Враг - Ли Чайлд

Я затаил дыхание.

Однако никакой реакции не последовало. Оба молчали. Они восприняли это как должное. Словно круг замкнулся и случилось то, чего они боялись. Будто они с самого начала ждали, что все произойдет именно так. Я выдохнул. Когда человеку сообщают плохие новости, он проходит несколько стадий. Горе, гнев, отрицание. Но Вассель и Кумер уже миновали все эти стадии. Тут сомнений не оставалось. Процесс завершился, и они были готовы принять плохие новости.

Я попросил Саммер выполнить все формальности и произнести кучу стандартных формулировок. Предупредить об ответственности. У Саммер это получилось лучше, чем у меня. Ее голос звучал уверенно и профессионально. Ни Вассель, ни Кумер не реагировали на происходящее. Ни тебе всплеска возмущения, ни просьб, ни гневных уверений в собственной невиновности. Они лишь послушно кивали в нужных местах. А в конце сами поднялись с кожаных кресел еще до того, как им предложили встать.

– Наручники? – спросила у меня Саммер.

– Обязательно, – ответил я. – Мы поведем их на гауптвахту. И не нужно сажать их в машину. Пусть все видят. Они – позор для армии.

Я получил указания от одного из людей Франца и взял его «хаммер», чтобы добраться до Маршалла. Он должен был находиться в домике возле мишени, которая сейчас не использовалась, и наблюдать за стрельбами. Мишенью служил устаревший танк «Шеридан», сильно потрепанный. Домик стоял где-то неподалеку от танка. Мне посоветовали не покидать колею, чтобы не напороться на неразорвавшиеся артиллерийские снаряды или пустынных черепах. Если я наеду на снаряд, то погибну. Если же прикончу черепаху, у меня будут неприятности с Министерством внутренних дел.

Я выехал с базы в одиночестве, ровно в девять тридцать утра. Я не хотел ждать Саммер. Ей предстояло решить множество процессуальных вопросов с Васселем и Кумером. У меня возникло ощущение, что мы находимся в конце долгого пути, и я хотел побыстрее его завершить. Я взял взаймы пистолет, но это было неудачное решение.

Ирвин занимал достаточно большую часть Мохаве, здесь вполне могли бы поместиться пустыни Ближнего Востока или, если забыть о жаре и песке, бесконечные степи Восточной Европы. Из чего следовало, что здания базы скрылись из виду прежде, чем я преодолел десятую часть пути до обещанного танка «Шеридан». Местность вокруг была совершенно открытой. «Хаммер» казался крошечным. Был январь, поэтому над землей не висело жаркое марево, хотя температура оставалась довольно высокой. Я применил неофициальную инструкцию обращения с «хаммером», которая называлась «Кондиционер 2-40» и состояла в том, что ты опускал два стекла и ехал со скоростью сорок миль в час. Сразу появился приятный ветерок. Обычно скорость сорок миль в час была для «хаммера» довольно высокой из-за его массивности. Но на таких открытых пространствах она совсем не чувствовалась.

Через час я продолжал ехать с той же скоростью, но так и не нашел домик. Пустыня уходила в бесконечность. Одна из самых больших военных резерваций в мире. Это уж точно. Может быть, у Советов имелось что-то побольше, но меня бы это удивило. Не исключено, что Уиллард знает лучше. Я улыбнулся собственным мыслям и продолжал ехать дальше. Оказавшись у линии водораздела, я вновь увидел бесконечные пространства впереди. Впрочем, точка у горизонта могла быть домиком, который я искал. В пяти милях к западу виднелось облако пыли. Возможно, двигалась танковая колонна.

Я продолжал ехать по колее с прежней скоростью. Пыль хвостом тянулась за мной. Воздух, проникающий в кабину, стал горячим. Долина имела не менее трех миль в поперечнике. Точка на горизонте росла по мере того, как я к ней приближался. Проехав еще милю, я стал различать очертания старого танка слева и домика – справа. Когда позади осталась еще одна миля, я увидел третий предмет. Старый танк слева, домик справа и «хаммер» Маршалла посередине. Он был припаркован к западу от домика, в утренней тени. Издалека автомобиль напоминал модель, которую я видел в 12-м корпусе в Германии. Домик был построен из шлакобетонных блоков, вместо окон проемы без стекол. Танк был старым М551 – легкая модель из армированного алюминия, спроектированная как разведывательный танк. Его масса составляла лишь четверть от массы «Абрамса» – именно эти модели подполковник Саймон считал самыми перспективными. Такие танки использовались совместно с десантными дивизиями. Совсем неплохая машина. Однако этот экземпляр находился в отвратительном состоянии. К «Шерману» приделали фанерный низ, чтобы он напоминал советский танк прежнего поколения. Зачем тренировать наших парней стрелять в то, что сейчас находится на вооружении у других армий?

Я оставался в колее и затормозил только после того, как оказался в тридцати футах южнее домика. Распахнув дверцу, я выскользнул под жаркое солнце. Пожалуй, было около двадцати градусов, но после Северной Каролины, Франкфурта и Парижа казалось, что я попал в Саудовскую Аравию.

Маршалл наблюдал за мной из домика.

Я видел его лишь однажды, но ни разу с ним не разговаривал. Он сидел в «гранд-маркизе» в первый день нового года, возле штаба Бэрда, в темноте, за затемненным стеклом. Я запомнил его как высокого темноволосого парня, а его досье это подтвердило. Густые, коротко подстриженные черные волосы. Он был в пустынном камуфляже, и ему пришлось слегка наклониться, чтобы выглядывать из окна домика.

Я стоял возле «хаммера». Маршалл молча смотрел на меня.

– Маршалл! – позвал я.

Он не ответил.

– Вы там один?

Никакого ответа.

– Военная полиция! – заговорил я громче. – Всем немедленно выйти наружу!

Никто не ответил. Никто не вышел. Я видел в окне Маршалла. Он смотрел на меня. Наверное, он там один. Если бы с ним был партнер, он бы уже вышел наружу. Никому, кроме Маршалла, не имело смысла меня бояться.

– Маршалл! – снова позвал я.

Он скрылся из виду. Просто слился с темнотой. Я вытащил из кармана взятый взаймы пистолет, «Беретту М-9», один из последних выпусков. Мне вспомнилось старое правило: «Никогда не доверяй оружию, из которого сам не стрелял». Я дослал пулю в ствол. На западе поднималась туча пыли. Я снял «беретту» с предохранителя.

– Маршалл, – позвал я.

Он не ответил. Но я услышал, как зазвучал тихий голос, а потом раздался шум радиопомех. Однако на крыше домика не было антенны. Должно быть, у него с собой имелась портативная рация.

– С кем ты хочешь связаться, Маршалл? – пробормотал я себе под нос. – Рассчитываешь вызвать кавалерию?

А потом подумал: «Да, кавалерию. Полк бронетранспортеров». Я повернулся на запад, чтобы еще раз взглянуть на тучу пыли. И неожиданно до меня дошло, какова ситуация. Я оказался один посреди открытого пространства, рядом с человеком, которому нечего терять. Он находился в доме, а я снаружи. Мой партнер, женщина, весившая девяносто фунтов, осталась в пятидесяти милях отсюда. А его приятели мчались на семидесятитонных танках где-то за линией горизонта.