Последнее падение - Дориана Кац

его можно не знать? — возразила я. — Он олимпийский чемпион в одиночном катании, многократный победитель чемпионатов мира и страны. Они когда-то они с Алисой и Марком вместе катались у Максима Викторовича в «Серебряном коньке». Там сейчас Вирская и Кристина Синицына тренируются, ну и Женя тоже продолжает работать. Правда говорят, в этом сезоне он берёт перерыв и начинает работать в тренерском штабе школы, как постановщик.

— Что-то у меня такое чувство, что ваш Евгений не ровно дышит к Ким, которой явно льстит это внимание….

Алиса и Женя крутились в танце, чуть ли, не снося остальных танцующих с ног. Удивительно, но Ким уверенно держалась в танце, будто делала это не впервые. Понятно, что опыт у неё имелся — на льду она была потрясающим танцором, однако также прекрасно двигаться на земле, не уступая профессионалам бальных танцев — это не одно и тоже. Женя будто знал куда в этот раз направится партнёрша, подхватывая каждое её движение.

— Тань, — я щёлкнула пальцами перед самым её носом. — А сколько лет Капрунову? А то Саша прав, у них там всё очень быстро развивается.

— Ему двадцать семь, — ответила за Совинькову Даниэль, подходя к бару. — Правда красиво выглядят? Он уже третий год сюда приезжает ради неё. Эх, романтика и молодость, как же красиво звучат эти слова.

— Вы уверены, что ради неё? — переспросила я у женщины. — Вообще-то у вашей племянницы парень есть.

— Какой именно? — она загадочно посмотрела куда-то в даль. — Про Кирилла она мне рассказывала намного реже, чем про Женю.

Глаза Совиньковой загорелись тысячами искр, а я понимала, что сейчас начнётся очередная фаза её безумия, связанная с Трубецким.

— А как же Марк? — Таня поправила платье и неуклюже слезла на пол.

— Не напоминай мне про этого мальчишку. Честное слово, будь мать Алисы жива, она никогда бы не позволила им встать в пару. А моему братцу было некогда возиться с маленькой дочуркой, поэтому он был согласен на всё, лишь бы её воспитанием занимался кто-то другой.

— Я и не знала, — прошептала я.

— Алиса обычно об этом не говорит, — Дана помахала Жану, подзывая его к нам. — Она уже давно не считает отца частью семьи. Мы заменили ей дом и не жалеем об этом. Если ты спросишь Лису про отца, вероятней всего она даже не вспомнит, когда последний раз видела его вживую. А теперь извините, но я хочу тряхнуть стариной и потанцевать. Не зря же я КМС по бальным танцам когда-то защитила.

— Тогда не удивительно почему Алиса так хороша на танцполе. — Подметил Саша.

— Это да. Она схватывает на лету.

Загрузиться в машину оказалось намного труднее, чем мы предполагали. Татьяна была настолько пьяна, что отказывалась отлипать от Трубецкого, всю дорогу сидя у него на коленях и бормоча неразборчивые фразы. Денис странно переглядывался с, мечтающей о чём-то, Алисой. Лия не отрывалась от телефона, бешено строча сообщения и отправляя кому-то кучу фотографий. Единственными трезвыми в этом дурдоме, помимо Жана, который вёл машину, была я и Саша. Он правда опять впал в своё меланхоличное романтическое настроение и всю дорогу игрался с моими волосами, пытаясь вывести меня из себя.

— Ребятня, — сказал Жан, когда машина остановилась. — Мы на месте, выползаем.

— Я-я нику-ик-да не пойду, — бубнила себе под нос Татьяна, повиснув на шее у партнёра. — Кириииииилл, забери меня с собой.

— Да понял я, понял, — Трубецкой приобнял девушку, чтобы та не рухнула на землю. — Пойдём спать, макаронина.

— Денис, — Лия подхватила Разнова под руку и потянула к пляжу. — Мы же хотели погрузиться ночью. Пошли сейчас? Дана ведь говорила, что нам может повести и мы увидим светящийся планктон! Хочу посмотреть!

— Хорошо, только маски давай возьмём.

— Уверены, что это хорошая идея? — поинтересовалась я, но ребята меня уже не слушали. — В вашем то состоянии…

— То есть это значит, что комната ближайшие пару часов в моём распоряжении? — Саша подмигнул другу, слегка приобнимая меня за талию.

— Только попробуй, — пригрозил ему Разнов и обратился ко мне. — И ты подумай головой, Каролина.

Татьяна уже тихо посапывала в кровати Трубецкого, накрытая лёгким одеялом, когда на пороге домика появилась Алиса.

Кирилл отворил дверь, пропуская её внутрь и включая миниатюрную лампу.

— Спит как убитая, — Ким нежно погладила девушку по голове.

— Это ты просто вовремя пришла, до этого она пыталась завалиться спать вместе со мной. Чем только думает эта бестолочь?

— Признай, что ты этого хотел.

— Это будет неправильным, особенно в твоём присутствии. И вообще, — он сел посадил девушку на кровать сестры и присел перед ней на корточки. — Нам нужно поговорить.

Алиса смотрела на него из-под ресниц, окутанная алкоголем и чужими духами.

Голос девушки был мягким, но осипшим, поэтому перед тем, как ответить, она тяжело сглотнула.

— А разве нам есть о чём говорить, Кирилл? Ты всё видел сегодня, я всё видела ещё с самого начала. Зачем мучить друг друга?

— Как давно ты влюблена в Капрунова?

— Как давно ты влюблён в Совинькову? — вопросом на вопрос ответила Алиса, давая понять, что всё предельно ясно. — Мы в равных условиях.

— Почему тогда не говорила раньше?

— Потому что я последняя сволочь, Кирилл. Потому что я тебя предупреждала, — чуть ли не на крик, сорвалась Алиса, однако вовремя остановилась, вспомнив, что в комнате они не одни. — Потому что боялась потерять в твоём лице друга! Но я не слепая, Кирилл. Я уже тогда знала, что ты любишь эту рыжую идиотку, которая никак не отделается от Марка.

— Упокойся, — он потянулся к девушке и нежно обнял, когда по её щекам покатились слёзы. — Я всё понимаю, всё хорошо.

— Что же хорошего? Я просто воспользовалась тобой, Кирилл.

— Нет. Это мы воспользовались друг другом, — поправил её Трубецкой. — Собственно говоря, как и договаривались. А теперь успокойся и дыши. Я ни в чём тебя не виню и не осуждаю. Я знал для чего всё это было создано, и ты это знала. Просто сейчас не отталкивай меня.

— Это ты должен оттолкнуть меня Кирилл.

— Мне незачем тебя отталкивать, Лиса. Ты только посмотри на всё, — он обвёл комнату взглядом, задержавшись на спящей Татьяне. — Разве не для этого мы всё затевали? Ты помогла мне всё осознать, сделала человеком и дала возможность заполучить её. А сама стала совершенно иным человеком. Сильной и независимой — такой я давно тебя не видел. Ты перестала постоянно слушать музыку и сбегать от реальности. Ты научилась жить настоящим и улыбаться всей душой.

— Ты придурок, Кирилл.

— А ты идиотка. Мы в равных условиях, — тихо рассмеявшись, ответил Трубецкой. — Но слушай, как же ты завоевала сердце этого старпёра?

— Давай не будем это обсуждать, —