Свободный полет одинокой блондинки - Эдуард Тополь

— А куда?

— Не знаю. Может, в Америку поехать?

— Я хочу домой.

— Мы не можем вернуться в Россию нищими, с пустыми руками.

— У меня есть две тысячи франков.

— Где?

— В банке. Я собирала на билет домой. Знаешь, я даже на еде экономила, ела раз в день в церкви Сен-Устаж. Там Армия спасения кормит бездомных…

— Две тысячи франков! — Красавчик презрительно усмехнулся, но затем прищурился, как всегда, когда его посещали новые идеи. — Постой! На эти деньги можно кое-что сделать…

Как говорит отпетый франкофил Стефанович: «Прованс — это отдельная песня». Разлегшись на старинных библейских, облюбованных еще финикийцами пологих холмах между Альпами и Средиземным морем, эта природная оранжерея производит больше цветов и благовонных трав, чем вся нынешняя Голландия и древняя Месопотамия, вместе взятые. А столицей этой божественной цветочной кладовой является соседний Грас — маленький городок в горах по соседству с Каннами и Ниццей и мировая Мекка парфюмерии, подарившая миру самые знаменитые духи «Шанель № 5». Петляющая горная дорога, которая соединяет Грас с миром, постоянно наполнена рокотом огромных грузовых «мерседесов» с рядами голубых столитровых металлических бочек, крепко принайтованных в их кузовах.

В то раннее утро, до которого добралось наконец наше правдивое повествование, в придорожном кафе, у окна, мимо которого с ревом проезжали эти трудяги-«мерседесы», сидели двое наших знакомых — Алена и Красавчик. Красавчик, вновь распрямивший спину и заостривший свой орлиный взор, пил кофе, курил, смотрел на проходившие мимо «мерседесы» с бочками, потом на свои часы и записывал что-то в блокнот. Затем, спустя несколько часов такой напряженной работы, эта пара вышла из кафе, села в дешевый прокатный «фиат» и покатила вверх по горной дороге. Из-за поворотов дороги навстречу им то и дело выскакивали все те же грузовые «мерседесы» с голубыми бочками в кузовах.

— Куда мы едем? — спросила Алена и принюхалась: — Чем тут пахнет?

— Сейчас увидишь, — сказал Красавчик и не ошибся: за следующим поворотом был Грас и придорожный щит с надписью по-французски:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ГРАС — ВСЕМИРНУЮ СТОЛИЦУ ПАРФЮМЕРИИ

Полчаса спустя наши герои в числе других экскурсантов шли по залам Международного музея парфюмерии, вдоль стендов с грандиозными самогонными аппаратами. Гид, который вел экскурсию, объяснял:

— Эти аппараты производят вытяжку цветочной субстанции из лепестков цветов. С помощью жиров — это довольно интересный технологический процесс — ароматические компоненты поступают в дальнейшую обработку. Компонентов таких огромное количество, поскольку рядом с нами находится Прованс с его необъятными природными оранжереями. Лаванда, розы, тюльпаны, орхидеи — сотни самых разных цветов необходимы для производства духов. Но из-за обилия в Провансе природных запахов создавать там духи невозможно. Поэтому столицей парфюмерной промышленности и стал наш Грас, расположенный рядом в чистом горном воздухе. Именно в Грасе живут люди самой редкой и самой высокооплачиваемой профессии во Франции…

Гид подвел экскурсию к стеклянной стене, за которой находилась лаборатория фабрики духов.

— В этой лаборатории работают создатели духов, — сказал он. — Вот они. По-французски мы называем их «носы». Они не имеют права пить алкоголь, есть острое, соленое, пряное, потому что главное их достояние — это потрясающее обоняние, умение различать не только запахи, но даже малейшие оттенки запахов. Эта профессия наследственная, ее тайнам «носы» обучают своих детей буквально с рождения. Именно эти люди придумывают новые композиции ароматических веществ, их можно считать композиторами духов, и именно им принадлежат патенты на «Шанель № 5», «Кристиан Диор», «Мадам Роша» и все остальные самые знаменитые в мире духи…

После музея они сидели в уличном кафе на бульваре Фрагонар. Вокруг были парфюмерные лавки, толпы туристов, разноязычный гул, разномастные автомобили и туристические автобусы.

— Здесь замечательно! — сказала Алена. — Но зачем мы сюда приехали?

— Слушай внимательно. Здесь находятся три парфюмерные фабрики — «Галимар», «Молинар» и «Фрагонар». Они, как ты только что слышала, производят основные компоненты для «Шанели № 5», «Кристиана Диора» и всех остальных духов. При этом каждый флакончик «Шанели» стоит двести долларов, а, скажем, «Фрагонар Мане» можно купить за десять. Хотя на самом деле это одно и то же — ни один нормальный нос не чувствует разницы. Но французам, конечно, не приходит в голову переклеить этикетку и продавать «Фрагонар» как «Шанель», то есть в десять раз дороже. Потому что это — нарушение товарного знака, уголовное преступление и так далее. Законопослушные французы никогда в жизни на это не пойдут. Но мы славяне, нам все — трын-трава. Ты видела эти грузовики с голубыми бочками? Знаешь, куда катит каждый пятый из них? А?

— Не знаю. Куда?

— В Варшаву и в Познань. Наши польские братки покупают тут «Фрагонар» тоннами, гонят в Польшу, разливают там по флаконам, наклеивают ярлыки «Шанели» и продают как «Шанель № 5» по всему восточному блоку — в России, Казахстане, даже в Турции!

— Ты хочешь сделать то же самое?

— Я бы сделал, но у нас на это нет денег. А вот увести у польских братков хотя бы одну фуру с бочками…

Алена испугалась:

— Ты с ума сошел!

Красавчик улыбнулся:

— Конечно, сошел. С такой женщиной, как ты…

— Я? — возмутилась она. — Опять я? Нет, я этого делать не буду! Даже не мечтай!

Зденек Короч, сорокапятилетний поляк-дальнобойщик, выехал из Граса на рассвете и покатил свой «мерседес» с бочками парфюмерной эссенции «Фрагонар» навстречу восходу, через Верхние Альпы. Завтракая на ходу бутербродом с краковской колбасой, который он запивал французским молоком под песни своего тезки Зденека Смушальского, польского Вилли Токарева, Зденек чувствовал, что жизнь удалась.

В девять утра он проехал Лион, в полдень Париж, а к закату собирался миновать Берлин, но застрял в чудовищной пробке и благоразумно переночевал в своей кабине на ночной придорожной парковке, а утром снова двинулся в путь и спустя несколько часов въехал в родную Польшу.

В Польше на лесной дороге стояла одинокая девушка с небольшой дорожной сумкой, держала в руке картонку с надписью «Варшава».

Многоопытный Зденек проехал мимо нее, потом, оглядев Алену в боковое зеркальце заднего обзора, затормозил и встал в ожидании.

Алена подбежала к машине, взобралась на подножку и залезла в кабину.

«Мерседес» тронулся, Зденек приглушил музыку, спросил по-польски:

— Ну что? Куда едешь? Откуда?

Алена ответила по-русски, кося под простолюдинку с нижегородским акцентом: