Драконы Осенних Сумерек - Трейси Хикмэн

Когда начали возвращаться силы, Танис подошел к Гилтанасу: он заметил, что эльф вытащил карту и внимательно ее изучал. Лорана сидела поодаль, отдельно от всех: проходя мимо девушки, Танис улыбнулся ей, но она не ответила. Танис вздохнул и пожалел о том, что был так резок с нею в Сла-Мори. Он не мог не признать, что держалась она молодцом, несмотря на весь ужас, выпавший им на долю. Какое бы дело ей ни поручили, она все выполняла быстро и без разговоров. Танис даже подумал, что надо бы ему перед ней извиниться… но сперва он переговорит с Гилтанасом.

– Ну и что дальше? – спросил он, присаживаясь на сундук.

– Действительно, где мы? – подошел Стурм.

Скоро кругом них столпились почти все – кроме Рейстлина, оставшегося лежать; да и то Танису показалось, будто веки мага дрогнули и между ресницами блеснуло золото глаз.

Гилтанас разгладил карту.

– Здесь нарисована крепость Пакс Таркас и рудники при ней, – сказал он и ткнул пальцем: – Мы вот тут, в погребах, в самом низу. Всего футов через пятьдесят по коридору – комнаты, где заточены женщины. Напротив – комната стражи, а вон там, – его палец легонько пристукнул по карте, – логово одного из алых драконов, того самого, которого Повелитель Верминаард зовет Углем. Чудовище настолько громадно, что логово его занимает несколько этажей, сообщаясь с покоями Повелителя Верминаарда на втором, и снабжено выходом прямо в небо… – Горькая улыбка скривила губы Гилтанаса. – Там же, на втором этаже, за покоями Верминаарда, держат детей. Повелитель Драконов умен. Заложники помещены врозь: он знает, что женщины нипочем не бросят дети, да и мужчины никуда не пойдут без своих домашних. Детей стережет второй дракон, вернее драконица, живущая вот в этой комнате. Мужчины – их здесь около трехсот – работают в шахтах вне крепости, в горных пещерах. Кроме людей, там трудятся несколько сот овражных гномов…

– А ты неплохо знаешь Пакс Таркас, – сказал Эбен.

Гилтанас тотчас вскинул глаза:

– На что ты намекаешь?

– Ни на что я не намекаю, – ответил Эбен. – Я просто к тому, что больно уж много ты знаешь о месте, в котором никогда не бывал. Если сопоставить это с тем, что в Сла-Мори мы без конца натыкались на всяких тварей, которые нас едва не…

– Вот что. Эбен, – сказал Танис спокойно, – уймись ты наконец со своей подозрительностью! Я не верю, что среди нас есть предатель! Как сказал Рейстлин – у предателя было уже столько случаев нас погубить! Зачем, спрашивается, было позволять нам забраться так далеко?..

– Чтобы доставить меня и Диски Повелителю Верминаарду, – негромко сказала Золотая Луна. – Он знает, что я здесь, Танис. Мы с ним связаны – связаны нашей верой…

– Чепуха! – фыркнул Стурм.

– Отнюдь, – покачала головой Золотая Луна. – Вспомни созвездия, исчезнувшие с небес. Одно из них – Владычица Тьмы. И, как ни мало сумела я разобрать в Дисках Мишакаль, Владычица тоже принадлежит к сонму древних Богов. Богам Света противостоят Боги Тьмы, а Боги Равновесия следят за тем, чтобы силы были равны. Верминаард поклоняется Владычице Тьмы, я поклоняюсь Мишакаль: вот что имела в виду Мишакаль, говоря, что мы должны восстановить равновесие. Верминаард более всего на свете страшится того обещания света, которое я несу людям. Он напрягает всю свою волю, пытаясь меня разыскать. Так что чем дольше я здесь нахожусь…

Она не договорила.

– Одним словом, хватит перепалок, – кончил за нее Танис, глядя на Эбена. Тот пожал плечами:

– Я же сказал, что я с вами.

