Спасти Осень - Галина Мишарина

– Хорошо погуляли, – сказала женщина, осмотрев меня, тихо завывающую в плечо мужу. – Совсем скоро рожать будешь, открытие уже шесть пальцев.

– Правда? – отозвалась я, не в силах справиться со слезами. – Здорово… А долго ещё? Когда прихватывает, я… Мне…

Я не хотела кричать, но не стонать не могла. Ракх гладил меня по голове, дышал вместе со мной, однако это не помогало. В какой-то миг я прямо заявила мужчине, что в следующий раз рожать будет он, и маг не смог сдержать хриплого смеха.

– Договорились.

Такрэ дала мне что-то выпить, и принялась водить руками по животу.

– Помогай, – сказала она Ракху, и на долгих несколько минут они почти избавили меня от боли.

Я не знала, была ли это магия, или просто особые прикосновения, но была им обоим благодарна. Даже провалилась в дрёму на некоторое время, однако, когда очнулась, поняла, что боль сделалась хуже.

– Будет ещё больнее? – выговорила я, жалея, что в обозримой близости нет ничего, что можно было бы укусить.

– Потерпи, солнышко, – отозвалась Такрэ. – Ещё чуточку, милая моя! Дыши, дыши… Хорошо. Отдохнули.

Не в руку же Ракху вцепиться, в самом деле! В следующие секунды я готова была цапнуть его даже за нос. Я не слышала, что они говорят мне, и только хрипела, пытаясь выдохнуть боль. Это была самая ужасная, непрекращающаяся схватка, после которой мне вдруг стало легче.

– Мне… Хочется… Можно?..

Женщина улыбнулась решительно.

– Попробуй потужиться.

Я не думала, что это произойдёт так быстро. Правда, пришлось собрать волю в кулак и отдать все силы, но через несколько длинных, чрезвычайно мучительных мгновений Такрэ положила детку мне на живот.

– Сынок, – сказала она, и малыш, повозившись, запищал.

Я прикрыла глаза, чувствуя, как Ракх гладит меня по волосам. Хорошо ещё, он хорошо заплёл их, потому что иначе они, мокрые вдрызг, жутко бы мешались.

Мной овладело блаженное, невероятное расслабление. И хотя длилось оно недолго, я словно обрела новые силы. Всё прочее, что происходило потом, было уже не так трудно. Разве что пришлось помучиться, когда малыш взял грудь, потому что это спровоцировало новые боли.

– Так нужно, – сказала Такрэ. – Потерпи ещё несколько часов. Боль ослабнет, и в течение пары дней сойдёт на нет.

Я готова была терпеть, сколько нужно, и раз десять поблагодарила Такрэ. А когда сынок заснул, попросила Ракха помочь мне подняться.

– А можно? – нахмурился он.

– Только осторожно и ненадолго, – сказала Такрэ. – Вижу, ты себя хорошо чувствуешь, но, Роза, лучше, пока дитя спит, и тебе отдохнуть. Уверена, Ракх в случае чего разберётся, что делать.

– Я справлюсь, – уверенно сказал маг. – Спасибо тебе большое, Таки.

Он крепко обнял женщину и расцеловал её в щёки, и она ответила ему ласковым поцелуем в лоб.

– Я зайду к вам через несколько часов, если вы не против.

– Конечно! – отозвалась я. – Тебе и самой нужно отдохнуть. Я бы предложила пожить у нас… Но, думаю, мы и правда справимся.

– Помощь вам будет просто необходима. Да и у стеаксов принято большую часть забот непременно брать на себя бабушкам. Так и молоко у тебя лучше придёт, если будешь кушать и отдыхать вдоволь.

Они ещё пошептались о чём-то с Ракхом, и я прикрыла глаза, стараясь не обращать внимания на острые остаточные боли.

– Передумала вставать? – спросил Ракх, когда Такрэ ушла.

– Нет.

Мужчина помог мне, и я тотчас крепко обняла его, всхлипывая: то выходили остатки страхов и напряжение.

– Спасибо.

– Нет, это тебе спасибо, Роза. Ты – моя смелая малышка, всё сделала замечательно. Он замечательный.

Ракх побоялся коснуться малыша, лежащего в колыбели, и я улыбнулась.

– По-моему, очень на тебя похож, хотя я слышала, что дети меняются. Но вряд ли тёмные волосы сильно посветлеют, правда?

– Не знаю, – тихо сказал мужчина. – По-моему, он – самое чудесное, что я видел в жизни, не считая тебя.

И я была с ним согласна. Мы вдвоём создали это чудо, но я и не представляла, что на появлении малыша чудеса не закончатся. Пока я умывалась и переплетала косу, Ракх стоял у колыбели, вглядываясь в лицо сына. Я чувствовала, что он улыбается, а, может неслышно плачет, и не хотела мужчине мешать. Когда он вдруг напрягся и тяжело выдохнул, мне показалось, будто в приоткрытое окно вылетело что-то тёмное, но совершенно не злое. След его энергий был скорее печальным, хотя и напугал меня.

– Ракх, – позвала я негромко. – Ты почувствовал?

– Да, – хрипло отозвался мужчина. Медленно, словно во сне, повернулся ко мне…

– Боги Леса! – шёпотом воскликнула я. – Ракх, что случилось?..

Его глаз больше не был чёрным. Сама радужка оказалась заметно темнее правого ока – какая-то изумрудно-серая, – но белок был обычным, светлым, а шрамы, хотя и остались, а перестали быть такими глубокими и резкими, словно покрылись инеем времени.

– Кажется, моё проклятие ушло, – отозвался мужчина тихо. – И больше не вернётся. Если я достоин создавать и хранить жизнь – значит, достоин начать новую судьбу вместе с вами, и, будь уверена, малышка: я вас не подведу.

Я ожидала, что первые дни и даже месяцы нам будет тяжело справляться, но всё оказалось иначе. Никогда не видела настолько спокойного, милого младенца! Ему совершенно не хотелось кричать, и еду он требовал, морща лицо. Мы сообща назвали его Тобиас Тиэл, и он улыбнулся нам уже на второй день после рождения. Правда, оставаться один малыш не любил, и мы, если не лежали рядом, то носили его на руках по очереди, совершенно не уставая – пока что сынок был совсем маленьким.

Ракх был готов вообще не спать, садясь или ложась рядом, и поглаживая маленькие пальчики сына. Когда тот, оторвавшись от груди, принимался изучать окружающий мир сонным, непонимающим взором, мужчина что-то тихонько шептал ему на стеакском. Мы так и договорились: Ракх будет разговаривать с Тиэлом на своём родном языке, а я на своём.

– А Крапси пусть говорит на вардарском, так Тоби без проблем выучит их все.

Такрэ, Барс и Друк с Мамочкой были у нас частыми гостями, заходили и другие поселенцы. Каждый был рад помочь, чем сможет, но благодаря моему разросшемуся саду и отличному урожаю всего хватало, причём не только нам троим – всем жителям. Я так привыкла за полгода к всеобщей поддержке и прочному уюту, что отпустила все плохие мысли. Мне уже не хотелось ни путешествовать, ни мечтать о переменах. Я часто вспоминала свою семью, Эли, Аника и Барви, и представляла, как сложилась их судьба. Хотелось верить, что у них всё хорошо, потому что нам с Ракхом наконец-то было мирно и изобильно.