Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945 - Фридрих Вильгельм фон Меллентин

Остается определить наше отношение к событиям 20 июля 1944 года – покушению на Гитлера. Лично я услышал об этом по радио в ходе тяжелых оборонительных боев в районе Лемберга (Львова). Реакция на это фронтовиков была совершенно недвусмысленной. Нас потрясло известие о том, что немецкий офицер оказался способен совершить покушение, тем более в то время, когда сражавшиеся на Восточном фронте отдавали свои жизни, стараясь остановить продвижение русских войск. Мы знали о злоупотреблениях руководителей «коричневорубашечников», в особенности рейхскомиссаров, о вызывающе высокомерном поведении этих людей и о злодеяниях особых отрядов (эйнзатцшруппе) СС, хотя присутствие этих малоприятных персонажей почти не наблюдалось вблизи фронта. Партийные функционеры были не очень-то популярны среди фронтовиков. Во время затишья было много разговоров обо всех этих «господах», но буквально все считали, что в этом надо будет разобраться после войны. Тем не менее солдаты-фронтовики – а мы, офицеры Генерального штаба, гордились своей принадлежностью к ним – были возмущены, услышав о покушении на Гитлера. Мы не хотели верить в это и продолжали выполнять свой долг.

Лишь оказавшись в лагере, мы узнали обо всем том, что стояло за этим покушением. Я должен признать, что люди, ответственные за это, были движимы высокими идеалами и глубочайшим осознанием своей ответственности за судьбу нашей страны. Полковник граф фон Штауффенберг и его соратники из Верховного командования сухопутных сил поняли, что режим Гитлера ведет Германию к катастрофе. Они искренне считали, что устранение фюрера может спасти Германию от дальнейшего кровопролития. Но если бы покушение на Гитлера оказалось успешным, оно имело бы своим следствием кровавый внутренний конфликт с войсками СС. Никакого прогресса не было бы достигнуто и в области внешней политики. Наши противники уже решили требовать «безоговорочной капитуляции», независимо от того, национал-социалистическое правительство в Германии или нет. Провозгласив такую политику, Рузвельт только укрепил в каждом немце волю к сопротивлению, совершив ту же самую ошибку, что и немецкие политические лидеры в России, не желавшие видеть разницы между коммунистами и русским народом. Если бы покушение на Гитлера оказалось успешным, немецкий народ считал бы наш офицерский корпус, и в частности германский Генеральный штаб, ответственным за катастрофу.

Во всяком случае, мы должны помнить, что война была проиграна не участниками заговора 20 июля 1944 года.

Эта книга посвящена в основном рассмотрению военных вопросов, и вполне естественно, что, будучи германским офицером, я глубоко озабочен вопросом чести и престижа германского оружия. Каким бы ни был приговор истории относительно нацистской Германии, следует признать, что в период 1939–1945 годов вермахт совершил выдающиеся подвиги и достойно поддержал великие боевые традиции немецкой нации. Но у меня нет никакого желания возвеличивать войну или разжигать чувства горечи поражения и желания реванша. Наоборот, те серьезные проблемы, перед лицом которых оказались народы Западной Европы, требуют реалистического подхода к вопросам войны и мира.

В этой книге я попытался изложить главные тактические уроки, извлеченные из опыта войны 1939–1945 годов, и, в частности, подчеркнуть опасность, которую мы все имеем в лице огромной и прекрасно организованной армии Советского Союза. Наступило время серьезно задуматься об обстановке в Европе. И если мы думаем о будущем нашей цивилизации, то давние противники среди государств Запада должны забыть о прошлом. Я очень надеюсь, что этой книгой мне удалось сделать свой вклад в дело европейской обороны и взаимного понимания.