Нефрит - Елена Синякова

Очевидно, причиной его веселья было то, что Свирепый был облачен в милый светлый свитер и светлые брюжи, которые сидели на стройном накаченном теле просто идеально.

А еще то, каким взглядом он смотрел на девушку — мягким, обволакивающим, теплым.

Решили, что первой нужно осмотреть крошку Мию, когда Север осторожно внес ее в комнату, через пару минут выходя всоед за Свирепым.

— А что Свирепый сказал про наш уклад жизни?

— Он сказал правду, — тихо проговорил Нефрит, усаживая меня на свои колени, когда сам сел на корточки, овивая своими руками и утыкаясь кончиком носа в мою шею, словно не мог надышаться, — Никто из нас не допустит ни одного мужчину к своей жене! Иначе дом будет просто усеян трупами мужчин-врачей!

На мою нервную улыбку, Нефрит лишь чуть повел мощным плечом, пытаясь усадить меня удобнее и убирая с глаз темные очки, которые ему пришлось нацепить перед «выходом в люди», чтобы не шокировать своими яркими глазами, как пришлось это сделать Северу и Лютому, что в этот раз обошлись без своих чудовищных линз:

— Не забывай, что в первую очередь мы звери, а уже потом люди.

— Забудешь тут, — улыбнулась я, с блаженным трепетом ощущая его жар, силу и то, с каким трудом Нефрит сдерживает себя от более тесного и близкого контакта, потому что даже в этот момент его тело подо мной было напряжено до предела.

Так сильно, что иногда я чувствовала спиной, прижатой к его мощной груди, как упругие выпуклые мышцы подрагивают и сжимаются…словно ему было больно.

На самом деле, меня начинало пугать то, что страсть и желание Нефрита были слишком огромными и всепоглощающими, а я не смогу утолить их…не потому, что была мелкой или пока не могла ничего сделать в силу того, что Беры называли раной! А потому что мне казалось, что я до конца так и не понимаю природу этих чувств, раз за разом вспоминая слова Карата о том, что секс, кровь и война воспринимаются Кадьяками одинаково.

Я переживала о том, что не смогу утолить его жажду и Нефриту постоянно придется бегать на охоту, чтобы куда-то выплескивать свои нереализованные эмоции…

Намереваясь сегодня же поговорить на эту щекотливую и интимную тему с Мией, я снова старалась отвлечь Нефрита разговорами, прикасаясь к нему предельно осторожно и нежно, чтобы его внутреннее пламя не разгорелось еще сильнее:

— А эта девушка? Она знает кто вы?

— Нет, — глаза Нефрита сверкнули лукаво и весело, когда он добавил очень-очень тихо, словно боясь, что его могут услышать, — Но велика вероятность того, что скоро узнает!

— Не становись похожим на папу, — улыбнулась я, теперь понимая, что мне не показалась эта заинтересованность и особое тепло во взгляде Свирепого, которым он смотрел на отважную девушку-врача, — Мне она нравится.

Нефрит кивнул в ответ, покосившись на запертую дверь все так же весело и хитро, словно знал то, что я не знала.

Впрочем, скорей всего все так и было, учитывая то, что Беры могли чувствовать не только наши эмоции, но и друг друга.

Уже скоро я узнала, что у девушки красивое и просто по настоящему волшебное имя — Василиса.

А еще что она приехала совсем недавно в городок Беров и будет и жить и работать здесь какое-то время. Сколько она сама не сказала, но я была очень счастлива, что у Свирепого была возможность узнать ее получше и познакомиться ближе.

Намноооого ближе!

Думаю, она посчитала меня не очень в себе, пока я улыбалась, словно сумасшедшая, с полным восторгом глядя на нее и понимая, что со Свипой они будут идеальной парой, хотя бы потому, что у девушки тоже были совершенно очаровательные ямочки на щечках, как и у нашего премилого и самого воспитанного из Беров!

К счастью, Василиса была не по годам мудрой и прям до неловкости спокойной девушкой!

Казалось, ее невозможно смутить или удивить совершенно ни чем — ни габаритами наших мужчин, ни чрезмерной открытостью Отца, ни моими глупыми улыбками до ушей, ни даже тем, что некоторые расхаживали дома в темных очках посреди лютой зимы!

Василиса была полностью и без остатка сосредоточена на своем деле, глядя красивыми пристальными глазами так серьезно и строго, что иногда я начинала чувствовать себя неловко, боясь ляпнуть что-то не то, что случайно раскроет тайну наших мужчин.

Жаль, что после тщательного осмотра меня и Мии, Василиса не осталась на завтрак, коротко со всеми попрощавшись и заверив, что в целом с нами все в порядке и нет причин для паники, но в случае необходимости лучше обратиться в больницу либо лично к ней, либо к тем врачам, что будут на дежурстве, и не обращать внимания на их пол.

— Значит, планы не меняются, и через четыре дня выдвигаемся, — выдохнул Отец, когда его младший сын повез Василису обратно в город, а все остальные собрались как всегда на кухне.

Только в этот раз готовили сами Беры, пока мы с девочками сидели с чаем и кофе, подпрыгивая, чтобы помочь и снова оказываясь за столом. куда нас тут же возвращали чьи-нибудь горячие больше и сильные руки.

Понятно, что наши Берсерки с легкостью могли скушать эту большую рыбу свежей и даже еще живой. Наверное, так для них было бы даже привычнее и вкуснее, оттого было втройне приятно и умилительно, что сейчас они заправски чистили ее и разделывали, чтобы приготовить и накормить нас с девочками.

Здесь же был и Карат.

Как всегда вдали от всех остальных и будто совершенно не обращающий внимания на всеобщую ненависть, недовольство и недоверие.

Греховно прекрасный и дьявольски замкнутый. когда невозможно было понять о чем думает этот странный, загадочный мужчина, возвышаясь у окна, скрестив руки на своей мощной груди и глядя куда-то вдаль, чуть щурясь от яркого солнца.

Его все презирали и ненавидели…а мне он искренне нравился!

И не только потому, что именно он нашел способ доставить меня к моему Нефриту. и был отцом моего любимого и ненаглядного мужа!

Просто он не казался мне настоящим злодеем…да, хитрый.

Да, сам себе на уме.

Да, загадочный до дрожи в коленях.

Но при этом мне совершенно не верилось в то, что он способен причинить вред своей семье, даже если все твердили мне о том, что много лет назад именно он послал палачей, чтобы убить единственного сына, который решил пойти против устоев Кадьяков и встал на сторону своего дяди и отца Севера.

Может я была наивной дурочкой, которая пыталась отыскать хорошее в монстре, но мою душу грела и успокаивала одна единственная мысль — Мия была на моей стороне в этом вопросе, и, вспоминая наш разговор ночью, я никак не могла забыть ее слов: «Кадьяки по сути своей самые жестокие и злые среди всех Берсерков. Они скрытные и темные в душе, но, знаешь….если бы Карат хотел убить меня там, на льдине, он бы сделал это, не задумываясь ни на секунду. Он мог бы убить Нефрита своими руками, если бы собирался сделать это на самом деле, не отправляя за ним палачей…»