📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиБелое пламя дракона - Илья Крымов

Белое пламя дракона - Илья Крымов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 ... 119
Перейти на страницу:

Оставив перстни на столе, Тобиус поднялся на верхний этаж и упал в постель.

На следующее утро волшебник рано поднялся и собрал все необходимое для долгой отлучки. Тобиус старался, чтобы его заметило как можно меньше слуг и желательно никто из хозяев замка. Чего стоило прокрасться мимо спящей Эммы.

Маг вышел во внутренний двор и невольно задержался, изучая большое гнездо, из которого на длинной белой шее выглядывала голова с оранжевым клювом. Гоблинский скаковой гусь, а точнее гусыня, птица огромного размера, не такая большая, как лошадь, конечно, но достаточно крупная, чтобы нести на себе упитанного гоблина вместе с солидной поклажей. Гусыня, до поры разглядывавшая незнакомого человека с подозрением, наконец решила, что он ей все-таки не по нраву, злобно зашипела и издала громогласное «ГА!». Тобиус быстро взлетел на Крыльях Орла: не хватало еще, чтобы птица переполошила весь Райнбэк. Он сделал круг над деревней, осматривая с высоты линию частокола, и полетел на восток, в лес.

Поиски пещеры не заняли много времени, потому что большинство волшебников помнит каждое важное место, в котором они побывали. Взглянув в темноту, Тобиус ощутил неприятный холодок опасности. И все-таки он заставил перстень светиться и спрыгнул. Внутри оказалось тесно, низкий каменный тоннель вел куда-то дальше и вниз, в темноту, но волшебник остановился, сделав всего пять шагов по затхлому подземелью. Он обнаружил скелет, валявшийся на полу в истлевшей одежде. Все его кости располагались в правильном порядке, как при жизни, но одна из ног была сломана. Скорее всего, этот несчастный упал или спрыгнул в пещеру, но оказался недостаточно проворен и покалечился. Никто за ним не пришел, никто его не спас, и он умер в темноте от голода и жажды, испытывая постоянную боль. Возможно, при жизни он был слаб умом или вовсе безумен, и если бы Тобиус порасспросил в ближайших деревнях, то наверняка узнал бы его имя. Но оно не было нужно волшебнику, ему был нужен череп.

Выбравшись из пещеры, он пустился мерить окружающую территорию шагами, выбирая деревья, на которых вырезал знаки. Тобиус разместил на стволах больше семи десятков одинаковых рисунков, закладывая в каждый одно и то же заклинание – Вспышка. Также он цеплял к ним Колокольчики, чтобы те предупреждали его, когда Вспышки станут срабатывать. Передвижения Тобиуса по лесу носили спиральный порядок по направлению от пещеры как от центра спирали. На некоторых деревьях он оставлял размазанную капельку собственной крови, несколько раз капал кровью на землю и шел дальше.

Выбравшись на маленькую проплешинку, Тобиус решил: именно на ней все и закончится. Он разметал толстый слой прелой листвы, сухих колючек и прочего лесного мусора потоком воздуха, а затем еще долго наносил на землю систему чар в виде пентаграммы, на лучи которой были помещен черный перстень, свеча, ритуальный нож, кубок и череп.

В огне трещали сухие ветки. Тобиус периодически подкармливал костер и следил за заходящим солнцем, которое опускалось на темнеющие штыки еловых вершин. Он успел увидеть, как последний лучик побагровевшего светила скрывается на западе, и вместе с резко нахлынувшей волной холода волшебника достиг душераздирающий протяжный вой и сразу же за ним ужасный хохот. Тобиус достал из сумки флягу, плеснул в кубок, поставленный на один из лучей пентаграммы, кровь агнца и зажег свечу, стоявшую на другом луче. В ушах зазвенели колокольчики, а над лесом раздался ужасный вопль – худукку наткнулся на первую ловушку, которая обожгла его. Ночь наполнилась стенаниями изуродованной темной души, и источник этих звуков становился все ближе, худукку пробирался медленно, идя по следу из крови, от которого не мог оторваться.