– И что ты предлагаешь, Гилтанас? – спросил Танис. И с раздражением заметил, как Стурм, Карамон и Эбен обменялись быстрыми взглядами. «Объединяются против эльфов, потому что они – люди, – мелькнуло у него в голове. – Но, может быть, и я нисколько не лучше – верю Гилтанасу, потому что он эльф…»

Взгляды, которыми обменялись воины, не укрылись и от Гилтанаса. Какое-то время он молчал, глядя на них, потом заговорил, тщательно подбирая слова, словно бы не желая открывать им больше, чем диктовала необходимость.

– Каждое утро десять-двенадцать женщин выпускают из камер и позволяют отнести мужчинам еду. Тем самым Верминаард дает мужчинам убедиться, что их жены целы и невредимы. Мы с воинами собирались переодеться в женское платье, встретиться в рудниках с мужчинами и сообщить им, что собираемся освободить заложников, – пусть будут готовы действовать. Далее этого мы не загадывали… особенно в том, что касается освобождения детей. Наши соглядатаи заметили, что драконица, стерегущая их, ведет себя несколько странно… но в чем эта странность, разобраться не удалось.

– Какие согля… – начал было Карамон, но перехватил взгляд Таниса и вместо этого спросил совсем о другом: – Когда же мы приступим к делу? И что там насчет этого второго дракона – Угля?

– Мы начнем действовать завтра поутру. Завтра армия должна достичь границ Квалинести, и Верминаард с Углем, скорее всего, отправятся к ней. Он долго готовился к нашествию и, я думаю, навряд ли захочет его пропустить!

Еще некоторое время они обсуждали свой план, исправляя и дополняя его; все были согласны, что выглядел он довольно жизнеспособно. Пока собирали вещи, Карамон разбудил брата. Потом Стурм и Эбен приоткрыли дверь в коридор. Там было пусто, лишь из комнаты напротив доносились отзвуки пьяного хохота. Дракониды!.. Друзья тихо выскользнули в темный загаженный коридор…

Тассельхоф стоял посреди помещения, которому он успел дать название Механической Комнаты, оглядывая тоннель в неверном свете летучего шарика. Кендер начинал чувствовать упадок духа. Это не часто бывало с ним и всякий раз напоминало тот случай, когда он один уплел целый пирог с зелеными помидорами, похищенный у соседа. До сего времени его тошнило и от пирогов с зелеными помидорами, и в таких вот случаях…

– Должен же быть какой-то выход отсюда! – проговорил он вслух. – Наверняка они время от времени осматривают механизм, любуются им, а то и гостям показывают!

Вот уже час они с Фисбеном бродили по тоннелю, пробираясь сквозь дебри цепей. Ничего! Каменный коридор был холоден и безжизнен, и всюду – пыль.

– Кстати, о свете, – вдруг сказал маг, хотя они говорили совсем о другом. – Посмотри-ка сюда!

Тассельхоф посмотрел. Сквозь трещину в камне у основания, стены, в том месте, где ответвлялся узкий тоннель, просачивался лучик слабого света. Потом стали слышны голоса, а свет сделался ярче: в комнате под ними зажглись факелы.

– Может быть, это и есть выход? – спросил старик.

Тас живо подбежал и прильнул к щелке:

– Иди сюда, дедушка!

И вот уже оба смотрели вниз, в обширный покой, убранный со всей мыслимой роскошью. Личные апартаменты Повелителя Верминаарда украшало едва ли не все, что было красивого, ценного и искусно сработанного в землях, подвластных ему. В дальнем конце комнаты помещался драгоценный трон. По стенам висели редкостные, бесценные серебряные зеркала, расположенные столь хитроумно, что, куда бы ни обернулся трясущийся пленник, приведенный на допрос, он повсюду встречал лишь грозный взгляд Повелителя Драконов, устремленный на него сквозь прорези рогатого шлема.