Что может армия - Дэвид Марк Вебер

С ними поднимется много снежных ящеров, Малик! Все еще впереди, — говорится в манифестах. — Ты ведь тоже видел полозья для этих саней, не так ли? Ты просто беспокоишься о том, чтобы доставить их к востоку от Саркина. Думаю, викарий Робейр сможет разобраться с этим дальше! Вероятно, он также прекрасно справится с твоими советами, пока он этим занимается.

Он фыркнул при этой мысли, затем придвинулся немного ближе к краю прочной, многовековой каменной кладки шлюзовой камеры, когда свистнули драконы-тягачи, и первая из специальных барж послушно въехала в нее.

Это не выглядело особенно опасным, несмотря на ярко-красные ленты с черными полосами, которые развевались на носу и корме. Однако внешность может быть обманчивой, и работа Малика Поттира заключалась в том, чтобы благополучно провести ее и ее спутниц через его шлюзы и вновь вернуть на путь к епископу воинствующему Барнабею.

Холи-Лэнгхорн был одним из самых древних каналов в мире, а на самых старых каналах было наименьшее количество шлюзов. Те же главы Предписания, в которых подробно описывались методы строительства, которым должны следовать простые смертные, совершенно очевидно объясняли причину такой нехватки шлюзов. Там, где люди были вынуждены обходить горы, строить крутые лестницы из шлюзов, чтобы продвигать баржи по каналу вперед, архангелам было все равно, что могло быть на пути. Любому, кто сомневался, что это так, достаточно было взглянуть на разрезы каналов прямо здесь, в холмах Тейрон. Да ведь склоны разреза Эмбилтин-Хилл, расположенного не более чем в четырех милях к востоку от Саркина, возвышались более чем на четыреста футов над уровнем канала в самом глубоком месте разреза! И гладкие, как полированный мрамор!

Он покачал головой, в очередной раз задаваясь вопросом, как кто-то может быть таким безумным, как эти еретики-чарисийцы, настолько безумным, чтобы пренебрегать словом и плевать на мудрость агентов Бога, которые просто приказали Эмбилтину появиться на свет. Неужели эти глупцы думали, что они могущественнее холмов и гор? Что они могли каким-то образом бросить вызов бессмертной, всемогущей воле, перед которой сама основа мира склонила голову в кротком повиновении?!

К счастью, это было не то, о чем ему нужно было беспокоиться. Его дело было связано со шлюзами Саркина, и этого ему было достаточно. Даже архангелы сочли необходимым время от времени устанавливать шлюз, чтобы поддерживать уровень воды в этих бесконечных, прямых, как стрела, участках канала, и это было причиной существования Саркина. На самом деле это был маленький городок, не более чем с несколькими сотнями домов, редким ожерельем неприступных горных ферм за ними и городской церковью, но его шлюзы были решающим шагом в развитии Холи-Лэнгхорна, и именно поэтому кто-то с опытом Поттира был назначен ответственным из них.

Именно поэтому он взял за правило лично следить за проходом специальных грузов.

В этом поезде барж их было шестеро, и дрожь, которую он почувствовал, глядя на запад вдоль канала в сторону широко расставленных, все еще ожидающих барж, имела мало общего с утренней резкостью. Размеры шлюзов означали, что баржи на старых каналах должны были быть меньше, чем на некоторых новых каналах. Холи-Лэнгхорн был построен для приема барж длиной сто тридцать футов с бимсами до тридцати пяти футов, но когда по божественной воле руки смертных взяли на себя задачу строительства канала, они были вынуждены принять более скромные размеры, по крайней мере, до изобретения пороха. Баржи этих каналов были ограничены не более чем ста десятью футами в длину, с бимсами, которые не могли превышать двадцати футов, а нынешние предписания Поттира были на двадцать процентов короче, чем мог бы выдержать Холи-Лэнгхорн, не говоря уже о еще более крупных восточных баржах. Те, что перевозили зерно из провинции Тарика или уголь из Айс-Эш, имели почти в четыре раза большую пропускную способность, чем сегодняшние специальные, и шлюзовой мастер был так же рад, что это было правдой.

Это означало, что каждая из них могла перевозить «всего» четыреста пятьдесят тонн пороха.

Викарий Робейр ввел строгие, безжалостно соблюдаемые ограничения на передвижение пороховых барж. Они путешествовали специальными поездами из барж, которым предшествовали кавалерийские патрули, каждая баржа охранялась собственным взводом пехоты и сопровождалась кровожадным запретом на что-либо, отдаленно напоминающее открытое пламя, где бы то ни было на их маршруте. Никаким другим баржам не разрешалось путешествовать вместе с ними — особенно пассажирским баржам. И никому, кроме официального персонала службы каналов, не разрешалось приближаться ближе чем на пятьдесят ярдов к самим шлюзам, когда баржи проходили через них, учитывая, что люди всегда являются достаточным источником несчастных случаев, как бы тщательно им ни объясняли катастрофические последствия. Баржи в каждом поезде должны были поддерживать расстояние в четыреста ярдов во время транзита, и ни одной из них никогда не разрешалось проходить одновременно с какой-либо другой баржей.

Он наблюдал, как вода начала поступать в нижнюю шлюзовую камеру, поднимая первую баржу для следующего этапа ее путешествия. Когда уровень воды поднялся, баржа ударилась о кранцы, и шлюзовые тендеры отрегулировали натяжение буксирных тросов.

Контакт между корпусом баржи и кранцами был немного жестче, чем обычно. Совсем чуть-чуть; даже подталкиваемый сочетанием набегающей воды и резкого ветра, удар был не более чем прикосновением.

Но этого было достаточно.

Дрожь пробежала по тщательно уложенному грузу. Порох был запечатан в бочки, уложенные на бок и тщательно заклиненные, чтобы предотвратить их смещение, причем каждый слой бочек был отделен от верхнего и нижнего набивкой из плетеной соломы. На самом деле никто не был виноват в том, что одна бочка в самом нижнем ярусе треснула. Она была повреждена при погрузке, но трещина была такой маленькой, что никто не заметил в то время… точно так же, как никто не знал о пороховой пыли, которая просеивалась через трещину и собиралась между поврежденной бочкой и ее соседкой в течение трех тысяч пятисот миль пути от озера Пей.

И ни один из бдительных, настороженных людей, тщательно соблюдающих все основательно продуманные правила техники безопасности Робейра Дючейрна, никогда не видел безобидного маленького движения, которое создавало достаточное трение.

В результате взрыва погибли семьдесят восемь человек, в том числе Малик Поттир, которому, в конце концов, не суждено было сидеть этой зимой перед своим камином. Еще шестьдесят один человек был ранен.

* * *

— Прошу прощения? — Лоринк Жейкибс, архиепископ Сардана, хмуро посмотрел на верховного священника в пурпурной сутане шулерита. — Что ты сказал?

— Я сказал, что такого рода саботаж недопустим, ваше преосвященство, — категорично ответил отец Хаскилл Сигейрс с другой стороны стола Жейкибса.

Сигейрс был на тридцать лет моложе седовласого, довольно хрупкого архиепископа. Это был смуглый коренастый мужчина с бритой головой и карими глазами, такими же жесткими, как и его лицо. Он также был старшим сотрудником штаба генерального инспектора Уилбира Эдуирдса, и выражение его лица было непреклонным, когда он стоял в кабинете Жейкибса во дворце архиепископа Сент-Вирдина. Это был довольно маленький архиепископский дворец, но княжество Сардан не было особенно богатым архиепископством.