Флот, революция и власть в России. 1917-1921 - Кирилл Назаренко

Уже на следующий день это совещание собралось для работы. В нем участвовали Г. А. Александров, В. А. Бокард, А. В. Домбровский, Б. Б. Жерве, А. П. Зеленой, В. А. Кукель, А. Н. Мелентьев, Ф. Ф. Раскольников, а также те, кто работал в комиссии под председательством М. А. Петрова – М. П. Арцыбушев, Л. Г. Гончаров, Б. И. Доливо-Добровольский, П. Я. Жабарин, Е. Е. Меньшов, С. А. Паскин и С. И. Фролов.

27 ноября «Совещание по общему мнению пришло к единогласному заключению»[1111]:

1. «Совместная работа Морского и Сухопутного Генеральных Штабов, а также всех органов, участвующих в директивной работе по созданию обороны страны, должна совершаться в Высшем Советском органе, который может иметь наименование: “Совет Всероссийского Генерального Штаба”» (СВГШ);

2. «Для воссоздания и будущего развития флота в соответствии с основными государственными заданиями, управление Морским комиссариатом должен возглавить отдельный Народный Комиссариат по Морским Делам»;

3. «Непосредственным техническим помощником Наркома явится Начальник Всероссийского Адмиралтейства», в его подчинении будут находиться начальник МГШ, начальник Главного управления Всероссийского адмиралтейства, командующие флотами, Главный штаб Всероссийского адмиралтейства, Морская академия, личная канцелярия («исполняющая функцию юридическо-кодификационную»);

4. В постоянный состав СВГШ должны входить народные комиссары по военным и по морским делам, начальники МГШ и Большого Генерального штаба (имелся в виду генштаб сухопутных войск, уподобленный в этом названии германскому генеральному штабу сухопутных войск периода до Первой мировой войны);

5. «СВГШ дает оперативные задания в широком масштабе Военному и Морскому Народным Комиссариатам, каковые таким образом оказываются подчинены в оперативном отношении Председателю СВГШ»;

6. Наркомы (очевидно, имеются в виду главы гражданских ведомств, иначе получится противоречие с пунктом 4) могут приглашаться для обсуждения оперативных вопросов на СВГШ;

7. «Член Особого совещания Ф. Ф. Раскольников остался при особом мнении: «Начальник МГШ должен иметь двойное подчинение – с одной стороны – Начальнику Всероссийского Адмиралтейства, а с другой стороны – Начальнику Большого Генерального Штаба, входящего в состав военного комиссариата»[1112].

В соответствии с этой запиской были составлены три схемы: «Идеальная схема»[1113], «Практическая схема»[1114] и «Идеальная схема Управления и Командования Морской силой (с указанием отношения к Командованию Сухопутной силой)»[1115].

«Идеальная схема» представляла собой самое общее изображение структуры центрального военного и морского управления, причем совершенно не были конкретизированы структура «Генерального штаба военного и морского» и «Комиссариата военного и морского». Оставались не прояснены взаимоотношения между Верховным главнокомандующим и командующими армиями и флотами.

«Практическая схема» представляла собой изображение структуры руководства морским ведомством. Особых новшеств по сравнению с существовавшей в то время структурой она не представляла.

Наконец, «Идеальная схема Управления и Командования Морской силой (с указанием отношения к Командованию Сухопутной силой)» представляла собой несколько более развернутую «Практическую схему» и предусматривала непосредственное подчинение флотов и флотилий председателю РВСР («он же главнокомандующий», как гласила подпись), а не главе морских сил. Должность коморси в этой схеме вообще не нашла отражения.

Ни в одной из схем не нашел отражения Совет всероссийского генерального штаба, новая терминология (типа «Начальник Всероссийского Адмиралтейства») также не фигурировала в них. Складывается впечатление, что схемы подготавливали лица, либо не участвовавшие в совещаниях и ничего не знавшие об их результатах, либо сознательно игнорировавшие подобные указания.

28 ноября 1920 г. состоялось новое заседание этой комиссии, но ее название в стенограмме звучит по-другому: «Комиссия по вопросу о введении милиционной системы в армии и на флоте»[1116]. В центре обсуждения был вопрос о структуре МГШ. «Следовало бы с самого начала поставить вопрос [о структуре МГШ] на правильные рельсы, а не дать ему потом самому постепенно дорасти до этого. Я лично предложил бы ввести естественную структуру Генерального Штаба», – говорил Б. Б. Жерве[1117], то есть выделить отделы – статистический, оперативный, организационно-тактический, мобилизационный и исторический.

Большие разногласия вызвал вопрос о статусе разведывательного органа штаба, который по традиции именовался отделом иностранной статистики. Создать его предложил Б. И. Доливо-Добровольский, «так как начальник должен иметь досуг для творческой работы»[1118]. Это предложение Бориса Иосифовича было тем более естественным, что сам он был первым начальником «секретной службы МГШ», то есть морской контрразведки[1119]. Л. Г. Гончаров выступил за два самостоятельных отдела (иностранной и русской статистики), поддержав Б. И. Доливо-Добровольского, но при этом предполагал объединить их фигурой помощника начальника штаба. Б. Б. Жерве сразу согласился с тем, что можно было бы иметь и два статистических отдела, включенных в Статистическое управление, и назвать другие отделы управлениями. М. П. Арцыбушев же полагал, что, как он выразился, нужен один человек для справок по иностранной и русской статистике. Надо полагать, что Михаил Петрович имел в виду единый Статистический отдел[1120]. Видимо, это мнение стало преобладать, и тогда Б. И. Доливо-Добровольский заявил о необходимости не просто создать отдел иностранной статистики, но и подчинить его непосредственно начальнику штаба, для того чтобы начальник штаба мог давать начальнику этого отдела секретные инструкции лично. Б. И. Доливо-Добровольский сказал: «Я стою на том, что необходимо его [начальника Отдела иностранной статистики] подчинить непосредственно начальнику Генерального Штаба. Ему надо дать полную инициативу и свободу. Я настаиваю потому, что видел и знаю эту работу и за границей, и здесь. Знаю, какое ему придается колоссальное значение в Англии»[1121]. Ф. Ф. Раскольников поддержал мысль Б. Б. Жерве о необходимости двух отделов, объединенных в управление, возглавляемое помощником начальника штаба. Б. И. Доливо-Добровольский стал спорить против управления как «лишней инстанции». Тогда Л. Г. Гончаров, как компромисс, внес предложение «всунуть (!) [разведывательный орган] в оперативное управление»[1122].