Книга убийств - Джонатан Келлерман

Боск лежал на диване и тихонько стонал. Потом у него закатились глаза, и Майло отступил на шаг, опасаясь, что поверженного вырвет. Однако Боск лишь несколько раз судорожно глотнул, глаза вновь стали осмысленными, и он посмотрел на Майло.

И улыбнулся.

И расхохотался.

— Случилось что-нибудь смешное, Крейг? — спросил Майло.

Губы Боска зашевелились, и он попытался заговорить, но ему мешала улыбка. Крупные капли пота скатились по лбу на хорошо вылепленный нос. Боск слизнул их языком и вновь рассмеялся. Сплюнул под ноги Майло. Откашлялся и сказал:

— О да. У тебя серьезные неприятности.

Я мчался по шоссе номер тридцать три, вдыхая сладкий аромат трав Оджая, и размышлял о Берте Гар-рисоне, который прожил здесь десятилетия, на расстоянии световых лет от Лос-Анджелеса. И все же старику не удалось уйти от худших проявлений большого города.

Подъехав к торговому центру, где находился «О'Нил и Чапин», я притормозил. Магазин канцелярских принадлежностей все еще не работал, а в окне «Небесного кафе» висела табличка «ЗАКРЫТО». Я свернул на узкую дорогу, ведущую к дому Берта, проехал оставшиеся сто футов и припарковал автомобиль рядом с эвкалиптовой рощей.

Старый фургон Берта оказался у входа, из чего, впрочем, ничего не следовало. Возможно, он оставил машину и уехал в аэропорт на такси. Или он дома и собирает вещи.

Имелся еще и третий вариант: он солгал относительно путешествия, чтобы я не пытался с ним встретиться.

Я всегда восхищался Бертом, и мне не хотелось проверять варианты. Развернув «севилью», я выехал на шоссе. Лучше уж непосредственно войти в контакт с источником интересующей меня информации.

Ворота на ранчо «Мекка» были не заперты. Я открыл их, въехал внутрь, закрыл за собой ворота и покатил к дому. В небе кружили ястребы — возможно, те же самые, которых мы видели во время первого визита.

Загон для лошадей озаряли лучи полуденного солнца. Мардж Швинн, в выцветшей рубашке из хлопка, обтягивающих джинсах и сапогах для верховой езды, стояла посреди загона спиной ко мне и разговаривала с крупным жеребцом цвета горького шоколада. Она гладила гриву животного, прижимаясь лицом к его шее. Шорох гравия под шинами моего автомобиля заставил ее обернуться. К тому моменту, когда я выбрался из «севильи», Мардж успела выйти из загона и направилась мне навстречу.

— Здравствуйте, доктор Делавэр.

Я с улыбкой приветствовал ее, стараясь ничем не выдать своего возбуждения. Когда мы познакомились, Майло не назвал ни моего имени, ни профессии. Вдруг я понял, что приехал сюда не напрасно.

Она вытащила из кармана джинсов пестрый платок, вытерла руки и крепко пожала мне руку.

— Что привело вас ко мне?

— Просто решил вас навестить. Мардж убрала платок и улыбнулась.

— Кто-то считает, что я спятила?

— Нет, мадам, просто у меня возникло несколько вопросов.

Солнце светило мне прямо в глаза, и я отвернулся.

Лицо Мардж оставалось в тени, но она щурилась, и ее глаза окружала сеть морщин. Рубашка обтягивала маленькую, но высокую грудь. Все то же сочетание девичьего тела и лица уже немолодой женщины.

— Какие вопросы, доктор?

— Для начала, у вас не появилось никаких новых мыслей после нашего визита с детективом Стеджесом?

— Относительно?..

— Относительно разговоров с мужем о нераскрытом убийстве.

— Нет, — ответила она. — Ничем не могу вас порадовать. — Ее глаза вернулись к загону. — Я люблю поболтать, но сейчас у меня дела.

— Я вас надолго не задержу. Боюсь, возник один щекотливый момент.

Она положила руки на узкие стройные бедра.

— О чем вы?

— Ваш муж был наркоманом. Ему удалось самостоятельно победить свой недуг?

Мардж раздавила каблуком комок грязи.

— Я ведь уже говорила вам, что к тому моменту, когда мы познакомились, Пирс справился со своей проблемой.

— Ему кто-то помогал?

Простой вопрос, однако она переспросила:

— Что вы имеете в виду?

Мардж все еще щурилась, но мне удалось заметить, как резко переместился ее взгляд.

Еще один человек, не умеющий лгать. Слава Богу, что на свете так много честных людей.

— Пирс лечился от наркотической зависимости? — спросил я. — Он обращался к врачу?

— Мы не говорили о тех временах.

— Совсем?

— Пирс старался забыть. А мне не хотелось ворошить прошлое.

— Вам не хотелось его огорчать.

Она вновь посмотрела в сторону загона.

— Как Пирс спал? — поинтересовался я.

— Прошу прощения?

— Пирс не страдал бессонницей?

— Ну, он… — Мардж нахмурилась. — Какой странный вопрос, доктор Делавэр. Пирса больше нет, какое значение может иметь, как он спал?

— Просто я пытаюсь довести кое-какие рассуждения до логического конца, — ответил я. — Меня интересует, как он себя вел в последнюю неделю перед несчастным случаем. Он хорошо спал или был чем-то встревожен?

Она даже дышать перестала, а лежащие на бедрах руки побелели.

— Я рассказала вам, сэр, что произошло: Пирс упал с Акбара. Он мертв, а мне приходится с этим жить и совсем не нравится, что вы ворошите прошлое.

— Сожалею, — сказал я.

— Вы приносите извинения, но продолжаете задавать вопросы.

— Верно. Но это еще не все. Возможно, Швинн погиб в результате несчастного случая, однако вы просили проверить, нет ли в крови Акбара наркотиков. И даже заплатили коронеру приличную сумму.

Глаза Мардж широко раскрылись, грудь высоко вздымалась.

— Он сказал, что от вас этого можно ждать.

— Кто сказал? Никакого ответа.

— Доктор Гаррисон? — спросил я. Она повернулась ко мне спиной.

— Миссис Швинн, неужели вы думаете, что мы не докопаемся до истины? И разве Пирс не хотел того же? Что-то мешало ему спать по ночам, не так ли? Незаконченное дело. Разве не связана с этим «Книга убийств»?

— Я ничего не знаю о книге.

— В самом деле?

Она поджала губы. Потом встряхнула головой, стиснула зубы, и ее лицо осветило солнце. Мардж вздрогнула и пошатнулась, но ей удалось устоять на ногах. Резко повернувшись, она побежала к дому.

Однако я последовал за ней, и Мардж не попыталась меня остановить.

Мы сидели на тех же местах, что и несколько дней назад: я на диване, она в кресле. В прошлый раз разговор вел Майло, как обычно, когда я прихожу вместе с ним, но сейчас наступила моя очередь. И да поможет мне Бог, вопреки гневу, с которым едва справлялась Мардж, я почувствовал жестокое возбуждение.