– Ключами Сулеймановыми запечатаю, – зашептал маг, – клеймами мертвящими изловлю и сокрою, цепями незримыми свяжу и в узилище бесплотном заточу. Крови и плоти алкающий да убоится, да умерится, власти моей покорится и склонится предо мной.

Безумный хохот раздался совсем недалеко, потом вновь звон колокольчиков в ушах и дикий вопль. Тварь пришла.

– Бесплотному – темница духа, мучимому – приют упокоения, злому – усмирение гнева, голодному – голод! Зверь беспокойный, чья душа горит в огне му́ки, зверь, что пришел по мою жизнь, я ждал тебя. – По жесту Тобиуса костер погас, и темнота немедленно захватила маленькую проплешину на мохнатом теле леса.

Волшебник поднялся с жезлом в руке и медленно повернулся, став лицом к той стороне, где темнота клубилась в гипнотическом текучем танце и из нее смотрела пара красных огней и улыбалась красная же пасть. Душа сумасшедшего, обугленная огнем Пекла, худукку.

Клубящаяся темнота громко хихикнула и потекла по границе проплешины, заходя волшебнику за спину. Тот не пытался держать ее в поле зрения. Худукку с ревом набросился сзади, а Тобиус, который был к этому готов, упал ничком. Прыгнувшая ему на грудь земля выбила из легких воздух. Дух темноты пролетел над волшебником, и в следующий момент магические чертежи, нарисованные по периферии, взорвались, став столбами ревущего живого огня. Если худукку и способен был испытывать ужас, то он испытал его в тот самый момент, когда яркий горячий свет ударил по нем со всех сторон, и его собственный пронзительный вой, скрежещущий и молящий, взлетев в небо, заглушил даже рев пламени.

– Именем Салморцойна, короля неупокоенных душ, покорись мне!

Истошный взвизг был магу ответом, и куски клубящейся темноты оформились в виде когтистых лап. Тобиус явственно представил свое растерзанное тело, части которого растаскивает лесное зверье. За спиной мага возникло шесть Солнечников, и все они бросились на худукку, а потом Вспышка, Вспышка, Светящаяся Паутинка, рой светящихся мотыльков, луч твердого света, торчащий из жезла как клинок меча, и мешанина из колец черного дыма, превращающегося в когти и клыки. Мир потонул в безумном злом хохоте, перемежающемся с жалобным плачем.

Тобиус тяжело дышал, его легкие горели, все тело болело, глаза ничего не видели, гурханы не осталось ни иора, его уже дважды стошнило, и кровь из ран продолжала медленно сочиться, но он улыбался. Волшебник улыбался, потому что на ладони лежал тяжелый черный перстень, в котором таилась душная злая темнота. Он занял место на большом пальце правой руки.

Волшебник с кряхтеньем встал на ноги и оглядел развороченную землю. Чертеж-ловушка был уничтожен, череп расколот, чаша расплавлена, свеча давно прогорела, только ритуальный нож, воткнутый в землю, остался невредим. Ближайшие деревья опалило жаром огня, часть ветвей сгорела, чудом не начался настоящий пожар. Сделав несколько шагов, Тобиус споткнулся и упал, сил подняться вновь уже не было. Там он и заснул, валяясь на сырой земле.

Очнувшись на следующий день ближе к обеду, волшебник смог частично привести себя в порядок. Как ни странно, но за время, проведенное в беспамятстве, на него не покусилось ни одно существо из тех, что обитали в лесу. Раны, нанесенные когтями худукку, успели загноиться, они горели, и в них пульсировало сердцебиение, края нездорово блестели, хоть кровь и не шла, а плоть вокруг воспалилась. Используя целительские техники, Тобиус смог усмирить бушующую в теле инфекцию, удалил мертвые ткани Солнечным Касанием и стянул края. Отдохнув еще немного, волшебник вдруг ощутил ужасный голод, который, словно мурз из засады, набросился и начал терзать пустой желудок. Он сбе́гал в сторонку и достал из тайника сумку с продовольствием, жадно и быстро поел.

1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 ... 119
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?