Возмездие - Валерий Михайлович Гуминский

понятно, почему сихарче оказался в тот вечер с ними, — Велимир тут же мысленно отбросил одно из подозрений. — А что ты знаешь про Брон ю? Бронислав — руководитель «ратоборцев». Его, оказывается, никто не видел в лицо. Как такое может быть?

— Так не бывает, — улыбнулся казанский княжич и выбросил через парапет остатки мороженого, начавшего таять. — Своё лицо может спрятать тот, кто владеет ментальными техниками или сильный маг. Бронислав — одарённый, но чужую личину вряд ли умеет творить.

— Кто он такой?

— Человек со связями, — пожал плечами собеседник. — Криминал, дворяне, губернатор. Он был уволен из спецслужб за какой-то проступок, причём, без пенсиона и с волчьим билетом…

— Ого! За проступок привилегий не лишают! — воскликнул Велимир. — Скорее, там было преступление.

Но логика подсказывала, что в истории с Бронёй не всё гладко и ладно. Что-то было не так. Спецслужбы никогда не отпускают своих людей восвояси, даже замаранных в каких-то нехороших делах. Вероятно, за клубом стоят люди, так или иначе связанные с ИСБ. Может, не стоит лезть в дело, от которого стало дурно попахивать?

— Не знаю, не интересовался, — отмахнулся Азат. — Туда, где непонятно, мы не лезем. А что ты хочешь от «ратоборцев»? Под себя подмять?

— Какой ты проницательный, брат, — Велимир сощурился, разглядывая чаек, ловко планирующих над рекой. Некоторые из них, увидев людей, подлетали и садились на парапет, ожидая подачек. Он поставил недоеденный стаканчик и птицы жадно накинулись на него, разбрызгивая белые капли стаявшего мороженого по сторонам. — Мне не нравится, как ведут себя некоторые «ратоборцы». Если они на княжескую кровь руку подняли, что говорить об остальных?

— Проучить не мешает, — согласился Азат. — Но глубже не лезь. Мутное дело, мне кажется.

— Азат, это мой город, — твёрдо произнёс Шереметев. Пора было очертить свои намерения. — Отец не зря меня сюда из Петербурга отослал. Значит, я обязан навести здесь порядок. Сможешь разузнать про Бронислава? Кто он такой, за что вылетел из армии, с какими людьми водится?

— Ну… — протянул казанский княжич, как будто не обратив внимание на последние слова собеседника. — Довольно трудно будет досье собрать, существуют риски…

— Брат, я в долгу не останусь. Бизнес в Симбирске, протекции по договорённости, акции яхт-клуба, — подкинул вкусняшек Велимир. Он сам ещё не понимал, зачем ввязывается в схватку с «Ратоборцем», но почувствовал азарт охотника.

— Акции — это хорошо, — призадумался Азат. — Я поговорю с отцом и дядьями. Но мне скоро уезжать, поэтому созвонимся, как только узнаю что-то о Брониславе. Сам не лезь. Не всё решается с помощью княжеской тамги. Многим на неё наплевать. А ещё лучше, посоветуйся со старшими.

— Я тебя услышал, буду осторожен.

Они тепло попрощались друг с другом, и Велимир вместе с Саввой и Артюхой вернулись к своим машинам. Посмотрев на часы, решил заехать в гости к Милославским, чтобы забрать Анну и съездить куда-нибудь поужинать. Кто знает, вдруг между ними и произойдёт то, к чему они оба давно стремились, несмотря на предупреждения чересчур осторожных отцов.

А с клубом он всё равно решит по-своему. Конечно, сначала разведает, что за загадочный Бронислав держит «Ратоборца», а потом начнёт потихоньку наводить свои порядки.

Вологда, Петербург, сентябрь 2016

Никите казалось, что, приведя молодую жену к Алтарю Храма, он уже не увидит ничего нового. Уверенность в правильном выборе базировалась на его ощущениях и интуиции. И теперь, стоя рядом с нарядной и счастливой Юлей возле мерцающего антрацитом храмового камня, он с улыбкой смотрел только на неё, заодно ощущая присутствие за спиной побратима Олега, успевшего примчаться из Владивостока ко дню венчания. За Юлей стояла Тамара в качестве подружки невесты и как старшая жена, дающая право новой супружнице переступить порог её дома.

Гостей было немного, да и не планировалось в Вологде устраивать большое торжество. В основном, здесь были родственники со стороны Юли, ближники Никиты, семейство Городецких во главе со Светланой Павловной, зато приехал цесаревич Владислав с Софьей, и, к радости, Юли — Антонина Бельская, ещё не ставшая Шереметевой. Основное празднество ожидалось послезавтра в столице.

Старый Хранитель выступил вперёд со своими помощниками и стал задавать обязательные вопросы, на которые следовали обязательные ответы:

— По своей ли воле ступают молодые на порог жилища Перунова?

— По общей воле, отче.

— Люб тебе, внучка Божья, избранник? — задал вопрос первый помощник.

— Люб по сердцу.

— Есть ли в твоём сердце корысть, внук Божий? — вонзил в Никиту острый взгляд второй помощник. — Не берёшь ли в жёны девицу ради корысти личной? Служанкой или невольницей не будет ли она тебе?

— Чист душой и сердцем, — вздёрнул подбородок молодой волхв. — Принимаю Юлию в дом женой любимой и желанной. Просим принять от Алтаря Силу!

— Быть посему! — гулкий стук посоха разнёсся под сводами Храма. — Встаньте, внуки Божьи, друг напротив друга!

Никита и Юля разошлись по разные стороны Алтаря. Волхв посматривал на старшего Хранителя и видел хорошо скрываемое нетерпение на его лице. Да и самому было интересно, какой знак подаст покровитель, сейчас накрытый сумрачной пеленой пасмурного дня. Да, погода сегодня не баловала, но излучаемая невестой радость, казалось, разбавляла полумрак Храма. От её стройной фигуры расходились тончайшие лучики аурного свечения.

— Протяните друг другу руки и обменяйтесь кольцами, — в напряжённой тишине голос жреца прозвучал необычайно громко.

Никита вытянул руку над Алтарём и в неё вцепились прохладные пальцы Юли. Тщательно проинструктированная Тамарой, она чётко знала, как поступать в том или ином случае. Улыбнувшись ей успокаивающе, молодой волхв надел на безымянный палец правой руки девушки золотое кольцо с родовым камнем. Рубин на мгновение сверкнул из глубины яркими искорками, ощутив чужую ауру, и плавно потеплел. Юля закусила губу, растерявшись на мгновение, увидев, что почти вся правая рука мужа занята кольцами и перстнем, и Никита тут же быстро перекинул гербовую печатку на левую руку. Кольцо с тёмно-красным, переходящим в бордовый, гранатом утвердилось на мужском пальце.

Не отпуская руку девушки, Никита едва заметно кивнул ей, предупреждая о возможном эффекте Алтаря. Он сам не знал, что будет на этот раз, когда камень начнёт мерцать. Но действительность превзошла все ожидания.

Лицо Юли вдруг стало расплываться, погружаясь в белесую кисею тумана, а всё, что было вокруг неё, размылось до неузнаваемости, и вместо стен перед глазами