Эра 2. Новое поколение - Кирилл Панюшкин

– А как же работа?

– Я надеюсь, с твоей работой всё получится. И тогда я заработаю и денег, и приключений на свою голову. Всё то, чего хотела, я получу. И надеюсь, ты мне в этом поможешь.

– Почему мне кажется, что тебе надо было родиться лет двести назад? Во времена Дикого Запада.

Небольшая пауза.

– Почему? – Дженни была удивлена.

– Времена тогда были лихие. Полная свобода и раздолье. А сейчас то родители, то общество диктует тебе, какой быть.

– Ты права. Тогда действительно было раздолье. Да, было бы здорово. Лошадь под тобой. Пара верных револьверов. Винтовка. Шляпа. И скачи куда хочешь.

– Лента гёрлскаута, белая рубашка и штаны – это издевательство над формой гёрлскаутов? – поинтересовалась Юля. Ей хотелось получше узнать Дженни.

– Конечно. В детстве мне говорили – вступай в ряды гёрлскаутов. Вступила, ничего интересного. Ходи бабушек переводи через дорогу, да печенье продавай и зарабатывай всякие там значки. Очень интересно и познавательно, – с сарказмом заявила Дженни.

– Лютой ненавистью ненавидела?

– Тогда я не знала, что это такое. А вот выросла и поняла. Большего бреда я не видела. И да, мой вид – это протест форменной одежде. Не люблю, когда мне диктуют, что мне носить.

– Я её поддержу, – вмешалась в разговор Джоззи. Джоззи молодая девушка лет девятнадцати. На вид типичная американка. Не сказать, что красивая, но и некрасивой тоже не назовёшь. Необычность – в веснушках, рыжих волосах да в худой фигуре. Бывшая воспитанница школы, находящейся в пригороде Чикаго. Ещё во время войны прибилась к дому Николоса, да так и осталась жить на правах соседки. Однако Ник и Кимберли заботились о ней, словно о дочери. В данное время Джоззи доучивалась и получала среднее образование. Как и Дженни, привыкла идти по жизни ураганом, и потому пока не знала, куда будет поступать в дальнейшем. Но острый математический ум открывал перед ней дорогу либо к точным наукам, либо к программированию. Однако Джоззи пока не определилась.

– Я тоже не люблю, когда диктуют, что делать и как одеваться. Это стремление сделать из нас каких-то… не знаю… роботов. Или рабов. Что хуже всего. – Джоззи немного поёжилась.

– Вот. Рыжая правильно говорит.

– Местами с вами соглашусь, – вымолвила Фишер.

– Местами? – удивилась Джоззи.

– Да. Форма поддерживает морально-нравственный облик.

– Поясни, – снова удивилась Джоззи.

– Например, что хорошего в том, что ты всем демонстрируешь свои прелести? Это вульгарно и пошло.

– Согласна, – кивнула Дженни.

– А как же сексуальность? – удивилась Джоззи.

– Сексуальность, Джоззи, это когда ты приходишь домой на свидание к своему парню в таком виде. Это, как ты выразилась, сексуально. Но когда ты показываешь это всем… – Юля пыталась подобрать слова, дабы не обидеть девушку. – Выставляешь себя как вульгарная распутница.

Джоззи задумалась. Что-то активно осмысливала в своей голове. Мозги начали выделять большое количество тепла, заставляя краснеть уши, а следом молочно-белые щёки, наливая их кровью.

– Наверное, вы правы. Впрочем, вся эта мораль со временем меняется. И что морально, а что нет, определяет само общество. И чаше всего – один какой-то высокопоставленный человек. Например, в эпоху королей решали либо короли, как и кому что носить, либо церковь.

– Церковь плохому не научит. Это уж точно, – вмешалась Дженни. Немного помолчала и продолжила: – Вот тебе про мораль, Джоззи. Ни одна религия на земле не проповедует распущенность и разврат. А наоборот. Раньше люди больше прислушивались к этому.

– Да. Раньше не было всех этих вызывающих костюмов и форм одежды. Посмотреть на любые традиционные костюмы любых народов. Скромность и красота, – поддержала мнение Дженни Юля.

– Вот именно. Это некоторым людям свойственно развращать.

– Вы мне объясните – если у меня красивые ноги, почему я должна это скрывать?

– Не должна. Но свою красоту тоже надо уметь правильно преподнести.

– Преподнести так, чтобы это не выглядело пошло и вульгарно.

Юля и Дженни говорили достаточно тактично. Словно учителя с учеником. Пытались внушить молодой девушке правильные, с их точки зрения, суждения и привить свои морально-нравственные взгляды.

– Вы меня убедили. Если позволите, я веселиться.

– Конечно. Иди. Потом поговорим.

– Молодёжь, – усмехнулась Дженни.

– И не говори. Это мы старухи. Нам по двадцать лет.

Слегка усмехнулись и продолжили поглощать торт и другие закуски.

– Ты своим видом так протестуешь?

– Вроде того. Да это мне и по душе. Удобно и практично. На камуфляже не видно грязи. Одна только гнусность с этой тканью происходит – её не так просто стирать. Краска может поплыть.

– По душе угробить свою красоту?

– А что такого? Мне нравится. Красота – она под любым соусом красота. Тебе что-то не нравится, я не пойму? Или, может, мне, по твоему мнению, одеть розовое платьице, на головку приделать бантики и косички? Слушать всякую попсу, ходить на дискотеки и падать в обморок при виде всяких там красавчиков. – Дженни начала загораться пожаром возмущения и гнева.

– Это я уже слышала, – невозмутимо сказала Юля. Тем самым ещё больше раззадорила Дженни. Схлестнулись ветер и огонь. Одно начало разжигать другое.

– Ну так не доводи.

– А кто тебя провоцирует? Я лишь спросила. Я вообще не настаиваю на том, чтобы ты носила такую одежду. Я только спросила про красоту. Ты же девушка. А каждая девушка хочет выглядеть красивой.

– Я не все. Я не каждая! Не надо меня равнять со всеми! – Дженни буквально взорвалась. Юля в глубине души поняла – задела за живое.

– Мы сами только что сказали – красоту надо уметь преподносить. А может, я считаю, что именно так надо преподносить свою красоту! Красота понятие относительное! Что красиво для одного, не обязательно красиво для другого!

Дженни разговаривала на повышенных тонах. В душе всё горело. Бушевал пожар. От гнева глаза слегка налились кровью. Кулаки сжались. Однако какая-то неведомая сила держала Джен на месте.

– Ладно. Я поняла тебя. Не буду. Извини, – спокойно ответила Юля, понимая – лучше не провоцировать. Дженни – натура огненная. Юля – ветер. Одно разжигает другое. Следовательно, чтобы Дженни «потухла», надо прекратить эту тему и перевести разговор в другое русло. Однако понимание этого далось весьма непросто. В ответ хотелось возразить, но Юля понимала – с подругой нужно быть тактичнее и осторожнее. Потому и вела себя более-менее сдержанно, несмотря на то, что ветер протеста так и норовил свести разум с правильного пути.

Воцарилась небольшая пауза. Гнев Дженни постепенно сошёл на нет.