Сквозь тайгу (сборник) - Владимир Арсеньев

В 1909 году в верховьях реки Самарги трое удэхейцев поставили в шести местах по двенадцати лучков (маленький лук-самострел). Эти семьдесят два лучка в одни сутки дали шесть соболей.

Староверы-соболевщики полагают, что есть соболь «местный» и «ходовой». Это подтверждают и китайцы. «Местным» они называют такого соболя, который постоянно живет на данном месте и от своего жилья далеко не уходит. Подошвы его лапок покрыты шерстью и когти длинные, острые. У «ходового» соболя шерсть на лапках вытерта и когти притуплены. По степени вытертости шерсти на лапках соболевщики судят о пройденном зверьком расстоянии. Следы «ходового» соболя по снегу видны ясно, отчетливо, а следы «местного» соболя видны только на свежей пороше.

Китайские звероловы уверяют, что по качеству меха и окраске они могут определить, откуда пришел соболь и где его родина – прибрежный район или правые притоки Уссури.

Туземцы в большинстве случаев на задаваемые вопросы по этому поводу отвечали так: если следы соболей идут вразброд в разные стороны, то зверьки живут здесь постоянно и бегают лишь за добычей. Но иногда замечают, что большинство следов (в особенности если снег выпадает рано) идет в одном направлении. В этом туземцы усматривают перекочевывание соболя вследствие недостатка корма.

Соболь обитает по верховьям малодоступных рек, в первобытных девственных лесах, где еще не стучал топор дровосека, где пожары не уничтожили подлесья и где достаточно бурелома. Леса Уссурийской тайги по первому впечатлению кажутся безжизненными: ни единый звук не нарушает их торжественной тишины. И вот такие-то глухие места и являются, по-видимому, любимым местопребыванием соболя. Пищею ему служат мыши, бурундуки, сеноставцы, зайцы, белки и разные птицы (чаще всего рябчики). В голодные годы, когда соболь не может найти себе пищу в хвойном лесу, он выходит на поляны и ест все, что ему попадется. Иногда он залезает в амбары туземцев и грызет юколу. Однако он не прочь полакомиться и свежей рыбой и даже предпочитает ее сухой.

Будучи смелым и ловким, соболь решается нападать даже на таких крупных животных, как кабарга. Однажды (на реке Кулумбе, притоке Имана, в ноябре 1906 года) автор видел следы борьбы между этими двумя животными. Прыгнув на спину кабарги, соболь старался перегрызть артерию на шее.

Молодая кабарга обычно гибнет, но взрослая начинает кататься по земле и таким образом сбрасывает с себя маленького, но страшного для нее хищника. Последний, благодаря своим небольшим размерам, ловко прячется в траве, среди мха и мелких веток. Зимой он подкрадывается к своей добыче, совершенно скрываясь в снегу. Он легко переносит голод и может подряд несколько суток обходиться без пищи.

Летом соболь ест кедровые орехи и в особенности любит кишмиш[28]. Подыскивая места для охоты, староверы еще с лета присматриваются, достаточно ли в данном месте бурундуков, мышей и мелких птиц, где именно растет кишмиш, как он цветет и будут ли на нем ягоды.

В лесу соболь мало ходит по земле; он предпочитает бегать по валежнику. Прыгая с колодника на колодник, соболь ухитряется проходить таким образом иногда значительные расстояния. Случается, что на протяжении полукилометра он ни разу не сойдет на землю. Когда туземцы идут за соболем, они ищут следы его не на земле, а на поваленных на землю и запорошенных снегом деревьях. Точно так же и староверы, подыскивая летом места для звероловства зимой, внимательно осматривают бурелом, нет ли на нем соболиных экскрементов.

В Уссурийском крае первыми охотниками на соболей были туземцы: гольды, орочи и удэхейцы. Раньше специальной охотой на соболя они не занимались и убивали только тех соболей, которые случайно попадали в их ловушки.

Мех соболя шел для личных нужд: на головные уборы, наушники, рукавицы и т. д.

Тогда туземцы особенно ценили мех росомахи, и соболей было больше. Старики рассказывают, что лет семьдесят назад в лесах их было так много, что хороший охотник без особого труда в течение зимы мог поймать до полутораста животных.

Но в начале XIX столетия в край прибывают китайцы. Они жадно набрасываются на соболей. С тех пор соболий мех начинает подниматься в цене, а у туземцев появляются ружья – старые, «фитильные», за которые они платили по шестьдесят и семьдесят отборных шкурок, и за четыреста граммов пороху – по два-три соболя.

Следом за купцами в крае появляются китайские охотники и самыми последними – корейцы. Те и другие усвоили сущность звероловства и занялись им повсеместно. Русские стали заниматься соболеванием весьма недавно (лет двадцать пять назад, не далее).

Вместе с тем количество добываемых соболей начинает быстро сокращаться. В 1891 году опытный туземный охотник добывал девяносто семь соболей. В 1904 году трое удэхейцев с реки Такемы за два года поймали восемьдесят шесть соболей, что составляет по 14,4 соболя в год на человека. В 1909 году средняя добыча на охотника исчислялась в девять соболей.

В 1929 году в Уссурийском крае было добыто две тысячи четыреста соболей, оцениваемых в среднем двести пятьдесят рублей за шкурку. Наиболее ценные экземпляры доходили до тысячи пятисот рублей.

В настоящее время поставщиками собольих шкурок являются туземцы, китайцы, корейцы и русские. У каждого народа – свои способы соболевания. Рассмотрим каждый из них в отдельности.

Способы звероловства у всех тунгусских народностей весьма похожи друг на друга. Различие заключается только в деталях.

Соболевание для туземного охотника – это то, что наполняет его жизнь. С малых лет он видит, как с наступлением осенних холодов отец и старшие братья собираются на охоту за соболем, они плетут сетки, починяют нарты, шаманят и просят у своих богов удачи на промысле. Выезд на охоту – это своего рода праздник. Женщины и дети выходят из дому провожать своих мужей и братьев и машут им руками до тех пор, пока нарты с собаками не скроются за поворотом. Соболюют туземцы большей частью в одиночку. Прибыв на место, они разводят огонь и приносят жертвы лесным богам, а затем приступают к постройке юрты. Около нее на дереве вырезается грубое изображение человеческого лица – тору, перед которым в случае неудачи сжигаются сухие листья багульника. Все сказки туземцев полны охотничьих приключений, и нередко в них фигурирует соболь. От удачного промысла зависит многое.

Туземцы консервативны: большинство из них сохранило свои примитивные способы соболевания до сих пор. Сказанное не относится к южноуссурийским удэхейцам, которые совершенно окитаились и ныне ловят соболей китайским способом.

Самый любимый и самый первобытный туземный способ охоты на соболя – это выслеживание его по снегу.

Соболь – животное ночное. Ночью он бегает в поисках добычи, а днем прячется где-нибудь под пнями или в дуплах деревьев. Поэтому успех охоты зависит от того, где найдет соболя охотник. Этот способ требует большого терпения и навыка. Поистине достойны удивления те приемы, к которым прибегают охотники, чтобы выследить и поймать дорогого хищника.