Антикиллер - Данил Корецкий

– мрачно размышлял пахан. Чувствуя настроение хозяина, Гангрена тоже угрюмо сопел.

– Никуда не денется, тварь! – с ненавистью сказал он. – Шкуру на ремни распушу, яйца сожрать заставлю!

Он неправильно истолковывал причину озабоченности пахана, но искренне хотел его успокоить.

Черномор дружески похлопал человекоподобное существо по плечу.

– Давай по стаканчику водки пропустим под борщок! – расчувствовавшись, предложил он.

Гангрена радостно осклабился.

– Когда они приехали и шустрая Даша сноровисто собирала на стол, раздался телефонный звонок.

– Я от Метлы, – не здороваясь, произнес низкий, уверенный голос. – Адрес и наиболее удобное время.

Черномор закашлялся, прикрывая трубку ладонью. Гангрена стоял в двух шагах, настороженно пытаясь определить, кто беспокоит хозяина.

– Принеси воды!

Кивнув, тот бросился вниз.

– Пирамидная, шестьдесят два. Утром, от восьми до двенадцати.

Раздались короткие гудки.

Когда Гангрена принес стакан нарзана, Отец уже не кашлял, да и настроение у него улучшилось.

А звонивший тиходонскому пахану человек вышел из будки телефона-автомата и медленно пошел через вокзальную площадь. Он прибыл десять минут назад и хотел уехать как можно быстрее. Опытным взглядом человек определил, что в городе неспокойно: на перроне, в здании вокзала, на прилегающей площади ему уже встретились шесть, патрулей. Омоновцы, обычная милиция, внутренние войска... Они внимательно осматривали приезжающих и покидающих город, некоторых останавливали, проверяли документы, осматривали багаж. В основном внимание патрульных привлекали кавказцы, плохо одетые граждане и владельцы больших чемоданов, объемистых тяжелых сумок, крупногабаритных коробок.

Прибывший имел славянский тип лица, одет неброско, но добротно, а в руке нес небольшой кейс. В нем находились спортивные брюки, электробритва «Браун», полотенце и одеколон. В другом отделении лежали не менее нужные вещи: белые трусы и майка, прикрывающие малогабаритный пистолет-пулемет «Клин», игрушечную на вид машинку длиной всего двадцать пять с половиной сантиметров и весом в килограмм шестьсот граммов. Здесь же находился пятнадцатисантиметровый глушитель и магазин, снаряженный тридцатью девятимиллиметровыми патронами.

«Клин» был создан для спецподразделений МВД, большинство сотрудников милиции видели его только на картинке в ведомственном журнале. Несмотря на игрушечный вид, автомат рассчитан на дальность поражения не менее ста пятидесяти метров. Откидной приклад позволял вести на такой дистанции прицельный огонь, разумеется, при наличии определенных навыков.

Обладатель кейса такие навыки имел. Ему довелось много стрелять: в Нагорном Карабахе, Приднестровье, Абхазии. В конце концов он решил, что предпочтительнее делать это в мирных городах: риска меньше, а индивидуальные заказы оплачиваются гораздо выше, чем массовая работа.

Он сменил много фамилий, сейчас в нагрудном кармане рубашки лежало удостоверение майора Смирнова, сотрудника Управления ФСК Ленинградской области. С таким прикрытием можно не опасаться случайной проверки. А «хвоста» за ним не было, он всегда работал чисто.

В примыкающем к зданию вокзала переговорном пункте толкался распаренный дорожный люд, атакующий автоматы южного направления.

– Самолет нэт, толко суббота, – кричал небритый парень, тараща жгуче-черные глаза. – Не билетов нэт, рэйса нэт, его долларами не купишь!

– Самвельчик, как мама? Я плохо слышу! Как мама? – толстуха в цветастом платье затыкала толстым мизинцем свободное ухо. – Самвельчик, я ничего не слышу! Ничего не слышу, говорю!

«Так положи трубку, дура», – раздраженно подумал «Смирнов», пробираясь через сумки и чемоданы к пустой кабине прямой связи с Москвой.

Метла снял трубку после первого звонка.

– Слушаю.

– Я на месте. Позвонил, узнал адрес. Советует завтра с утра.

«Смирнов» положил трубку и вновь вышел на привокзальную площадь. Система обеспечения личной безопасности включала информацию заказчика о своем местонахождении. Если произойдет какой-то сбой, они попытаются его вытащить. Не по дружбе или подобным сентиментальным причинам: чтобы он не начал их сдавать. А «отмазать» человека, сидящего в тюрьме, легче, чем убить.

Он остановил частное такси – потрепанный красный «жигуленок» с желтым плафоном на крыше, повалился на продавленное сиденье и сказал такому же потрепанному жизнью водителю:

– Пирамидная, точно дом не помню, на месте узнаю.

Улочка располагалась на окраине. Частный сектор, разбитая – яма на яме – дорога. Неказистые, старой застройки домики. Шестьдесят второй номер не отличался от окружающих, только деревянный забор недавно отремонтировали и не успели покрасить.

– Не вспомнил, – пояснил водителю «Смирнов». – Один раз был у бабы по пьянке, забыл начисто. Придется в гостинице ночевать. Давай куда-нибудь в центр.

– К «Аксинье»? – спросил водитель. – Это у нас лучшая.

– Давай, – кивнул приезжий.

Устроиться на ночь в шестидесятитысячный номер удалось без труда. Поужинал в буфете, купил в киоске бесцветный лак для ногтей, заперся, подпер дверь наклоненным на две ножки стулом и быстро заснул.

Проснулся по заданной самому себе программе в семь утра. Умылся, побрился, протер щеки одеколоном" Долго рассматривал фотографию, явно переснятую с какого-то Документа. Мощный раздвоенный подбородок, узкие губы, перебитый нос, нависающие надбровные дуги... Ну и рожа! Не перепутаешь...

Изорвав снимок на мелкие кусочки, он спустил их в унитаз. Присев ближе к окну, нанес слой лака на подушечки пальцев. Когда лак отвердел, он повторил процедуру. Привинтил к автомату глушитель, оттянул затвор и Пальцами аккуратно вставил толстенький желтый патрон в ствол. На всякий случай. С приткнутым магазином оружие в кейсе не умещалось, а так он получил на случай непредвиденной ситуации лишний шанс. Правда, всего один. Но когда шанс неожидан, быстр, точен и бесшумен, то это немало.

В семь сорок пять «Смирнов» упругим целеустремленным шагом вышел из гостиницы. Он никогда не завтракал перед «делом», но не ощущал голода. Он не обращал внимания на чистое голубое небо с восходящим золоченым кругом солнца, свежесть промытого поливальной машиной асфальта, шумных автотуристов, загружающих свои автомобили перед очередным участком пробега.

Он не видел девушек в соблазнительно коротких шортах, не замечал сверкающего мощного «порше» с откинутым верхом, из которого южного вида молодцеватые парни махали красавицам руками. Мир вокруг него вообще перестал существовать. Он шел по черному туннелю с Четырьмя пологими нарезами и впереди маячило лицо с уничтоженной фотокарточки.

Как шварценеггеровский терминатор, он был настроен на конкретную работу и двигался к цели с неотвратимостью самонаводящейся тепловой ракеты.