Побочная Судьба - Валиса Рома

прийти раньше, – хрипло произнесла я.

– Но ты всё равно пришла, – с мягкой улыбкой ответила Лаи, и по ещё щеке пробежала слезинка. – Я тебя ждала.

Я через силу улыбнулась, едва дыша от нахлынувших чувств, которые привыкла за это время запирать на несколько замков.

– Тогда… возвращаемся? – неуверенно спросила я.

Лаи вновь улыбнулась и кивнула, стирая с щёк слёзы и уже едва сдерживая рыдания. Я шагнула к ней, обняв и закрыв глаза. Звёзды, неужели это правда? Я уже не надеялась вернуть хиимку, чей мелодичный смех, тихие разговоры по вечерам и прогулки по саду казались мне бальзамом на душу после ухода Ориаса. Мне казалось, я потеряла её навсегда, и виновата в этом сама. Не смогла уберечь от Томена, от Ориаса, не смогла остановить их. Но теперь один мёртв, а второй в темнице с кошмарами. Там, где ему и место.

***

– Тут… так всё изменилось, – ахнула Лаи, когда мы неторопливо шагали по коридорам дворца.

Я попыталась взглянуть на всё её глазами: некогда пустые коридоры теперь заполняли оригиналы картин, стояли доспехи некоторых рас или редкие одежды (тот же костюм кровобита или одеяния амуев), за стеклом стеллажей расположились диковины, начиная от каких–то книг на древних языках и заканчивая диадемой правительницы некогда могущественной державы, павшей под натиском Содружества. Правда, на стенах в некоторых местах до сих пор виднелась копоть, а сад только–только начали приводить в порядок. Я уже успела привыкнуть к этой картине, единственное, что было чуждо – чистое небо над головой с едва виднеющимся кольцом «Пристанища». Не было больше дредноутов, и патрулирующих Файю день и ночь истребителей. Ну или они были, просто я не замечала.

– Цербер постарался.

Лаи вздрогнула, стиснув пальцы на тёмно–красной юбке.

– Он здесь? – сипло спросила она.

– В темнице, – кивнула я, помедлив, прежде чем добавить: – Он организовал возвращение Дамеса.

Лаи поджала золотистые губы.

– Он всё делает ради своей выгоды…

– Таков весь Цербер, – согласилась я, свернув в коридор с единственными кремово–белыми дверьми. Ощутимо запахло лекарствами. – Я хочу, чтобы тебя осмотрел Уан.

Лаи испуганно взглянула на меня, неуверенно застыв и как–то сжавшись.

– Я… я в порядке…

– Лаи, – мягко упрекнула я, взяв хиимку за холодные пальцы и стараясь не обращать внимания на вырезанные на её ладонях узоры. – Не стоит бояться.

– Я не боюсь, просто…

Двери лазарета вдруг раскрылись, и оттуда, явно о чём–то споря, показались Тхана с Уаном. В руках первой была сушёная веточка подозрительно зелёного цвета, второй же что–то увлечённо доказывал, тыкая пальцем в планшет и недовольно махая хвостом без кисточки.

– …вырабатываемый токсин при большой дозировке заставляет нервную систему медленно отмирать…

– Но если компенсировать это драбокриномаром, то токсин можно нейтрализовать, – жарко перебил Уан.

– Токсин впитывается в кожу на неопределённое время, и нейтрализовать его практически невозможно! – возразила Тхана, сверкнув своими необычными глазами и взмахнув рукой с веткой. – А таблетки, которые делают из этого растения, и вовсе нельзя употреблять!

– Да, но…

Уан наконец–то увидел нас, запнувшись на полуслове и удивлённо приоткрыв рот. Тхана настороженно выпрямившись, с подозрением глядя на Лаи, которая, казалось, стала в разы бледнее.

– Не помешаем? – поинтересовалась я, разрушая напряжённую тишину.

– А когда…

Уан вновь замолчал, видимо, заметив следы золотой крови на моей одежде и изящную шпагу с ножнами из кости айова в руке. Лаи даже не стала возражать, когда я её взяла, правда, для чего, я ей так и не сказала. Не стоит травмировать хиимку напоминанием о Цербере.

– Да, конечно, – наконец–то очнулся Уан, освобождая проход и быстро кидая Тхане: – Потом договорим. Тут кое–что важное.

Кровобитка не стала спорить, последней войдя в лазарет и, наклонившись, что–то спросила Уана. Поколебавшись, тот ответил, и глаза кровобитки удивлённо округлились. Видимо, она слышала про Лаи, и много раз, цепким взглядом исследуя неуверенно замершую хиимку. На фоне подтянутой Тханы она казалась тростинкой, готовой сломаться от любого чужого вздоха.

– Когда ты успела? – настороженно спросил Уан, надевая медицинские перчатки.

– Да вот только что, – как можно равнодушней ответила я.

– А Дамес…

– Пока нет, – перебила я, выразительно взглянув на врача. – Сделаю ему сюрприз.

Уан многозначительно хмыкнул, зная, что Лаи значит для нашего Императора. Если не я, то в скором времени Дамес пришёл бы за ней, правда, как долго бы тогда пришлось ждать? На него и так практически непосильная нагрузка на плечи свалилась – в последний раз он спал дня четыре назад, держась на кофе и других энергетиках. Ориас за всё своё правление так себя не выматывал, как Дамес за неделю.

– А ты похудела, того и гляди, ветром сдует, – попытался пошутить Уан, но когда никто не улыбнулся, прокашлялся, указывая на койку. – Присаживайся… Тхана, поможешь её раздеть?

Кровобитка медленно кивнула, подойдя к заметно сжавшейся хиимке.

– А ты пока умойся, смотреть страшно, – бросил мне Уан. – Надеюсь, у нас не будет проблем из–за смерти одного Барона?

– Не должно, – не очень уверенно произнесла я, положив на стол шпагу и размяв уже успевшие онеметь пальцы.

Пройдя в небольшую служебную ванную, я взглянула на себя, отметив разбрызганную на лице и шее золотую кровь. Одежда запачкалась, под ногтями виднелась золотая каёмка. Тщательно умывшись, стараясь избавиться от преследовавшего запаха жжёного сахара, я насухо обтёрлась полотенцем. Заправив выбившиеся из косы прядки за уши, я вышла из ванной, тут же оценив изменившуюся в лазарете атмосферу.

Уан, прикрыв ладонью рот, молча стоял у стола, едва помня, что надо моргать. Тхана, скрестив на груди руки, стояла поодаль, и от её тяжёлого взгляда готова была расплавиться мебель и треснуть стены. И всё это при взгляде на голую спину Лаи, при виде которой во рту резко пересохло, а ноги стали ватными.

Я как–то уже видела Лаи после того, как Томен поиздевался над ней – тёмные синяки, покрывающие грудь, живот, бёдра и запястья. Тогда мне это показалось ужасным зрелищем, ещё не зная, что Томен способен на большее и ужасное.

И без того бледная кожа хиимки сейчас казалась больше бежевого оттенка, чем золотого. Кожа до того обтянула кости, что рёбра и позвонки можно было сосчитать за несколько метров, даже особо не всматриваясь. Начинающиеся на шее узоры плавно перетекали вниз, на плечи, ключицы