Бешенство Z - Кирилл Неплюев

развешаны с просьбами о помощи. Потихоньку смежники вывозят беженцев, зачистки в городе проводят, что довольно тяжело и рискованно, но всё же. И как выясняется, большинство этих застрявших в домах – это женщины с детьми, чаще одинокие. Мужики как-то больше успели выбраться. А баба – она что сделает, да если мужа убили или просто не было? Да с ребёнком на руках, тем более. Надо бы послать пехоту на броне на зачистку, в первую очередь в спальники на окраинах. И дело хорошее сделаете, и детей с бабами пристроите в хорошие руки. Вы же, надо думать, всё больше по магазинам да гипермаркетам шаритесь, ценное вывозите?

– Ну да, не без этого. На столько тысяч народу одних только прокладок, батареек, да зубной пасты с туалетной бумагой не напасёшься. Поэтому считай самая приоритетная цель. Но я тебя понял, Валерий Павлович, будем экспедиционные группы готовить с бронёй и грузовиками.

К двум бредущим к штабу офицерам подъехал тентованный УАЗ и, привычно скрипнув колодками, остановился. Из УАЗа вылез лейтенант, оставив в кабине ушастого молодого водителя с абсолютно простецкой деревенской физиономией, и подошёл к Зиновьеву и Николаеву.

– Товарищ генерал-майор, товарищ подполковник, – обратился лейтенант.

– Что у тебя, лейтенант? – Устало спросил Зиновьев.

– Связисты развернули станции по периметру города, в центре и по области. Началась передача списочных данных по гражданским лицам во временных лагерях. Готовимся открыть учёт погибших и пострадавших, а также находящихся на амбулаторном лечении в военных госпиталях. И ещё – оперативный штаб управления Росгвардии ждёт сеанса связи сегодня в семнадцать часов ноль ноль минут.

– В штабе все собрались?

– В процессе. Ждём.

– Ясно. Передай, что мы скоро будем.

Лейтенант прыгнул в УАЗ и машина лихо укатила, а Николаев и Зиновьев направились к штабу, где собиралось очередное совещание офицерского состава.

– Виктор Васильевич, мне ещё от вас кое-что нужно. Я тут одного человека ищу. Считайте, что дело государственной важности. По линии разведки. Мне нужно, чтобы ваши ребята связались со всеми воинскими частями, с «Росгвардией» и лагерями размещения беженцев по всей Москве и Подмосковью. Нужно найти некоего Вознесенского Дмитрия Владимировича. Паспортные данные у меня есть.

– Натворил что? Задержать или сразу к стенке?

– Нет, наоборот. Беречь как хрустальный член. Он мне нужен в целости и сохранности. Нужно передать, чтобы все, кто его видит, попросили его остаться в расположении, а затем в срочном порядке связались со мной по спутнику. Повторюсь, это очень важно.

– Сделаем, – согласился Зиновьев, – если твой Вознесенский ещё жив – думаю, это вопрос самого ближайшего времени. Сейчас все дороги ведут либо к военным, либо в центры содержания гражданских переселенцев. Деться ему некуда.

30 апреля. Москва. Алекс Шилд.

Колонна военной техники вперемешку с гражданскими автомобилями промчалась мимо стоявших возле обочины внедорожников и, свернув в сторону МКАД, через тридцать секунд скрылась из вида. Наёмники, стоявшие возле автомобилей, проводили армейцев взглядами и вернулись к своим делам. Алекс, объявивший недолгий привал, вместе с Боковым отслеживали сигнал маячка, дав запрос по спутниковой связи, пока остальные ели, разговаривали и занимались прочей беззаботной ерундой.

– Анатолий, пришли координаты? – зевая, спросил Шилд, раскинувшийся в мягком кожаном кресле «Кадиллака».

– Да, только что. Наш друг попетлял по городу с неясными пока целями – нигде надолго он не останавливался – и поехал на территорию кондитерской фабрики вот здесь, – Анатолий провёл пальцем по обозначенному метками маршруту и указал конечную точку местонахождения Вознесенского, который утром умудрился проскочить из области в Москву с военными.

– А, ну понятно. Приятель наш на рынок поехал. Только интересно, что ему там нужно…

– Да что угодно. Может, встреча какая, может за информацией приехал, или ещё что.

– Это мысли вслух. Варианты я и без тебя подберу, – обрубил Алекс.

– Командир, там кофе сварился, – доложил Берс, четвёртый наёмник из экипажа Алекса.

Шилд вылез из машины, подошёл к откинутой створке пикапа «Мицубиши Л200», на которой стоял кофейник на газовой горелке, и принял из рук бойца небольшую чашку ароматного напитка. В это время остальные уже вскрыли консервы, достали из пакета галеты, и накладывали на них тушёнку и овощную икру. За последние сутки так и не удалось нормально поесть, в тишине и спокойствии, и только сейчас наёмники с воодушевлением принялись за обед.

Алекса, который успел отхлебнуть небольшой глоток и только намеревался что-нибудь съесть, от трапезы отвлёк звонкий писк спутникового телефона в салоне «Кадиллака». Шилд выругался, вернулся к машине и снял трубку. На противоположном конце раздался знакомый голос Джона Карпентера.

– Доброе утро, Алекс, – поприветствовал Джон.

– У нас уже скоро день закончится в этой дыре, – вместо приветствия ответил Шилд.

– Да плевать. У меня-то утро. Как там твои дела? Есть подвижки?

– Да, есть. Мы выследили цель, сейчас как раз едем туда, чтобы его накрыть. Сегодня вечером или максимум завтра утром у нас будут данные.

– Алекс, ты мне это уже который день говоришь. Ты считаешь, что я дурак?

– Нет, сэр. Не считаю. Но позволю себе напомнить, что мы оперируем в стеснённых условиях в чужой стране, поэтому это не так-то просто.

– Послушай: мне нужно, чтобы ты не позднее завтрашнего дня добыл для меня данные. Послезавтра в Москву прилетает самолёт наших ВВС. У тебя нет времени на прогулки.

– Сэр, во сколько и где я должен быть с данными, чтобы попасть на самолёт?

– Во сколько – сообщу отдельно. Пока, если не будет никаких форс-мажоров, речь идёт о середине дня. Аэропорт Шереметьево. Сейчас полёты как таковые закрыты, но российские власти в лице военных дали добро на эвакуацию наших граждан вместе с их пожитками. Поэтому самолёт некоторое время может спокойно постоять на полосе, пока мы грузимся. Но это пара часов. Не более.

– Граждан? А кто тут из граждан, и как вы с ними связались? – удивился Алекс.

– Это наши специалисты. Для русских они просто граждане, сотрудники американских коммерческих организаций.

– Я понял. Ждите меня с грузом.

– Да уж конечно. И ещё: груз – это твой билет домой. Второго такого рейса не будет, имей в виду. Так что сделай всё, чтобы быть вовремя.

– Я вас услышал, сэр. Хорошего дня.

Алекс положил трубку. Но не успел он убрать кейс восвояси, как раздался ещё один звонок. Видимо, Джон что-то вспомнил.

– Да, сэр. Что-то ещё? – спросил Алекс.

– Алекс, привет, дружище, – раздался бодрый голос Скотта Моргана, – ты как там? Жив-здоров? Всё по плану идёт?

– Привет, Скотт! Рад тебя слышать. Да, жив и здоров. Идёт всё не по плану. Данные до сих пор не у