Царь грозной Руси - Валерий Шамбаров

Если же от выдумок перейти к фактам, то не мешает отметить: Освященный Собор потребовал смертной казни св. Филиппа, а Иван Грозный приговор не утвердил. Не духовенство смягчало гнев царя, а наоборот! Оно требовало смерти, а царь помиловал. Постановил сослать в Тверской Отрочь монастырь. Инициаторам гонений пришлось организовывать дополнительные меры предосторожности. Они отправили со св. Филиппом своего человека, пристава Стефана Кобылина, который «подправил» режим содержания, превратил ссылку в тесное заключение и изолировал святителя от внешнего мира. И все же реализовать свои планы оппозиция не смогла, Пимену митрополичий престол так и не обломился. Царь еще не знал, что он — второе лицо в заговоре, но не мог не видеть в нем карьериста и интригана. Выборы митрополита он без своего контроля не оставил и провел на этот пост архимандрита Троице-Сергиева монастыря Кирилла.

Если вам доводилось бывать в туристических поездках по старинным русским городам, то вы наверняка обратили внимание, как часто повторяется имя Ивана Васильевича. Тот храм «построен при Грозном», этот «по приказу Ивана Грозного». Действительно, время его правления ознаменовало расцвет нашей православной культуры. Было основано 155 монастырей, только по личным распоряжениям царя построено более 40 храмов, не считая тех, которые возводились «при» нем. И все уникальные, неповторимые, великолепные! Каждое свершение отмечалось подобными памятниками в благодарность Господу.

В честь венчания Ивана IV на царство в Дьяково был построен монументальный «пятистолпный» храм Усекновения Главы Иоанна Предтечи. А взятие Казани ознаменовалось не только возведением Покровского собора (храма Василия Блаженного). В одном лишь Муроме царь заложил сразу три церкви — и опять же, своеобразных, не копирующих, а дополняющих друг друга и создающих архитектурный ансамбль города: Спасо-Преображенский собор, храм Благовещения, где упокоились мощи свв. князей Константина, Михаила и Федора, храм Рождества Пресвятой Богородицы — куда перенесли мощи свв. Петра и Февронии. Чудеса зодчества мы увидим и во Владимире, Переславле-Залесском, Вологде и других городах.

Причем в храмах эпохи Грозного можно отметить одну особенность. Они величественны, прекрасны, но не помпезны. Они предназначены не для того, чтобы поразить воображение, а в первую очередь для своей главной функции — моления Господу. Конечно, в этот период возводились не только церкви, но и крепости, жилые дома, палаты. И тоже возводились таким образом, чтобы выполняли свои функции. Чтобы крепости были сильными, дома удобными, палаты радовали глаз и внушали уважение. Мастера искусно украшали постройки декоративными средствами, умело использовали игру объема, и возникало «дивное узорочье», которым восхищались не только русские, но и чуждые нашей культуре иностранцы. Они писали об «обширных и укрепленных городах», «богатых и великолепных монастырях», «храмах, изящно и пышно разукрашенных», о зданиях и церквях «удивительно красивой формы» и «благородной архитектуры».

А сколько их не дошло до нас? От времен Грозного сохранилась только часть каменных строений. Но большинство зданий и фортификационных сооружений возводились из дерева, и о них мы знаем лишь из обрывочных упоминаний. Например, о великолепном опричном дворце на Арбате, о крепости в Архангельске — француз Жан Соваж писал о ней, что «постройка из бревен превосходна. Нет ни гвоздей, ни железных скреп, но все так хорошо отделано, что нечего похулить. Ни один архитектор не сделает лучше того, как они делают».

Мало до нас дошло и имен зодчих, художников, мастеров. Вовсе не из-за того, что их не ценили. Но строительство храма или писание иконы было служением Богу. А выпячивать при этом свое «я» по православной традиции не положено, это значит тешить гордыню, тщеславие. Не важно, что это сделал «я», важно — как сделал. А уж Господь знает, кто и как старался в Его славу. И люди, если сочтут нужным, оценят, помолятся за безымянного создателя красоты. Строители, конечно, назывались в государственных и хозяйственных документах, но и документов уцелело немного. Мы знаем зодчих Покровского собора Барму и Постника, возводивших крепости и города Ивана Выродкова, Постника Яковлева, Петра Головина, строителя неприступных стен Псковско-Печерского монастыря Павла Заболоцкого.

Нет, это были не какие-нибудь умельцы-самоучки. Такие сооружения было невозможно создать без сложнейших инженерных знаний. И эпоха Ивана Грозного характеризовалась взлетом не только культуры, но и науки, образования. По решению Стоглавого Собора по всей России создавались «книжные» школы. При монастырях действовали «работные школы», обучая сирот полезным ремеслам. Высших учебных заведений еще не было, но те университеты, какие существовали в XVI в. на Западе, нашей стране не требовались. В то время европейские университеты отнюдь не давали фундаментального образования, в них занимались только зубрежкой латыни, мертвой схоластикой, риторикой, и выпускали они крючкотворов-юристов да крючкотворов-теологов. У русских богослужение велось на славянском языке, латынь нужна была лишь дипломатам, в судопроизводстве делался упор не на казуистику, а на критерий «правды», а в религии основой была не логика, а Вера.

Российская система образования была принципиально иной. В школе человек учился чтению, письму, счету, Священному Писанию, а дальнейшие знания получал в общении со «знающими людьми» и «многообильном чтении». То есть продолжал образование самостоятельно, в зависимости от личных качеств и выбранной профессии. Существовала учебная литература: «Азбуковники» — наставления для учителей со значительной суммой практических знаний в разных областях, «Стенам знаменье» — пособие по архитектуре, «Назиратель» — переводная энциклопедия по вопросам сельского труда и быта.

После Стоглавого Собора появились многочисленные «Арифметики». В них разбирались как арифметические действия, так и операции с дробями, тройное правило, линейные и степенные зависимости. Русская математика оперировала числами вплоть до 49-го порядка, причем она была не заимствованной с Запада, а своей, отечественной, применяла собственную терминологию: «исподний перечень» (сумма), «большой перечень» (делимое), «жеребенный перечень» (частное), «легион» (10 в 12-й степени), «ворон» (10 в 48-й степени) и т.д. В 1556 г. было издано пособие по геометрии «с приложением землемерных начертаний». Следом появилось еще одно руководство «О земном же верстании, как земля верстать» с правилами вычислении площадей геометрических фигур.

Имелась и своя медицина. Венецианец Фоскарино сообщал: «Врачи лечат по опыту и испытанными лечебными травами». Была медицинская литература — «Травники», «Зелейники», «Лечебники». При монастырях действовали больницы. Почти в каждой обители среди монахов были специалисты-медики, в деревнях и городах жили знахари, «лечьцы», «костоправы». А в простых случаях люди обходились сами, знали народные средства от тех или иных болезней. И иностранцы удивлялись здоровью русских, их долгожительству. Писали: «Среди них много людей пожилых, 80, 100-летних, 120-летних, только в этом возрасте они подвержены болезням» (Маржерет). «В России вообще народ здоровый и долговечный,… мало слышали об эпидемических заболеваниях» (Олеарий).