Клинок мертвеца - Люк Скалл

У него это вышло чуть медленнее, чем было нужно. Воздух разорвало жуткое ра-та-та-та-та пушки Савериана, и из изменившего наружность мага во всю сторону брызнули перья, он камнем рухнул наземь и стал возвращаться в человеческий облик.

Окровавленное, изодранное тело Танатеса подергивалось рядом с телом его супруги. Чародей попытался приподнять голову.

Савериан обрушил ногу в сапоге на шею безглазого мага и стал душить его. Последняя судорога, и король-чародей Далашры умер.

Кейн стоял на коленях, держа на руках Магнара, и безмолвно смотрел на побоище. Все вокруг завалили трупы сожженных и зарубленных. Все люди Карна погибли, и только могучий вождь оставался в живых. Он был безнадежно окружен восемью воинами Брэндвина, хотя у его ног лежали два мертвеца. Дыхание Магнара слабело с каждой секундой.

Взгляды Кейна и Брэндвина встретились. В глазах вождя Зеленого предела мелькнуло что-то похожее на стыд.

Затем прогремел голос Савериана.

– Пусть этот вождь встанет против меня, – велел генерал, показав на Карна.

Воины, окружавшие Карна, отступили, и огромный горец медленно повернулся, его могучая грудь поднималась и опускалась. Нахмурившись, он смотрел на беловолосого бессмертного.

Савериан презрительно усмехнулся и поднял прозрачный меч.

– Покажи мне, – прорычал он, покажи мне лучшее, на что способно человечество.

Темные глаза Карна сощурились. Он осторожно приближался к Савериану, меч его находился в оборонительной позиции. Генерал Исчезнувших держался небрежно, почти лениво. Внезапно Карн рванулся вперед со стремительностью змеи, нацелив могучий удар в грудь Савериану.

Ответ Савериана оказался слишком быстрым, чтобы за ним можно было уследить. Его меч сверкнул раз, другой. Карн, шатаясь, подался назад, на его животе выступила кровь. И на руке. Он попытался снова, атакуя со всей своей свирепостью, со всей чудовищной силой, но как ни искусен был вождь Западного предела, противник превосходил его целиком и полностью. Вскоре он весь покрылся ранами, а кожаные доспехи иссекли красные полосы. Держащий Клятву выпал из его бессильных пальцев, зазвенев на залитом кровью мраморе. Хрипло дыша, он рухнул на одно колено.

Савериан навис над Карном.

– Лучшие из вас, – изрек он с презрением, – предсказуемо никчемны.

Прозрачный меч генерала сверкнул, и голова Карна слетела с плеч, его труп с глухим стуком ударился о мостовую. Затем генерал наклонился и, подняв Держащего Клятву, стал рассматривать руны, выгравированные на клинке. Похоже, они его позабавили.

– Детская игрушка, – провозгласил он.

С мощным выдохом он переломил меч об колено.

– Я здесь закончил, – объявил генерал, отбросив сломанный клинок.

Он указал Брэндвину на Кейна:

– Прикончи соотечественника. Я не стану больше тратить времени на пустые легенды. Тебя провозгласят вождем твоего народа, как договорились, при условии, что будешь помнить свое место.

Кейн лишь смутно осознавал, что его окружают воины Западного предела. Все мысли были о сыне, умиравшем у него на руках.

– Мне так жаль, – сокрушенно прошептал он. – Это я заставил тебя приехать сюда.

И тут он вспомнил провидицу, и ее слова эхом отдались в его голове. «Ты послал Сломленного короля на смерть».

Он опустил руку в мешочек, висевший на поясе. Нащупал там локон Мхайры и сжал его пальцами. Притянул к себе Магнара.

Он почти не видел, как блеснул стальной клинок, опускаясь к его шее. Лишь краем сознания уловил, как в самое последнее мгновение его отбил в сторону появившийся невесть откуда топор.

– Вставай, Кейн. Вставай, мать твою. Мы здесь не умрем. По крайней мере, не забрав с собой как можно больше.

Хриплый голос объял Бродара так же надежно, как сильная рука сжала его плечо, поддержав в ту минуту, когда он так в этом нуждался.

Джерек с топорами в руках был рядом. Глаза Кейна встретились с глазами Волка. Два воина обменялись взглядами, как и сотни раз раньше.

Бродар Кейн нежно опустил Магнара наземь и встал на ноги. Поднял двуручный меч.

– В последний раз, прошептал он.

– В последний раз, – проскрежетал Джерек и, сплюнув, поднял топоры.

Воины Брэндвина набросились на них.

Их превосходили четыре к одному, Кейн лишь несколько недель назад поднялся с койки, которая едва не стала его смертным ложем. Его руки тряслись от каждого взмаха мечом, глаза затуманило от горя. Он был стар, изнурен и сломлен. Он был человеком, который потерял все.

И потому он отбросил все мысли об этом человеке и стал оружием. Снова стал Мечом Севера.

Отбив удары копья и меча, он рубанул по незащищенным конечностям. Клинок просвистел мимо его уха, промахнувшись на долю дюйма. Несколько скользящих ударов достигли цели, но Бродар не обращал внимания на боль, на кровь, струившуюся по его рукам и бедрам. Двуручный меч ответил на эти царапины десятикратно, отсекая конечности, круша руки и ноги. Одного воина он пронзил насквозь, здоровенного ублюдка с двуглавым топором. На него с копьем наперевес кинулся другой, пытаясь воспользоваться тем, что Кейн опустил взгляд. Тяжело дыша, Бродар с фонтаном крови вытащил меч из трупа, и внезапно рядом оказался Джерек, отбив одним топором копье, а вторым разрубив копьеносцу череп.

Два друга сражались спина к спине, как бессчетное число раз. Безжалостная ярость и смертоносная точность. Пламень и лед. Два топора и двуручный меч. С воплем рухнул пятый противник, грудь которому вскрыл меч Кейна. Подняв взгляд, Бродар увидел, как за схваткой с озабоченным лицом наблюдает Брэндвин. Вероломный вождь был слишком труслив, чтобы взять в руки оружие и самому влезть в заваруху, спланированную с его участием. Рядом с ним лучник, который всадил три стрелы в Танатеса, прицеливался для очередного выстрела.

– Лучник, – прошипел Бродар Джереку.

Волк заметил его в последнюю секунду. Напружинив мышцы, он метнул топор, и голова лучника разлетелась, как арбуз, забрызгав мозгами потрясенную рожу Брэндвина.

– Обнажи свой меч, суженая, – приказал генерал Савериан Мелиссан, которая до этого наблюдала за развернувшимися событиями, стоя рядом с командующим. – Сокруши их. Докажи, что я сделал верный выбор.

Джерек наклонился, чтобы взять другой топор у одного из павших воинов, а Кейн увидел, что к ним по проспекту приближается Мелиссам. Вложив в кобуры ручные пушки, она воздела хрустальный меч, ее угловатые черты были искажены ненавистью.

Сморгнув с глаз пот и кровь, Кейн обменялся с Джереком мрачным кивком, и они принялись биться с удвоенной яростью, понимая, что необходимо изменить соотношение сил, чтобы получить хоть какую-то надежду. Когда высоченная, белокожая офицер Исчезнувших перешагнула через тела, которые окружали двоих горцев, пали еще два воина Брэндвина.