Преступления США. Americrimes. Геноцид, экоцид, психоцид, как принципы доминирования - Максим Акимов

Политический же результат был предсказуем и банален: уже в январе 1967 года новый режим начал «политику открытых дверей», американцы были удовлетворены. Эта система привела к разграблению национальных богатств и еще больше усилила расслоение и неравноправие.

Нужно отметить, что американские исследователи, занимавшиеся анализом и оценкой индонезийского террора, были удивлены размахом и жестокостью этих событий (ведь не все же способны опуститься до таких вещей, которые творили братья Даллесы) и даже ставили под сомнение, что ЦРУ могло желать такого ужаса. В это не хотелось верить, даже когда все упрямые факты были налицо. У многих возникал соблазн объяснить все тем, что ЦРУ, не ведая, что творит, выпустило джинна из бутылки и оказалось неспособно сдержать жаждущих крови головорезов. Исследователи задавались вопросом: если оно не могло их сдержать, то что оно сделало по крайней мере для того, чтоб ограничить их разгул? Ответ был прост: никто и пальцем не пошевелил для этого. Ничего не сделал ответственный «на месте» резидент ЦРУ Бернардо Товар, бывший подчиненный Лэнсдэйла на Филиппинах, ничего не предприняли в Лэнгли заведующий дальневосточным отделением, заместитель директора по планированию Десмонд Фитцджеральд, директор ЦРУ вице-адмирал Уильям Рэйборн. Также, впрочем, как и дипломаты из посольства и чиновники Госдепа… Лучше поставить вопрос по-иному: а зачем им было что-то делать? Зачем людям из ЦРУ мешать кровавой политической «чистке» в Индонезии, которая, собственно, и была целью, преследуемой Центральным управлением? Если в течение 10 лет «секретные службы» делали попытку за попыткой очернить, свергнуть, убрать Сукарно, то разве не для того все это делалось, чтоб вырвать архипелаг из «красного нейтрализма» и превратить его в оплот «свободного мира»? Если это и произошло с излишней жестокостью, то тем не менее желание было все-таки выполнено, пусть и при помощи охоты на людей и «кровавой бойни»[286].

Впрочем, удивленные реплики, процитированные мной, могли родиться лишь у людей, воспринимавших американскую роль как нечто положительное, полезное для мира и человеческой цивилизации, нас же с вами после ознакомления со всей той грудой ужасных фактов, характеризующих американизм, вряд ли может удивить что-то связанное с цинизмом и кровожадностью вашингтонских деятелей, и особенно рыцарей «плаща и кинжала», как называли себя агенты ЦРУ (поскольку действовали-то они всегда исподтишка). А рядовые американцы получали информацию, которая, разумеется, раскрашивала в оттенки яркой праведной борьбы все то, что могло просочиться о «тайных операциях». Люди не хотели верить в то, что их страна замешана в чудовищных преступлениях против человечности, осуществляемых беспрестанно на всех континентах, а возможность получать «правильную», отфильтрованную информацию у американского обывателя была; к тому же граждан США всегда старательно приучали поменьше лезть в дела большой политики, поменьше интересоваться широким общемировым контекстом, а жевать попкорн, больше думать о мелочных проблемах, о пустяках, ведь это и вправду отвлекает. Большие мальчики из Лэнгли играли в большую политику и не хотели, чтоб им кто-то мешал, а если кто-то настойчиво совал нос, норовил затеять расследование или еще что, то он куда-то вдруг девался… автокатастрофа чаще всего, почему-то американские спецслужбы очень любили автокатастрофы.

Об индонезийских событиях американская пресса узнала спустя много лет, после того как кошмары террора на этом южноазиатском архипелаге отшумели, постепенно сойдя на нет, да и к моменту, когда постыдные подробности роли ЦРУ и Госдепа, спровоцировавших индонезийскую политическую катастрофу и греческий кровавый переворот, просочились в англоязычные статьи и мемуары, все и вся затмил Вьетнам, его боль, его кровь, его ужас… ничего более чудовищного нельзя было придумать. Эпизод утопавшей в крови Индонезии, несмотря на миллионы жертв, стал уже чем-то банальным, стоящим в ряду других удачных и неудачных «операций», осуществленных борцами и «рыцарями» этой безжалостной, неумолимой и грубой Pax Americana.

События же следующей страницы истории, то есть детали чилийского преступления американизма, к описанию которого подводит нас с вами хронология данного исследования, скрыть было гораздо трудней, резонанс этой истории раздавался довольно широко, и в первую очередь из-за того, что многие ее подробности не укрылись от французской и советской прессы.

В целом история такова: в сентябре 1970 года Сальвадор Альенде был избран президентом Чили, вместе с ним к власти пришла деятельная команда реформаторов, сформировавшая правительство Народного единства.

За короткий срок были национализированы основные богатства страны: добыча меди, железа, угля, производство селитры и т. д. Созданный общественный сектор экономики включал большую часть промышленного производства. Государство взяло под контроль национальные и иностранные банки[287].

Такое положение нервировало правительство США, вызывало ярость американских корпораций, которые лишались возможности высасывать соки из Чили, чем они долгое время с огромным удовольствием занимались. К тому же Альенде был одним из тех, кто претендовал на роль создателя особой доктрины для объединения освободившихся стран независимо от идеологических разногласий, это политическое течение стало известно как «Доктрина Альенде».

Вашингтонские господа опять горевали! Не успеют они в одном уголке мира задавить и прикончить какого-нибудь «смутьяна» и «красного нейтралиста», как появляется другой, опять призывающий ориентироваться на национальные интересы своей родной страны, а не смотреть в рот американским магнатам и агентам ЦРУ.

Дело осложнялось тем, что Альенде предлагал вполне жизнеспособную, привлекательную систему, он говорил и делал много таких вещей, которые и вправду были «угрозой свободному миру», ведь методы Альенде разительно отличались от методов вашингтонского американизма, а уж тем более от марионеточных режимов периферийного типа «демократии», которые насаждал вашингтонский режим по всему миру, и особенно в Южной Америке.

Сальвадор Альенде говорил о мирном переходе к социализму без насильственной ломки социально-экономических структур и столкновения общественно-экономических классов. После прихода к власти его правительства Народного единства было объявлено об амнистии политических заключенных, ни один из противников режима не подвергся репрессиям и не был заключен в тюрьму по политическим соображениям, несмотря на острые столкновения и порой непозволительные методы, применяемые со стороны правых сил[288]. Мягкость и человечность режима Альенде, быть может, и стали одной из главных причин того, что с ним сумели расправиться.

Альенде активно развивал сеть образовательных учреждений в стране. Но мало того, в стране была созадана система централизованного компьютерного управления экономикой, которая напоминала прообраз будущего Интернета. Эта система называлась «Киберсин», Управляющая программа созданной системы получила название Cyberstrider, она была написана чилийскими инженерами в сотрудничестве с британскими учеными. С помощью телексов система соединила пятьсот предприятий в сеть Cybernet. Вся информация оперативно поступала в комнату управления, которая находилась в президентском дворце «Ла Монеда» в Сантьяго. В системе было предусмотрено четыре уровня контроля (предприятие, отрасль, сектор экономики, глобальный уровень) и она обладала алгедонической обратной связью. Если на низшем уровне проблема не разрешалась за определенный интервал времени, то автоматически происходила ее эскалация на более высокий уровень принятия решения. Немного забегая вперед, скажу, что после путча 1973 года (когда был свергнут и убит Альенде) центр управления «Киберсина» был разрушен, поскольку новое правительство сочло данный проект непривлекательным.