Всегда твой - Кай Хара

мне, обхватив руками мою шею, а моими — ее талию, пока мы оба не начинаем кричать о своем освобождении.

Я не возвращаюсь в постель и звоню дочери, когда часы бьют девять утра.

— Папа? — она отвечает, сон все еще окрашивает ее слова. Очевидно, я только что разбудил ее. — Ты в порядке?

— Я подумал, что должен сообщить тебе, что этот идиот, твой бывший жених, ворвался в наш дом сегодня утром на рассвете.

Я услышал шорох и понял, что она только что пыталась сесть.

— Что?

— Он вывел Льва из строя. — Мой голос понижается на октаву. — Он разбудил твою мать.

Она резко вдыхает.

— Папа…

— Не волнуйся, я его не убивал.

Она облегченно выдыхает.

— Чего он хотел?

— Только то, что я ценю превыше всего и всех, — говорю я. — Тебя.

Наступает короткая пауза, во время которой я понимаю, что она накручивает волосы на палец и переваривает мои слова.

— Что ты сказал?

Я прижимаю телефон к уху и откидываюсь в кресле.

— Ты не принадлежишь мне, чтобы отдавать тебя, дорогая. Я совершил ошибку, когда устроил твою помолвку, не спросив тебя, и не собираюсь повторять ее дважды. Теперь выбор за тобой. — Мои губы кривятся в намеке на улыбку, хотя она меня не видит. — Дай мне знать, что ты решила, хорошо? Я поддержу тебя в любом случае.

— Merci, Papa — Спасибо, папочка.

— Чего бы это ни стоило, — говорю я, прежде чем она успевает повесить трубку. — Возможно, он не совсем потерян.

— Ничего себе, — уныло отвечает она в трубку. — И что, теперь он тебе нравится?

Я пренебрежительно отмахнулась.

— Не увлекайся. — Я твердо даю ей понять. — Он просто напоминает мне кое-кого, вот и все. Кого-то, кто совершил ошибки в самом начале своего брака, хотя очень любил свою жену.

— А жена его простила?

— Да. Так ты появилась на свет.

— О, папа… Я просто не думаю, что он любит меня так, как ты любишь маму.

— Либо он докажет тебе, что любит, либо нет. Нам с твоей мамой не терпится узнать, что из этого получится.

ГЛАВА 50

Сикстайн

Звенит звонок, и я уже готова открыть дверь своей квартиры.

— Привет, Сикс, как ты сегодня? — спрашивает меня Стефани, курьер из почтового отделения, протягивая мне планшет.

— Я в порядке, а ты как? — я расписываюсь и отдаю его обратно.

— Хорошо. Сегодня у меня для тебя еще один большой подарок, — говорит она и наклоняется, чтобы взять огромный букет цветов, открытку и коробку конфет. — Какое-то извинение от твоего парня, — говорит она, передавая их мне и кладя руки на бедра. — Как долго он будет пресмыкаться, как собака?

— Постоянно. — Я отвечаю, кладу цветы и конфеты на прилавок и оставляю себе открытку.

— Молодец. — Она одобрительно кивает. — Хорошо, увидимся завтра. Не терпится узнать, что он тебе подарит!

— Пока, Стеф, — рассеянно говорю я, закрывая за ней дверь.

За последние полторы недели мы с ней сблизились благодаря Фениксу. Он присылал мне подарок за подарком, заставив почтовое отделение выделить человека, который будет приносить мне почту.

Это были не только цветы и шоколад, но и уздечка для моей лошади, спа-процедуры, редкие издания моих любимых книг, повар, который готовит мне еду круглосуточно, и пожизненный запас шампанского — вот лишь некоторые из них.

К каждому подарку прилагалось письмо от него. Я так и не разблокировала его, поэтому это его единственный способ связаться со мной. Он пишет мне письма от руки каждый день, всего их десять с того дня, как он уехал, если учитывать то, которое я держу в руках.

Я не знаю, где он. Я не вижу его и он не приходит на занятия. Я даже не уверена, что он все еще в стране. Я слишком гордая, чтобы спрашивать Роуга и Риса, хотя уверена, что они знают.

Письма — моя единственная точка контакта с ним, и я стала полагаться на них.

Поначалу я их не читала. Они лежали на прилавке рядом с множеством подарков, за которыми я не могла угнаться. Потребовалось семь дней без него и семь писем, дразнящих меня каждый раз, когда я проходила мимо прилавка, чтобы я наконец раскололась.

Мои руки так сильно дрожали, когда я открывала конверт, что я уронила первое письмо, когда хотела его вытащить. Я подняла его и развернула все еще дрожащими пальцами.

Письмо № 1

Дикарка,

Эгоистично, я просто хочу начать с того, что сказать тебе, как приятно наконец признать, что я люблю тебя.

Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя.

Всегда твой,

Никс.

После этого я вгрызлась в оставшиеся письма, отчаянно вчитываясь в каждое слово его ровного почерка.

Письмо № 2

Дикарка,

Есть еще одна вещь, которую я хочу, чтобы ты знала, — это то, что я полюбил тебя первым. Я увидел тебя первым, когда ты, скрючившись, воровала мои цветы, твои волосы блестели на солнце, и я полюбил тебя еще до того, как ты обернулась.

Всегда твой,

Никс.

Письмо № 3

Дикарка,

Помнишь ту цветочную корону, которую ты мне сделала? Когда я нашел ее в своей комнате, уровень счастья и облегчения, которое я испытал, был почти катаклизмом.

Вот так я был одержим тобой с того самого дня, как встретил тебя.

Всегда твой,

Никс.

Письмо № 4

Дикарка,

Я хочу сказать тебе много красивых слов о том, как сильно я тебя люблю, но не могу. Реальность такова, что то, как я люблю тебя, ужасно. Оно душит меня, когда я пытаюсь дышать, оно погружает и топит меня, когда я пытаюсь думать. Это мучает меня непрерывно.

Я бы не хотел, чтобы было иначе.

Сегодня вечером я буду смотреть на Сириус и думать о тебе.

Всегда твой,

Никс.

Когда я заканчиваю читать письма в тот вечер, я встаю у окна и часами смотрю на небо. Интересно, смогу ли я когда-нибудь снова смотреть на него, не думая о нем?

Письмо № 5

Дикарка,

Теперь, когда ты знаешь, как сильно я тебя люблю, я должен сказать тебе, как мне жаль. Искренне, категорически, от всего сердца, мне очень жаль.

Я позволил себе ослепнуть от гнева, горя и ревности и упустил то, что, как я теперь понимаю, было очевидно с самого начала.

Мне очень жаль,

Никс.

Письмо № 6

Дикарка,

Я знаю, что мой поступок не имеет для тебя смысла. Все, что я могу сказать, это то, что я думал, что он любил тебя, и если он любил тебя так, как люблю