Город, который боролся - Стивен Майкл Стирлинг

«Определенно, как сказал бы Сим, шариков у нее не хватает, — решила Чанна. — Она выглядит так, словно спасает его».

Чанна сложила руки на коленях.

— Бог и Хозяин, вы посетили нас. Чему я обязана такой чести?

Билазир улыбнулся и небрежно указал рукой на Рашель.

— Я получил кое-какую интересную информацию.

— Я все ему рассказала, — злобно заявила Рашель.

Чанна и Амос посмотрели на нее, как на пустое место, затем покачали головами и повернулись к Билазиру.

— Все? — переспросила Чанна.

— Она рассказала мне, что, как и другие сорок выживших, прибыла сюда с Бетеля, и то, что этот мужчина — ее жених. Она рассказала мне, что он притворяется Симеоном, в то время как настоящий Симеон — на самом деле «мозг» в контейнере или что-то в этом роде: он управляет станцией и руководит сопротивлением Высшему Клану. Это позволило бы объяснить некоторые недоразумения.

Чанна старалась не улыбнуться, но её глаза недоуменно расширились. Билазир пристально изучал ее. Изумления он вовсе не ожидал.

— Симеон-Амос, — сказала она наконец, — пожалуйста, сообщи доктору Чаундре, что Рашель нашлась, и попроси его зайти и увести её. Посоветуй, чтобы он имел при себе какие-нибудь успокаивающие средства.

Билазир поднял бровь.

Чанна смотрела на т'Марида, безмолвно прося разрешить Амосу исполнить ее распоряжение. Билазир щелкнул пальцами. Амос кивнул и пошел в свой кабинет, чтобы позвонить.

— Она снова лжет, господин, — сказала Рашель, но замолкла, едва Билазир щелкнул пальцами во второй раз.

Теперь на лице Чанны было написано понимающее выражение.

— Эта молодая женщина душевнобольная. Мы не ограничиваем её свободы передвижений, потому что обычно она безобидна, как и ее фантазии. Печальный случай, практически не поддающийся лечению с помощью психотерапии.

— Грязная шлюха… — начала Рашель, настойчиво продвигаясь вперед.

Билазир резко ударил рукой по столу. Охранник вышел вперед, и Рашель захлопнула рот, громко лязгнув зубами.

— Тогда кто же она? — спросил он.

— Мы действительно не знаем, — ответила Чанна. — Она была оставлена здесь каким-то пролетавшим транзитным рейсом торговцем. При ней не было ни удостоверения личности, никаких других документов. Никто не сообщал нам о ней никакой информации. Доктор не уверен, является ли ее душевная болезнь результатом применения каких-то химических препаратов или травмы. Он говорит, что сможет определить это со стопроцентной уверенностью лишь после вскрытия, о чем, без сомнения, не может быть и речи. Она обычно очень мила, в худшем случае немного досаждает. Возможно, это положение… — Чанна сделала неопределенный жест рукой, позволяющий предположить, что оккупация усилила безумие Рашели. Чанна заставила себя небрежно откинуться на спинку стула и, казалось, расслабилась. — Возможно, это даже признак улучшения ее состояния — то, что она вспоминает последние события, Бог и Хозяин. Она, должно быть, выдумала эту историю насчет Бетеля по материалам недавних новостей.

Рашель взорвалась.

— Она врет! — Она метнулась к Чанне, резко дернувшись, когда охранник потянул ее назад за длинные волосы. Даже боль не согнала с ее лица страшную маску ярости. Она недолго боролась, но потом успокоилась, как только в комнату вернулся Амос. — Амос, — взмолилась она, заплакав, — помоги мне!

Он с сочувствием посмотрел на нее.

— Ну конечно, я помогу тебе, Рашель, — сказал он. Его приятный голос звучал абсолютно искренне. — Все мы хотим тебе помочь. — Он наклонился к Чанне. — Доктор уже вышел, мисс Хэп.

— Нет! — закричала Рашель. — Нет! Как ты можешь так поступать со мной? Она тебя использует, любовь моя! Не предавай меня! Пожалуйста… — По ее длинному носу полились слезы. — Прошу тебя… прошу тебя.

У Чанны скрутило живот. «Она сумасшедшая». Возможно, ее можно вылечить — большинство сумасшедших вылечивали. Раздражение уступило место жалости, а жалость померкла перед угрозой, что кольнари найдут какой-то смысл в рассказе Рашель.

Сочувствие Амоса было совершенно искренним.

— Вот, вот, — успокаивал ее он. — Ты заболела, Рашель. Папочка вызовет доктора, и все будет в порядке. — Он вручил ей тряпичную куклу, которую принес с собой. — Ты можешь взять с собой Симинту. — Он вложил куклу ей в руки.

На миг рыдания Рашель прекратились, и она недоуменно уставилась на него.

— Что? — спросила она. — Ты же мой жених, а не мой отец! — Она опустила взгляд на куклу, а затем швырнула ее на пол и растоптала ногами. — Прекрати издеваться надо мной!

Амос неловко переминался с ноги на ногу.

— Я не могу выносить этого. Можно я выйду, пока не придет доктор Чаундра?

— Это, возможно, и к лучшему, — сказала Чанна, обращаясь к Билазиру.

Т'Марид переводил взгляд с одного на другого из этой троицы.

— Папочка? — спросил он в сомнении, а затем его губы изогнулись в непроизвольной улыбке.

Чана вздохнула.

— На прошлой неделе она вообразила, что ей пять лет, а Симеон-Амос — её отец. Она принималась плакать, как только он выходил из ее комнаты. Чаундра предполагает, что он напоминает ей того, кто бросил ее у нас. Но мы точно не знаем.

— Ложь! — завизжала Рашель. — Ложь.

— Сейчас сюда придет доктор, — сказал Амос, чувствовавший себя очень неловко. Он поднял куклу и аккуратно посадил ее на стул. — Ох… она потом очень расстроится, если не найдет её.

— Ты можешь идти, — сказал ему Билазир. Его взгляд не отрывался от глаз Чанны.

Быстро вошел Чаундра. Он сразу же направился к плачущей девушке и нежно погладил ее по плечу.

— Бедная Рашель, — успокаивающе сказал он, — бедная маленькая девочка.

— Доктор, — грубо прервал его т'Марид. Чаундра повернулся и встал, вытянувшись по стойке «смирно» и опустив взгляд. — Это ваша пациентка?

— Да, Бог и Повелитель.

— Я слишком дорожу своим временем, чтобы тратить его на бредни сумасшедшей. Если она действительно такая, в чем мы убедились, в этом нет никакого смысла. Ты можешь идти. Подожди. У тебя есть её история болезни? Я хочу просмотреть её.

— Да, Бог и Повелитель, но я не могу вывести ее на этом компьютере. Все медицинские данные хранятся в закрытой системе, чтобы обеспечить врачебную тайну и не допустить вмешательства в личную жизнь пациента.

Билазир сделал нетерпеливый жест, отпуская его.

— Сириг, — распорядился он. — Отправляйся в госпиталь, а затем обратно на «Паутину», чтобы продолжить то дело, которое мы планировали. Я вскоре присоединюсь к тебе.

Сириг низко поклонился.

— Как распорядитесь, господин, — сказал он и шутливо добавил, мелькнув белыми зубами, — Куклу тоже?