Война миров - Олег Дивов

Я покачала головой. Мне все это не нравилось.

– Утром. – Веста глубоко кивнула. – Подъем, дети забегали. Завтрак. Под конец я вхожу в столовую и говорю, что машина для сеньоры будет подана через час. И… все. Я больше ничего не помню. Очнулась в подвале.

– Завтрак был обычный?

Веста задумалась.

– А знаешь… знаешь, все пили кофе. Вот этот, который купила Мария. И который я, кстати, накануне тоже проверяла. Дети – молоко, а взрослые – кофе. Вот не помню… Кувшинчик для сливок на столе был, он приметный, я помню. Но вот в чашках… Делла, а как бы не черный кофе-то они все пили. Ты думаешь?

– Я не думаю. Я собираю факты. Думать, извини, поздно, время бить морды.

– Морды бить – это мы запросто… – пробормотала Веста. – По крайней мере, я бы под шумок кое-кому присунула… Жаль, что нельзя.

– Вот именно. Маску надень.

– Тебе двух километров над землей мало?!

– Естественно. Там горы выше километра. И фронт.

– Знаешь, по-моему, лучше по дороге. Тем более этот фронт – помяни мое слово – грозовой. Чего там метеорологи обещают?

– Делай, что сказано.

Веста покорно надела кислородную маску. Всем хороша «Стрела», но ее стихия – резкие броски на малых высотах. Если вы залезли на пять тысяч метров, где обычно ходят только самолеты, проявится конструктивный недостаток: «потекут» уплотнители и вскоре станет нечем дышать. А ниже никак не получится из-за фронта.

Это Шотландия. Она так устроена. Здесь за каждой горушкой своя погода. Ты проезжаешь одну долину под холоднющим проливным дождем, а в следующей тебя встречает жаркое солнце, и ты в своей отчаянно мокрой машине чувствуешь себя диковато среди местных сухих и даже запыленных тачек.

По той же причине летать над Шотландией – отдельное искусство. Местные, хотя и все до единого умеют летать, ездят преимущественно по земле. На самом деле, если не гнать «на все деньги» (потому что штрафы за нарушение правил просто чудовищны), то по земле получится как минимум вровень, а то и быстрее. За некоторыми исключениями. Вроде моего случая, когда только верхом можно пройти напрямую, срезая все бесчисленные петли и объезды наземной магистрали.

Я гнала. Мне было все равно, сколько радаров сейчас заполошно орут, указывая на воздушную хулиганку.

Мне надо было успеть.

* * *

Через фронт я проскочила чудом. Ошибка автоматической навигации. Такое бывает. Только поднявшись над первой линией, я увидела вторую. На нас шла натуральная гроза. Издав неопределенное восклицание, заглушенное маской, я переложила штурвал вправо и, едва дождавшись, пока машина выровняется, задрала угол атаки до предельного. Через полсекунды я отключила систему контроля и вручную выставила запрещенные параметры.

Веста сидела с закрытыми глазами.

Ну да, я ее понимала. Но лучше бы она понимала меня!

Господи, если бы рядом со мной был Макс, он бы снял маску, достал сигареты и заявил, что я напрасно осторожничаю: задирай нос и стартуй отсюда на орбиту. Будь рядом Август, он бы сказал – Делла, тебе стоило взять «Гелиос», а не «Стрелу», большая машина в таких ситуациях лучше держит курс. Впрочем, нет, он ничего бы не сказал. Мы были бы на «Гелиосе», и за штурвал он сел бы сам – он никогда не позволял мне вести машину, если мы выезжали вдвоем.

И в тот момент, когда я шла буквально в лоб на грозу, у меня пискнул браслет, показывая, что на чип пришло сообщение. Я не успела ничего сделать, сообщение развернулось без моего разрешения, и в ушах зазвучал совершенно отчетливый голос Августа.

У него были странные интонации. Я уже слышала их. Очень давно. В университете.

До того как умер Сэнди Маккинби.

– Делла, а что ты скажешь, если узнаешь, что я полюбил тебя с первой встречи и люблю сейчас так же сильно, как и тогда?

* * *

Я выровняла машину на двух тысячах.

В памяти почти не отложился безумный прыжок через грозу на тринадцати тысячах метров – высоте, которую эта машина не должна брать вообще, даже в грезах сумасшедших конструкторов. Она скорее должна была от натуги развалиться.

Но мы мирно летели, кстати, не особо нарушая летный режим, и даже обшивка уже не скрипела.

Под нами проплыл Бен-Макдуи, вторая по высоте гора Шотландии – после Бен-Невис. Взяв левей Кэрн Горма, я выставила курс на Авимор. Там я сяду на шоссе, развернусь носом на юг и пойду навстречу Вальдесихе. Я обогнала ее. Представляю, как она «обрадуется», когда я поставлю машину поперек дороги.

Я сняла кислородную маску. Веста тоже.

Не обращая на нее никакого внимания, я проверила почту. Я хотела еще раз услышать эти слова.

Ничего.

С того момента, как я выехала из поместья, мне не пришло ни одного нового сообщения.

Высотные глюки. Бывает.

Такого острого, вымораживающего, смертельного одиночества я не испытывала никогда.

* * *

Наверное, немногочисленные путники, предпочитавшие ехать через Шотландию по земле, вздрагивали, когда я проносилась над ними на форсаже. Вздрагивали и думали: вот же сумасшедшие.

Мне было все равно. Чувств не осталось. Нет, они были – бились где-то в дальнем закоулке души в эпилептическом припадке, а разум жил своей жизнью и решал текущие задачи.

Кофе, кофе… Я не сомневалась теперь, что дурнота Марии, связанная с кофе, была следствием мамашиных экспериментов. Что-то она ей подсыпала. Зачем? Тренировалась. Рассчитывала дозу. Знать бы еще, что именно она подсыпала и чего ждать от этого препарата… Ладно, врачи разберутся, что и куда она подсыпала.

– Остановились, – вдруг сказала Веста. – Так… Смотровая площадка недалеко от Алви. Слева холмы, справа Лох-Алви.

Она вывела данные на мой монитор. Я скрипнула зубами, заложила пологую дугу, разворачиваясь на юг. И пошла на снижение, лихорадочно вспоминая, есть ли здесь полоса для посадки или придется садиться на грунт. Гряда холмов, относительно невысоких, но поросших густым сосновым лесом, отделяла меня от цели. Я взяла левей, обходя холм, пошла над самой трассой. И увидела. Большая смотровая площадка, она же парковка, длинная черная машина, одиноко стоявшая прямо в центре этой парковки, стоявшая нелепо, раскорячившись наискось, пассажирской стороной ко мне – и к оставленному мною уже позади холму. В машине распахнулась задняя дверь, наружу вывалилась тонкая женская фигурка, покачнулась, схватилась за крышу, чтобы удержать равновесие. Женщина с силой оттолкнулась от машины и, шатаясь, словно мертвецки пьяная, сделала несколько шагов к ограде парковки.

И в этот момент справа, на склоне, мелькнула какая-то фигурка.

Я не думала. Это мог быть одинокий турист, исследующий местные пешеходные тропинки. А мог быть снайпер. Я бросила машину вниз и посадила ее прямо на шоссе, пользуясь тем, что лес прикрыл мой маневр от человека на склоне горы.