завязанные кончики дрожали, словно усики рассерженного насекомого.

Миссис Эндикотт поджала губы, однако кивнула и отступила. Пегги, ободренная вниманием Уильяма, подалась вперед и схватилась за стремя. Испугавшись пестрого пятна, Вестгот шарахнулся, Пегги взвизгнула, споткнулась и упала на спину. Женщины закричали, но Уильям ничем не мог им помочь – он натягивал поводья, усмиряя коня: Вестгот приседал на задние ноги и вертелся. Наконец конь успокоился, фыркнул и потряс головой. Проходившие мимо солдаты с руганью и насмешками огибали его.

– Мисс Пегги не пострадала? – тяжело дыша, спросил Уильям у стоявшей невдалеке Анны Эндикотт – остальное семейство скрылось за повозкой, из-за которой доносился громкий рев.

– Нет, если не принимать во внимание шлепок от папы за то, что она чуть не убилась, – со слабой улыбкой ответила Анна и подошла ближе, настороженно глядя на щиплющего траву Вестгота.

– Прошу прощения за то, что стал причиной ее расстройства, – вежливо извинился Уильям и сунул руку в карман, но там оказался лишь мятый платок и одинокий шестипенсовик. – Пожалуйста, передайте ей это вместе с моими извинениями. – Уильям вручил монету Анне и улыбнулся.

– С ней все будет хорошо, – заверила Анна, однако монету взяла. Глянув через плечо, она подошла еще ближе и торопливо заговорила, понизив голос: – Мне неловко просить вас, лорд Элсмир, но вы видите, у повозки сломано колесо. Отец не может починить его и ни за что не бросит вещи, а мама боится, что нас нагонят и возьмут в плен солдаты Вашингтона. – Темные глаза девушки – очень красивые к тому же – не отрываясь смотрели на него. – Вы поможете нам? Пожалуйста. Именно об этом моя младшая сестра хотела просить вас.

– О… А что именно… Впрочем, не важно, сейчас увидим.

Ничего страшного, если Вестгот немного постоит. Уильям спешился, привязал коня к молодому дубку и пошел за мисс Эндикотт к повозке.

Она была набита разнообразными вещами – подобный ассортимент Уильям видел два дня назад в порту: из кучи тряпья торчали высокие напольные часы, в глиняном горшке лежали платки, чулки и, кажется, шкатулка для ювелирных изделий миссис Эндикотт… Однако при виде именно этих сваленных в беспорядке вещей у Уильяма защемило сердце.

Частица дома, в котором он был гостем, разные мелочи и сокровища семьи, которую он знал… и любил. Вот эти часы с резным верхом – в памяти всплыло их гулкое «бом-м, бом-м» – пробили полночь в тот миг, когда Уильям украл поцелуй у Анны Эндикотт в темном уголке прихожей.

– Куда вы идете? – коснувшись руки Анны, тихо спросил Уильям.

Она повернулась к нему, покрасневшая, уставшая, с выбившимися из-под чепчика волосами, но не утратившая присутствия духа.

– Не знаю. Моя тетя Платт живет в маленькой деревушке недалеко от Нью-Йорка, но я не знаю, сможем ли мы добраться в такую даль, раз уж у нас… – она кивнула на неподъемную повозку в окружении сумок и распотрошенных тюков. – Может, нам удастся найти безопасное место где-нибудь поближе, и мы подождем там, пока отец все уладит. – Анна поджала губы, и Уильям внезапно понял, что самообладание дается ей с большим трудом, а глаза девушки блестят от еле сдерживаемых слез. Он взял ее руку и нежно поцеловал.

– Я помогу вам.

Легче сказать, чем сделать. Ось цела, просто одно колесо наскочило на камень и слетело, потеряв при этом металлический обод со ступицы. Которая тоже развалилась, потому что была плохо склеена. Части колеса лежали на траве, и яркая оранжево-черная бабочка сидела на ступице и лениво шевелила крыльями.

Страхи миссис Эндикотт имели под собой основание – как и беспокойство Эндикотта, которое он безуспешно маскировал раздражительностью. Если они промедлят и останутся здесь одни… даже если войска Вашингтона слишком спешат для того, чтобы заниматься грабежом, за армией всегда следуют мародеры. За любой армией.

Пока Уильям осматривал колесо, Эндикотт успел разобраться со щекотливой ситуацией и вышел из-за повозки, еще красный, но уже немного успокоившийся. За ним, не поднимая глаз от земли, шла раскрасневшаяся Пегги. Уильям кивнул торговцу и жестом подозвал его, чтобы поговорить наедине.

– У вас есть оружие, сэр? – тихо спросил Уильям.

Эндикотт сильно побледнел, кадык на его грязной шее задергался.

– У меня есть охотничье ружье отца, – еле слышно ответил он. – Я… оно… из него не стреляли уже лет двадцать.

О боже. Уильям без оружия ощущал себя голым и беззащитным. Эндикотту, скорее всего, лет пятьдесят, и он один должен будет защищать четырех женщин?

– Я помогу вам, – решительно заявил Уильям.

Эндикотт глубоко вздохнул. Возникло ощущение, что он заплачет, если ему придется заговорить, и Уильям пошел к женщинам.

– Среди беженцев должен быть бондарь или каретных дел мастер… О, а вот и разносчик воды! – Уильям протянул руку Пегги. – Пойдете со мной, мисс Маргарет? Уверен, ваше милое личико не даст ему пройти мимо.

Пегги даже не улыбнулась. Шмыгнув носом, она утерлась рукавом, расправила плечи и взялась за руку Уильяма. Женщины семейства Эндикотт были очень отважны.

Грустный мул, впряженный в повозку с бочонками воды, плелся вдоль колонны беженцев; заслышав оклики, погонщик останавливал его. Уильям прошел через людской поток, для безопасности держа восторженную Пегги на руках, и направил погонщика к Эндикоттам. Затем, махнув женщинам на прощание шляпой, сел в седло и поехал искать бондаря.

С армией шли несколько помощников деревенских ремесленников, которых назвали подручными: бондари, плотники, стряпухи, кузнецы, каретных дел мастера, гуртовщики, погонщики, лекари… Не говоря уж о толпе прачек и портних. Нетрудно найти бондаря или каретных дел мастера и убедить его помочь Эндикоттам.