Секреты, скрытые в шрамах - Эстрелла Роуз

у меня есть масса причин полагать, что проблемы Питера начались по твоей вине.

— Да, я знаю, что слишком сильно перегнул палку и сказал очень много лишнего. Сейчас я искренне сожалею об этом и сам бы извинился перед Питером, если бы он не ушел так быстро.

— А как же твои обиды на него? — слегка хмурится Терренс, с подозрением смотря на Даниэля. — Еще недавно ты хотел едва ли не убить его, а сейчас ты ни разу не огрызнулся, начал уговаривать его остаться в группе и предложил попробовать помириться. С чего бы такие перемены, Перкинс? Какая муха тебя укусила?

— После того, что я увидел, у меня реально опустились руки, — с прикрытыми глазами медленно выдыхает Даниэль, расслабив напряженные плечи. — Я больше не могу злиться на Питера. Когда я увидел то, в каком ужасном состоянии он находится, то все обиды куда-то быстро улетучились. И в глубине души мне даже стыдно перед ним… Я не хотел, чтобы он довел себя до такого состояния.

— Но ты, походу, этого и добивался, постоянно оскорбляя, унижая и напоминая о вещах, из-за которых он переживает. Вот кто просил тебя насмехаться над Питером из-за того, что у него есть проблемы с девушками? И с издевкой заявлять, что у тебя есть девушка!

— Да, но я не хотел его оскорблять и говорил все это в шутку. Я и раньше по-доброму шутил насчет этого, но он начал воспринимать это слишком болезненно лишь сейчас.

— Потому что ты просто достал его! — чуть холоднее бросает Терренс. — Так что я ничуть не удивлен, что Питер все это время огрызался и набросился на тебя с кулаками после твоих слов о том, что он — импотент. Для начала бы подумал, что бы ты почувствовал, услышав такое, а потом хорошенько подумал, сказать ли такое человеку.

— Ты прав, я реально не должен был этого говорить. Так психанул, что перестал следить за языком и ляпнул черт знает что.

— Ну вот ты и поплатился за это и увидел результаты своих издевательств.

— Но я правда не хотел, чтобы все так случилось! — с жалостью во взгляде отвечает Даниэль. — Я не думал, что мы докатимся до такого после одного конфликта, который вполне можно было бы уладить.

— Может, ты уже наконец назовешь мне причину, по которой вы начали собачиться как кошка с собакой? — Терренс скрещивает руки на груди. — Сколько еще мне придется недоумевать, как два лучших друга могли в одно мгновение стать непримиримыми врагами? Которые доскандалились до такой степени, что могли отправить друг друга в больницу.

— Хорошо, я расскажу тебе, что произошло… — резко выдыхает Даниэль. — Возможно, ты и так догадываешься об этом, но думаю, я смогу подтвердить твои мысли.

Терренс ничего не говорит и вопросительно смотрит на Даниэля, который бросает короткий взгляд в сторону и начинает нервно потирать руки.

— Конфликт произошел после того, как мы вернулись из тура… — рассказывает Даниэль. — Я и раньше видел, что Питер не в порядке, но не стал обращать на это внимания, подумав, что это все усталость. Три дня мы работали нормально, но потом договорились встретиться у Питера дома и поработать над песнями в спокойной обстановке. Все вроде бы было неплохо, но в какой-то момент ты куда-то вышел. Не помню, куда, но не в этом суть…

Даниэль замолкает на пару секунд и резко выдыхает.

— В общем, я заметил, что Питер был в плохом настроении и захотел развеселить его. Правда, он вдруг психанул и начал кричать и обвинять меня в чем-то непонятном. Он и посылал меня куда подальше, и проклинал, и желал, чтобы в моей жизни все пошло под откос… Это продолжалось долго, а потом я и сам психанул и начал отвечать ему тем же. Ну и… Как раз посмеялся над ним из-за его неудачах с девушками и… Сказал, что у него проблемы в отношениях, потому что он не может никого удовлетворить в постели. И в итоге Роуз отвесил мне сильную пощечину, которой он еще больше взбесил меня и заставил ответить ему тем же и заявить, что ему надо лечить мозги… — Даниэль на секунду замолкает и крепко сцепляет пальцы рук. — А потом все настолько обострилось, что Питер набросился на меня с кулаками. И мне ничего не оставалось, кроме как защищаться от этого человека, который тогда реально был бешеным и мог кого-то убить. Но благо, его что-то остановило, и он на долгое время свалил куда-то и пришел уже тогда, когда ты вернулся к нам. Ну… Вот собственно и все… Теперь ты знаешь правду…

— Ничего себе… — с широко распахнутыми глазами качает головой Терренс. — Получается, Питер только больше все усугубил и в какой-то степени виноват в том, что произошло.

— Поверь, Терренс, я не хотел с ним скандалить и никогда не имел ничего против него, — уверенно отвечает Даниэль. — Но я не мог позволить Питеру так просто оскорблять, унижать и бить меня.

— Даже здесь ты умудрился вспомнить о его неудачах! Вот кто тебя просил это делать? Ты же прекрасно видел, что ему неприятно об этом говорить! Зачем нужно было давить на больную мозоль?

— Прости, но ты бы и сам не стал молчать. Ты бы стал позволять кому-то оскорблять и бить тебя незаслуженно и никак не сопротивляться? Я что-то сомневаюсь! На моем месте ты бы поступил точно так же!

— Нет, Даниэль, свои шишки ты получил заслуженно. Твой слишком длинный язык и желание поострить подвели тебя. Или же ты такой тупой, раз не видишь, что человеку плохо от напоминаний о том, что у него нет девушки? Когда я это понял, то перестал говорить про его романы. А ты продолжил открыто насмехаться над ним и получил то, что заслужил.

— Хорошо, я признаю, что и правда оказался тупым и упрямым. Я же не думал, что человек, который сам отвергает всех девчонок, будет так париться об этом.

— Значит, на это есть причина. И если мы не узнаем, почему Питер отвергает всех девушек, то можем потерять барабанщика и хорошего человека по твоей милости.

— Согласен… — Даниэль пожимает плечами. — Но что делать? Питер вряд ли расскажет все сам и так и продолжит играть в молчанку.

— Говоришь, конфликт произошел через три дня после возвращения из тура?

— Да… Мы тогда еще хотели попросить Эдварда помочь нам, но ты сказал, что он куда-то пропал и оборвал все связи.

— Да, я очень хорошо помню тот день… Тогда я и правда вышел… Сначала надо