Осколки прошлого - Карин Слотер

Джаспер напряженно двигал челюстью. Джейн увидела по его лицу: она была права.

—Ник подкупил тебя,— сказала наконец Джейн. Этот глупый металлический ящик с трофеями Ника. Какой, должно быть, у него был самодовольный вид, когда он сказал Джасперу, что украл подписанные формы прямо из-под его носа.— Скажи мне правду, Джаспер.

Он снова посмотрел на полицейского. Тот все еще был в коридоре и разговаривал с медсестрой.

Джейн сказала ему:

—Я на твоей стороне, веришь ты или нет. Я никогда не хотела тебе навредить. Я узнала насчет документов в последний момент — перед тем как все полетело в тартарары.

Джаспер откашлялся.

—Каких документов?

Она чуть не закатила глаза. Эта игра теряла всякий смысл.

—Ник выкрал промежуточные отчеты с твоей подписью. Ты подтверждал получение отчислений за мертвых людей вроде Роберта Жено — или за тех, кто уже вышел из программы. Это мошенничество. Ник поймал тебя с поличным, и я знаю, что он использовал это…

Лицо Джаспера выглядело почти комично, настолько он был поражен. Его брови приподнялись. Глаза широко раскрылись. Рот почти полностью раскрылся.

—Ты что, не знал?— Джейн уже знала ответ. Ник вел с его братом двойную игру. Ему было мало получить от него деньги. Джаспер должен был ответить за то, что подтрунивал над Ником за общим столом, смотрел на него сверху вниз, задавал ему откровенно вызывающие вопросы о его происхождении и всячески указывал на то, что он не один из них.

—Господи,— Джаспер уперся ладонями в стену. Его лицо стало абсолютно белым.— Меня сейчас стошнит.

—Мне очень жаль, Джаспер. Но это ничего.

—Я сяду в тюрьму. Я…

—Никуда ты не сядешь.— Джейн погладила его по спине, пытаясь успокоить.— Джаспер, у меня есть…

—Пожалуйста,— он схватил ее за руку во внезапном приступе отчаяния.— Ты должна поддержать меня. Что бы ни сказал Ник, ты должна…

—Джаспер, я…

—Заткнись, Горе. Слушай меня. Мы можем сказать — ведь можем, правда?— что это был Эндрю. Да?— Он, наконец, посмотрел на своего брата, умирающего в нескольких шагах от него.— Мы скажем, что это все Эндрю.

Джейн сконцентрировалась на боли от его пальцев, вцепившихся ей в руку.

—Он подделывал мои подписи на отчетах,— начал выдумывать версию Джаспер.— Он делал это и раньше. Подделывал подпись отца на школьных формулярах, чеках, кредитных картах. У этой практики долгая история, и она задокументирована. Я знаю, что отец хранил все в своем сейфе. Я уверен, они…

—Нет,— произнесла Джейн настолько решительно, что он не мог ее не услышать.— Я не позволю тебе сделать это с Эндрю.

—Он умирает, Горе. Какое это имеет значение?

—Его память имеет значение. Его репутация.

—Ты что, издеваешься?— Джаспер встряхнул ее так сильно, что у нее клацнули зубы.— Память об Эндрю будет такая же, как и обо всех остальных: он был педиком, и он умирает смертью педика.

Джейн попыталась вырваться, но Джаспер крепко ее держал.

—Знаешь, сколько раз я спасал его от очередного педика в Тендерлойн? Сколько раз я давал ему деньги, чтобы он мог откупиться от очередного мальчика-шлюшки, который угрожал пойти к отцу?

—Но Элис-Энн…

—Не заразилась СПИДом, потому что у Эндрю так и не встал, он так ее и не трахнул.— Наконец Джаспер отпустил ее. Он приложил руку ко лбу.— Господи, Горе, ты никогда не задумывалась, почему Ник всегда засовывал тебе язык в глотку и хватал за задницу в тот самый момент, когда Эндрю был рядом? Да он его просто дразнил. Мы все это видели, даже мама.

Теперь и Джейн это видела — и могла вспомнить еще много доказательств, на которые раньше не обращала внимания. Она снова сплела свои пальцы с пальцами Эндрю. Вгляделась в его измученное лицо. Она не замечала этого раньше, но у него на лбу пролегли преждевременные морщины из-за постоянных переживаний.

Почему он никогда не говорил Джейн?

Она не стала любить его меньше. Может быть, даже больше, потому что неожиданно долгие годы его мучений и ненависти к себе нашли объяснение и оправдание.

Она сказала Джасперу:

—Это неважно. Я не хочу осквернять его имя после смерти.

—Эндрю сам осквернил свое имя,— сказал Джаспер.— Ты что, не понимаешь? Он получил именно то, чего заслуживает. И рано или поздно с ними со всеми это случится.

Кровь Джейн похолодела.

—Как ты можешь так говорить? Он все еще наш брат.

—Задумайся на секундочку,— Джаспер взял себя в руки. Он пришел в чувство и хотел снова взять контроль над ситуацией.— Эндрю, наконец, может принести пользу, причем нам обоим. Ты можешь сказать копам, что они с Ником похитили тебя. Посмотри на себя — у тебя, считай, сломан нос. Кто-то пытался задушить тебя насмерть. Эндрю позволил этому случиться. Он помог убить нашего отца. Его не волновало то, что погибнут люди. Он даже не пытался остановить это.

—Мы не…

—То, что происходит с ним сейчас,— это Поправка.— Он внезапно сослался на теорию их отца, как будто это было Священное Писание.— Мы должны признать, что наш брат — отвратительное отклонение от нормы. Он нарушил законы природы. Он влюбился в Ника. Он привел его в наш дом. Тебе нужно было оставить Эндрю гнить на улице. А мне нужно было позволить ему повеситься в подвале. Ничего этого не случилось бы, если бы он не был грязным извращенцем.

Джейн едва могла смотреть на человека, которым восхищалась всю жизнь. Она переступила через свои принципы, чтобы защитить его. Она поссорилась с Эндрю, потому что не хотела ему навредить.

Джаспер сказал:

—Спаси себя, Горе. Спаси меня. Мы все еще в состоянии отчистить фамилию Квеллеров от всей этой грязи. Через полгода, может, через год мы сможем сделать компанию публичной. Это будет непросто, но все получится, если мы будем держаться вместе. Эндрю — это просто загноившаяся рана на теле нашей семьи.

Джейн опустилась на стул рядом с кроватью Эндрю и положила руки ему на колени. Она повторяла про себя каждое слово Джаспера, чтобы в будущем, если она будет сомневаться, стоит ли еще когда-либо говорить со своим братом, она могла в деталях вспомнить его речь.

Она сказала ему:

—Бумаги у меня, Джаспер. Все. Я подтвержу перед любым судом, что это твоя подпись. Я скажу им, что ты знал про Осло и что ты хотел свалить все на Эндрю.

Джаспер уставился на нее:

—Как ты можешь предпочесть его мне?

Джейн уже до смерти надоели мужчины, считавшие, что могут предъявлять ей ультиматумы.

—Я тут стояла и слушала, как ты оправдываешь свои преступления и говоришь об Эндрю так, будто он ошибка природы, но теперь именно тебя я стыжусь больше всего.