Бандолеро - Майн Рид

Схватив с успехом кобру, птица поднялась почти по вертикали на высоту нескольких ярдов и затем, раскрыв клюв, дала гаду упасть на землю. Ее целью было оглушить противника. Правда, для этого ей следовало бы унести кобру значительно выше, но змея мешала полету, упорно стараясь обвиться вокруг крыльев змеееда.

Бросив наземь свою добычу, птица не осталась в воздухе. Нет, змееед камнем упал вслед за коброй и, едва та коснулась земли, впился когтями ей в шею. Но ни падение с высоты, ни этот последний прием не причинили змее заметного вреда. Она свернулась в кольцо и подняла высоко голову. Пасть ее была раскрыта во всю ширину, язык высунулся наружу, зубы устрашающе торчали, а глаза горели яростью. Она была, казалось, грозным противником, и с минуту секретарь так, видимо, и думал: он стоял на земле и с опаской поглядывал на гада.

Но вот, осмелев, птица стала — правда, очень осторожно — подбираться к кобре, готовясь возобновить нападение. Широко расправив и выставив вперед наподобие щита сильное свое крыло, она бочком подступала к змее, а потом, когда очутилась достаточно близко, вдруг круто повернулась, как на оси, на длинных своих ногах и резко ударила противника вторым крылом. Прием удался. Удар пришелся по голове и, очевидно, ошеломил кобру. Шея поникла, кольцо развернулось. Не дав змее оправиться, секретарь снова схватил ее клювом и унес в воздух.

На этот раз птица поднялась значительно выше, так как ничто теперь не затрудняло ее полета, и снова, как и в первый раз, выпустила змею, а затем ринулась вслед за нею.

Вторично упав на землю, кобра лежала, распростершись во всю длину, словно мертвая. Однако она была еще жива и приготовилась снова свернуться в кольцо. Но не успела она это сделать, как птица, повторяя прежний прием, вытянула в воздухе свою костлявую ногу и снова когтями «ущипнула» кобру за шею; затем, улучив мгновение, когда голова гада легла плашмя на землю, она нанесла ему острым клювом такой сильный удар, что расколола надвое змеиный череп. Жизнь в кобре угасла; отвратительное тело, распростертое во всю длину, лежало на траве, обмякшее и неподвижное.

Ян и Трейи с радостным криком захлопали в ладоши. Змееед, не удостаивая зрителей никакого внимания, подошел к мертвой кобре, склонился над ней и хладнокровно принялся за свой обед.

Глава 45. ТОТТИ И ПАВИАНЫ

Ван Блоом и его семья уже несколько месяцев обходились без хлеба. Впрочем, у них было чем его заменить, так как различные коренья и орехи вносили в их пищу известное разнообразие. Они выкапывали земляной, или, иначе, свиной, орех, который растет по всей Южной Африке, составляя основную пищу туземца. Из овощей у них было несколько сортов клубней, были плоды бушменской фиги. Далее был у них кафрский хлеб — мякоть, добываемая из стеблей некоторых видов замии; был кафрский каштан и, наконец, далеко не последнюю роль играли огромные корни «слоновой ноги». Имелись также в их распоряжении дикие лук и чеснок, а клубни красивого водяного растения апоногетона, богатые крахмалом, с успехом заменяли спаржу.

Все эти коренья, клубни и плоды можно было найти в окрестностях, и никто лучше Черныша не знал, как их разыскать и приготовить. Да и неудивительно: ведь Чернышу в его молодые годы нередко приходилось помногу недель, а то и месяцев питаться одними кореньями.

Но пусть эти дары природы имелись вокруг в любом количестве — они лишь слабо заменяли нашим охотникам хлеб. Ван Блоом и его дети сильно скучали по той еде, которая зовется обычно основой жизни, хотя в Южной Африке, где целые племена живут исключительно охотой, питаясь мясом убитых животных, едва ли можно применить к хлебу такое наименование.

Хлеб они должны были получить — и довольно скоро. Покидая свой старый крааль, они прихватили с собою небольшой мешок кукурузного зерна — последние остатки от прошлогоднего урожая. Всего-то было там с бушель, но и этого должно было хватить на посев; при тщательном уходе бушель зерна превращается во много бушелей.

Кукурузу посеяли вскоре после того, как семья обосновалась на новом месте. В нескольких ярдах от гостеприимной нваны был выбран клочок плодородной земли. За неимением плуга, землю вскопали лопатой и посадили семена, как в огороде: на правильных расстояниях.

Немало часов труда было отдано прополке и окучиванию. Каждое зернышко обкладывали горкой рыхлой земли, чтобы она питала корень и защищала его от знойного солнца. Время от времени всходы даже поливали.

Отчасти благодаря такому уходу, отчасти же благодаря плодородию целинной почвы кукуруза уродилась на славу. Стебли поднимались на все двенадцать футов высоты, и каждая метелка достигала в длину чуть ли не фута. Кукуруза уже почти созрела, и ван Блоом собирался через неделю, другую приступить к жатве.

И сам он и его домашние радостно предвкушали роскошный пир, на котором будут поданы хлеб, мамалыга, молочное пюре и разные другие блюда, приготовленные искусницей Тотти из индийского зерна.

Тут произошел случай, который едва ли не лишил их не только всех надежд, связанных с посевом кукурузы, но и самой незаменимой их домоправительницы. Вот как это случилось.

Тотти находилась на своем помосте под ветвями нваны, откуда можно было видеть и маленькое хлебное поле, и открывавшуюся за ним широкую равнину вплоть до подножия утесов. Готтентотка хлопотала «по дому», когда ее внимание привлек странный шум, донесшийся с поля. Тотти раздвинула ветви и посмотрела вниз. Удивительная картина представилась ее глазам, необычайное зрелище!

Со стороны утесов надвигался большой отряд очень странных на вид животных, числом до двухсот, а то и больше. Это были неуклюжие создания, ростом и складом напоминавшие каких-то уродливых собак, а цветом зеленовато-бурые. Только морды и уши были у них черные, и притом безволосые, в то время как все тело их было покрыто жесткой, грубой шерстью. Высоко задирая длинные хвосты, они размахивали ими самым эксцентрическим