Мировые религии. Индуизм, буддизм, конфуцианство, даосизм, иудаизм, христианство, ислам, примитивные религии - Хьюстон Смит

относится и к истории. Если бы избавление от гнета было обычным делом, евреи восприняли бы свое освобождение как должное. Отнесите это на счет людской непонятливости, но фактом остается то, что божественное благоволение способно окружать человечество, как море окружает рыбу; и если бы это происходило автоматически, им пренебрегали бы, как обычным явлением. Так что, вероятно, лишь индивидуальность, уникальность и частность могли привлечь внимание человека к божественному.

Сегодня мнения евреев по поводу учения об избранности разделились. Одни читают, что она уже изжила всю пользу или объективную правомерность, какими могла обладать в библейские времена. Другие убеждены, что пока не завершится искупление мира, Богу по-прежнему нужны люди, отделенные от остальных, особенные в том смысле, что они играют в истории роль спецотряда Бога. Тем, кто придерживается этого второго мнения, слова Исаии говорят не только о прошлом – они наделены непреходящим, современным смыслом.

Слушайте Меня, острова, и внимайте, народы дальние: Господь призвал Меня от чрева, от утробы матери Моей называл имя Мое.

И сделал уста Мои как острый меч… в колчане Своем хранил меня.

И сказал Мне: Ты раб Мой, Израиль, в Тебе Я прославлюсь (Ис 49:1–3).

Израиль

Эта глава уже завершается, и все, о чем мы до сих пор говорили, происходило в библейский период. Тому есть причины. Во-первых, именно в библейские времена сформировались великие идеи, образующие иудаизм; во-вторых, именно эти идеи составляют сторону иудаизма, доступную пониманию непосвященных, для которых в первую очередь и предназначена данная книга. Но если бы эта глава была призвана создавать впечатление, что еврейское созидательное творчество завершилось с появлением иудейского канона, это был бы редукционизм худшего пошиба. Иудаизм невозможно свести к его библейскому периоду. Происходило следующее. В 70 г. н. э. римляне разрушили Иерусалимский Храм, который евреи отстроили заново, вернувшись после Вавилонского пленения, и фокус иудаизма сместился с самоотверженного служения в Храме к изучению Торы и сопровождающего ее Устного закона в духовных учебных заведениях и синагогах. Следовательно, не священники, отошедшие от служения, а раввины (буквально «учителя») сохраняли иудаизм, так как их синагоги стали очагами не только изучения, но и религиозного поклонения, и в целом жизни религиозной общины. Раввинизм, или талмудический иудаизм, опирался на завет превратить изучение Торы в дело всей жизни, иудаизм приобрел выраженный интеллектуальный аспект и характер. Посредством традиции изучения Торы и по мере развития Талмуда разум становился единым целым с религиозной жизнью, ментальная энергия ставилась на службу благочестию. Изучение, в том числе постоянное, безостановочное вопрошание и строгое чувство логики того рода, которой пронизан Талмуд, стали способом религиозного поклонения. В этой совокупности Библия играла роль явленного текста, приглашающего и требующего истолковать его, и это истолкование было возведено в статус самого откровения.

Достижения раввинизма, поддерживающего жизнь в иудаизме на протяжении двух тысячелетий его диаспоры, – одно из чудес истории, но по причинам, приведенным ранее, мы не будем рассматривать их здесь. Вместо этого мы, приняв к сведению раввинизм, перепрыгнем через два тысячелетия нашей эры, чтобы завершить эту главу взглядом на ХХ век.

Иудаизм – вера народа, и, как таковая, она содержит как одну из своих характерных особенностей, веру в народ – в значение роли, которую евреи уже сыграли и еще сыграют в истории человечества. Эта вера требует сохранения идентичности евреев как отдельного народа. В прошлом еврейское самосознание не представляло политической проблемы. В библейский период евреям нужно было держаться особняком, чтобы характерное для них мировоззрение не пострадало под влиянием соседского политеизма. Основа повторяющего пророческого требования заключалась в том, чтобы евреи оставались «особенным» народом. Позднее, особенно в постсредневековой Европе и вплоть до Великой французской революции, обособляться евреи были вынуждены. Обязанным селиться в гетто, окруженных стеной, с воротами, которые на ночь запирали, евреям оставалось только вести замкнутую жизнь, обращенную главным образом внутрь.

С времен Французской революции вопрос еврейского самосознания приобрел оттенок проблемы. После эмансипации евреев и обретения ими возможности участвовать в политической, профессиональной и культурной жизни стран, где они жили, мир больше не требовал от них сохранения идентичности. Отсутствовали и явные этические расхождения, некогда вынуждавшие евреев держаться в стороне от соседей по моральным соображениям. Сегодня, высказываясь в пользу сохранения еврейской идентичности, необходимо привести веские доводы.

В пределах самого иудаизма эти доводы различаются. Некоторые евреи питают приверженность к религиозному тезису из предыдущего раздела: поскольку Бог избрал Израиль служить единственным в своем роде орудием для блага, форма и острота этого орудия должны быть сохранены. Другие настаивают на самобытности по соображениям культурного плюрализма. Здоровое личное самосознание зависит от ощущения своего происхождения, своих корней. Присутствие в обществе разного наследия – преимущество, так как единообразие порождает монотонность и снижает творческую деятельность. Маркс, Эйнштейн и Фрейд внесли колоссальный вклад в современную мысль. По-видимому, разумно будет предположить, что их принадлежность к еврейскому народу имела некоторое отношение к их успехам.

Если этот довод до сих пор имел значение и нам удалось в некоторой мере уловить присущее евреям ощущение важности сохранения своей идентичности, что же составляет эту идентичность?

Не учение, так как человеку незачем обязательно во что-то верить, чтобы быть евреем. Среди евреев есть как те, кто считает каждую букву и знак препинания в Торе продиктованными Богом, так и те, кто не верит в Бога вообще. В сущности, невозможно назвать то, чего было бы достаточно, чтобы считаться евреем. Иудаизм – это совокупность, он подобен кругу, который, несмотря на его целостность, можно разделить на сектора, сходящиеся в общем центре. Нет власти, которая могла бы сказать, что еврей должен исповедовать все эти сектора (или какой-либо из них), иначе он будет отлучен. И все же чем большему количеству секторов еврей соответствует, тем в большей мере он будет евреем.

Говоря в общем, четыре больших сектора иудаизма, составляющие его духовную структуру, – это вера, соблюдение обычаев, культура и нация. Веру мы уже рассмотрели. Евреи подходят к ней с интеллектуальной стороны, этот подход варьируется от фундаментализма до ультра-либерализма, но направление, в котором устремлена их вера, выглядит во многом одним и тем же. То же самое можно сказать о соблюдении еврейских обычаев. Разные группы евреев заметно различаются в своей интерпретации и исполнении основных обрядов – таких как шаббат, кашрут, ежедневные молитвы и тому подобном. Но как бы велика ни была разница в масштабах их соблюдения, намерения остаются одними и теми же – как уже говорилось, заключаются в освящении жизни. Остается лишь сказать несколько слов по поводу