Благословенный камень - Барбара Вуд

Они добирались до Жанду через крутой и узкий горный перевал, который с каждым шагом становился все круче и уже. Они цепочкой пробирались вдоль пропасти, по обе стороны которой возвышались высокими стенами скалы. В конце эта опасная тропа оканчивалась величественными деревянными воротами толщиной в несколько локтей, увенчанными кольями; там же, наверху, стояли люди с копьями. Попасть на плато можно было только через эти ворота и только с разрешения Небесного Правителя. Поэтому Жанду был веками недосягаем для окружающего мира.

Караван кошу впустили в ворота. Они тронулись дальше и перешли через Небесный Мост — выдающееся достижение инженерного искусства из мрамора и гранита, стоящий на массивных пилонах, между которыми бушевала изумрудно-зеленая река с белой пеной. За мостом простиралось плато. Катарине казалось, будто она стоит на вершине мира. Все вокруг было покрыто фруктовыми деревьями, цветами и травой — она подумала, что так, должно быть, выглядит райский сад. А посредине этого сказочного плато возвышался целый город — с куполами, шпилями и белыми стенами, которые, казалось, колыхались в ослепительном солнечном свете.

Кошу расположились в тени ярких бирюзовых куполов и хрустальных башен за неприступными стенами Жанду.

Когда из города навстречу вождю выехал посол, Катарина спросила у одной из женщин, зачем кошу и другие торговцы, разбившие стоянку на этой равнине, приехали в Жанду. На что они рассчитывали, совершая столь длительное и опасное путешествие в это место на краю земли? Ей ответили, что в Жанду столько денег, что они не знают, куда их девать. Они платят любую цену и никогда не торгуются. Когда же Катарина увидела яков, груженных целыми горами белых мехов, и ей сказали, что это — плата за нее, она вспомнила, как ценился этот мех, называемый горностаем, в Константинополе и даже в Европе, и поразилась, что здесь их раздают просто как хлеб. Ее похитители сказали правду. В Жанду явно готовы были уплатить любую цену, как бы чрезмерна она ни была.

Катарину с Адрианой на руках усадили на мула, привязанного к двугорбому верблюду, на котором в занавешенном паланкине, так, чтобы его никто не видел, ехал представитель. Их сопровождали сотни стражников, одетых в удивительную одежду: синие панталоны, алые жилеты и канареечно-желтые тюрбаны. Пока эта необычная процессия проходила через массивные городские ворота, Катарина, быстро оглянувшись, увидела, что кошу уже сворачивают стоянку и готовятся к отъезду.

Не успели они с Адрианой въехать в город, как их тут же стащила с мула целая свора слуг, одетых в синее с красным, а на ногах у них были шлепанцы с загнутыми кверху носами. Их протолкнули в дверь в стене, перепоручив величественному мажордому в длинном одеянии, который, не говоря ни слова, быстро повел их по длинному коридору. Они прошли три пролета винтовой лестницы, еще какие-то коридоры, арки, двери, во много раз выше человеческого роста, пока наконец их молча и бесцеремонно втолкнули в сад с фантастическими птицами — огромными, ярко-розовыми, стоявшими на одной ноге.

Из ниоткуда к ней вышла женщина, которая, казалось, плыла в океане шелка. У нее было такое же круглое плоское лицо и раскосые глаза, как у кошу, а во рту не хватало одного зуба. От ее прически захватывало дух: длинные рыжие пряди были уложены у висков в виде двух колес и переплетены разноцветными лентами и украшениями из золота, серебра и жемчуга. Вышивка на ее шелковом платье была неправдоподобно богата, она поразила даже Катарину, которой во дворце султана доводилось видеть изысканнейшие образцы рукоделия. Казалось, бирюзовый с золотом павлин на ее платье вот-вот расправит свой хвост и с важным видом сойдет с материи.

Катарина заметила на ее лице счастливую улыбку, но, как только она увидела пленницу, улыбка исчезла. Женщина нахмурилась, оглядев золотые волосы Катарины, а потом заглянула ей в глаза. «Ба!» — произнесла она и развернулась было, чтобы выйти.

— Госпожа, пожалуйста, — поспешно сказала Катарина на языке кошу Женщина удивленно оглянулась.

— Ты знаешь наш язык? — спросила она.

— Я четыре года прожила с вашим народом, — ответила Катарина, которая по внешнему виду этой женщины безошибочно угадала в ней представительницу племени кошу. — Умоляю, отпустите меня и мою дочь.

Женщина посмотрела на Катарину как на безумную, сделала нетерпеливый жест рукой и выплыла на своем шелковом облаке.

Катарина обратилась к мажордому, мужчине в алой шелковой мантии и маленькой черной шелковой шапочке:

— Я должна уйти. Вы не можете держать меня здесь.

Он наградил ее тем же взглядом, что и женщина, и ответил:

— Идите. Вы не нужны Верховной Сестре. — Он тоже говорил на языке кошу, только на другом диалекте, поэтому Катарина не сразу его поняла.

— Я могу уйти отсюда? Могу уйти из Жанду? Вместе со своей дочерью? Так мы не пленники?

— Вы должны уйти. Мы никого не держим в плену, но и не принимаем гостей. — Он потянул носом, как будто уловил какой-то запах. — Стража отведет вас обратно к воротам.

— Прямо сейчас? Но у нас нет ни денег, ни еды.

— Это нас не касается.

— Тогда зачем же нас привезли сюда?

Он презрительно махнул рукой.

— Произошла ошибка, — сказал он загадочно. — А теперь вам нужно идти.

Катарина, глядя ему вслед, пыталась что-то ему объяснить, а люди в ярких панталонах и жилетах выталкивали ее из сада. Они не угрожали, как стражники и евнухи во дворце султана, а просто выказывали нетерпение, как будто им не терпелось наконец-то пойти пообедать. Она пыталась уговорить их: «Эти люди, которые привезли меня сюда — кошу — они уже уехали. Я не успею их догнать. Куда же я пойду с ребенком?»

Но они осаждали ее до тех пор, пока она не взяла на руки Адриану и не побежала по длинному коридору, который, казалось, вел лишь в другие коридоры. Обернувшись, она увидела, что стражники исчезли.

Она беспомощно озиралась вокруг. Что же им делать? Им нельзя уйти и нельзя остаться!

«Мама», — сказала Адриана, положив головку Катарине на плечо, и та поняла, что длительные мытарства истощили ее силы. Бедная маленькая Адриана, родившаяся недоношенной, — она была слишком маленькой для своего возраста. А так как этим утром кошу не потрудились дать им еду, посчитав, вероятно, это пустой тратой — ведь их и так собирались продать в Жанду — Адриана совсем обессилела. Катарина решила, что нужно спрятаться на ночь, а утром подумать о том, что делать дальше.

Блуждая по бесконечным коридорам, она обнаружила, что дворец Жанду похож на настоящий муравейник, в котором сновали туда-сюда элегантно одетые придворные, в том числе и женщины, что так разительно отличалось от двора в Константинополе. У всех были азиатские черты лица и рыжие волосы, как у кошу, что заставило Катарину задуматься, не произошли ли оба племени от одних и тех же предков. На мужчинах были невообразимые шляпы размером с колесо телеги, окаймленные мехом, с высокими заостренными тульями. Длинные волосы женщин были уложены в сложные прически, одна причудливей другой, все они куда-то спешили, пробегая мимо с бумагами и книгами, музыкальными инструментами и блюдами с едой, и никто из них не обращал ни малейшего внимания на женщину в лохмотьях с полуживым ребенком на руках.