Войны прошлого и будущего - Игорь Прокопенко

Профессионал, подготовленный в этом центре, без всяких средств защиты способен жить и действовать в этой воде в течение получаса — попробуйте представить другие его возможности.

Личная картограмма каждого из спецназовцев просчитывалась под конкретную акцию — какую именно, мы не узнаем никогда. Но этот малопонятный график без преувеличения можно назвать вытащенным на свет божий внутренним «я» человека. На этих шкалах с математической точностью препарированы его воля, уверенность в себе, подверженность депрессии и страху. И если хоть один из этих параметров не вписывается в установленные особым научным методом рамки, спецназовец признается небоеготовым и к данной операции не допускается.

Самое главное все-таки не диагностические компоненты, не определение уровня боеспособности, а именно выявление тех лиц, кто не выполнит боевой задачи, и проведение с ними соответствующих коррегирующих мероприятий. И вот здесь действительно очень много интересных вещей. Коррекция осуществляется даже в полевых условиях посредством в основном аппаратно-программных комплексов портативных, разработанных на биологические обратные связи, то есть компьютер диагностирует состояние, исходя из этого определяет комплекс мероприятий и сам задает ритм дыхания, необходимые движения, которые позволяют достаточно быстро восстановить те сниженные функциональные резервы, которые имели место, скажем, накануне.

В центре есть уникальный прибор. Он позволяет человеку, порой даже неожиданно для себя, стать воистину суперменом, корректируя психофизические данные солдата под требования конкретной боевой операции. Посылаемые им точечные электромагнитные импульсы массируют головной мозг, буквально вымывая из него усталость, депрессию, эмоциональное перенапряжение. Сенсационные возможности этого прибора заключаются в том, что весь сеанс длится не более 20 минут.

Здесь, в центре, впервые согласились приоткрыть завесу тайны над такой сверхсекретной наукой, как военная фармакология. Например, знаменитые таблетки против страха, слухи о которых так долго муссировались в обществе, — это уже не вчерашний, а даже позавчерашний день. Сегодня в спецоперациях используются препараты, которые позволяют нашему спецназу выполнять задания любой сложности в тылу врага, полностью обходясь без сна в течение 8 дней. Но едва ли их получат солдаты-срочники, воюющие ныне в какой-нибудь из горячих точек. И не только потому, что эти препараты безумно дороги, просто рассчитаны они на других людей, на тех, кто согласен принять и другой препарат. Действие его может показаться чем-то фантастическим, он позволяет солдату без всяких средств защиты выжить, даже если противник применит любое оружие массового поражения. И эти солдаты знают о последствиях.

Сегодня в спецоперациях используются препараты, которые позволяют нашему спецназу выполнять задания любой сложности в тылу врага, полностью обходясь без сна в течение 8 дней.

Вот признание военного фармаколога: «Мы сегодня обладаем целым рядом препаратов — в частности, защиты от ионизирующих излучений, которые предотвращают немедленный летальный исход при сверхсмертельных дозах поражения, при которых смертельный исход был бы просто обязателен. Мы называем это «смерть под лучом». Вот практически моментально при воздействии тех доз облучения, о которых я сейчас говорю. Сегодня у нас есть препарат, введение которого, скажем, может отсрочить гибель военнослужащего, скажем, на трое, на четверо суток. Антигуманно это? Наверно, мы не вылечиваем солдат. Но разве не гуманно, что вместе с ним идут в бой бойцы, которые рядом, которые нуждаются в огневой поддержке и так далее».

Когда мы говорим о гуманизме, о человечности или античеловечности войны, мы должны помнить, что человечность и гуманизм относятся ко всем категориям лиц, людей, народов, которые участвуют в войне, кроме солдата. Если для всех остальных высшей ценностью является жизнь, для солдата высшей ценностью является выполнение долга.

Можно предвидеть обвинения — так куют зомби. Нет, зомби может быть сверхвынослив, его можно запрограммировать на любую задачу, но он не способен мыслить, а значит, как бы цинично это ни звучало, для спецопераций он не представляет абсолютно никакой ценности, даже наоборот.

Боец XXI века, или супербоец, как его называют, — это в первую очередь человек думающий, вот основной посыл. Как только человек перестает думать, он снижает свою эффективность профессиональной деятельности, а это уже совершенно очевидно. Поэтому перед сотрудниками центра экстремальной медицины стоит задача — обеспечить фармакологическими, физическими, физиотерапевтическими методами, психологическими методами именно активизацию его мозговых возможностей, активизацию его интеллектуальных способностей.

Вопреки всем стереотипам, спецназ без интеллекта — ничто. При наблюдении за рукопашным боем настоящих профессионалов, как ни странно, кабинетный ученый-физик поймет здесь больше, чем воспитанник спортивной секции. Если посмотреть этот бой в замедленной съемке, станет ясно, что это ведь физика, которую после окончания школы мы так поторопились забыть. Это правило рычага, хотя едва ли даже академики могли подумать, что эти научные постулаты станут основой не только рукопашного боя, а самой жизни профессионального спецназа, где, оказывается, хорошее всестороннее образование гораздо важнее пудовых кулаков. У кулака есть очень неприятная особенность — его можно разбить. Знания же спасут жизнь и позволят выполнить боевую задачу, для чего, собственно, и создан спецназ.

Спецназовец должен постоянно быть в тренинге, знать оптику, как она работает. Знания этой оптики дадут возможность уйти от снайпера, перехитрить его, обработать или выиграть бой-сражение.

Спецназ

Город для выполнения задания — хуже джунглей. В джунглях москиты, змеи, на худой конец крокодилы. А это город, под завязку набитый враждебными спецслужбами, которые недаром едят свой хлеб. И надо провести операцию, будь то даже похищение министра, и раствориться, так и оставшись человеком без тени. Киношники любят снимать спецагентов в широкополых шляпах или кепках. Это лишь дань имиджу, который, оказывается, родился из правды, хотя мало кто об этом подозревает. Вот азы, даже букварь человека без тени, что называется из первых уст: «Необходимо знать еще такие параметры человека: то, что у него лоб в темноте начинает светиться. Это знали ниндзя. Кстати, вся та тематика, которая поднимается из прошлых веков, она наукой доказывается, и доказывается очень серьезно. Если у человека светится лоб, то будут видны его все контуры, даже если он будет стоять ночью возле стены. Необходимо замотать лоб материалом плотным и толстым, черной лентой. И тогда, если я просто в темную часть здания встану, мои контуры начинают расплываться для зрения».

Спецназ — это действительно не только академические знания, но и иное восприятие мира, в котором надо выжить. О тупости военных любят рассказывать анекдоты, но почему-то не замечают главное. Именно в закрытых военных НИИ ведутся самые, может быть, передовые исследования человеческого мозга. Здесь прямо говорят: развитие мозга — это не только познание нового, но и освобождение от старых догм. Только так можно сознательно жить в ситуации, которая для обычного человека — смерть. Говорят, сон разума рождает чудовищ, но освобождение разума от глупых догм, неизвестно кем поставленных, но всеми почему-то безоговорочно принятых, рождает тех, кого обыватель, может быть, назовет сверхчеловеком. Хотя это норма для человека, привыкшего жить на грани смерти.