Мир глазами Гарпа - Джон Уинслоу Ирвинг

почему он чувствовал себя таким виноватым и почему Хелен и Дженни смотрели на него с таким оскорбленным видом.

Замыкали вереницу детей Уолт и Дункан, крепко держась за руки; то, что дети шли парами, как в летнем лагере, и держались за руки, во сне показалось Гарпу естественной реакцией малышей на несчастье. Маленький Уолт плакал — точно так же он плакал, когда ему снился кошмар и он никак не мог проснуться. «Мне снится плохой сон!» — жаловался он в слезах и сердито смотрел на отца.

Но в своем сне Гарп никак не мог разбудить мальчика и прогнать этот сон. Дункан же вел себя стоически, глядя из-за плеча Уолта на отца, и на его прелестном, еще совсем детском личике было написано молчаливое и храброе выражение покорности судьбе. Дункан в последнее время вообще очень быстро взрослел. Вот и сейчас они с Гарпом украдкой переглянулись: ведь оба знали, что это не сон и помочь Уолту никак нельзя.

«Разбудите меня!» — крикнул Уолт, но длинная вереница детей уже исчезала в бомбоубежище. Извиваясь в руках Дункана, который крепко его держал (Уолт макушкой доставал брату примерно до локтя), Уолт все оглядывался на отца и все кричал ему: «Мне снится плохой сон!», словно желая убедить себя в этом. Но Гарп не мог ничего поделать; он ничего не ответил Уолту, не сделал ни малейшей попытки последовать за детьми — по лестнице, ведущей в бомбоубежище. А все вокруг уже стало белым от обваливавшейся штукатурки. А бомбы все падали…

«Тебе просто снится сон! — крикнул Гарп вслед Уолту. — Это только сон!» — кричал он, понимая, что лжет.

Тут Хелен толкала его ногой, и он просыпался.

Наверно, Хелен опасалась, что разбушевавшееся воображение Гарпа может переключиться с Уолта на нее. Ведь удели Гарп жене хотя бы половину того внимания, какое уделял Уолту, он, возможно, понял бы наконец, что в семье у них кое-что происходит.

Хелен думала, что вполне контролирует ситуацию; по крайней мере, она определенно контролировала ее в самом начале, когда открыла дверь своего кабинета Майклу Мильтону, как обычно чуть ссутулившемуся от смущения, и предложила ему войти. А едва он вошел, она закрыла за ним дверь и быстро поцеловала его в губы, крепко обняв за гибкую сильную шею, так что он толком вздохнуть не мог; она еще и колено ему между ног вставила, так что он опрокинул мусорную корзину и уронил блокнот.

— Обсуждать больше нечего, — сказала Хелен, переводя дыхание. Потом быстро пробежала языком по его верхней губе, пытаясь решить, нравятся ей его усики или нет, и решила, что нравятся, по крайней мере пока нравятся. — Мы поедем к тебе. И никуда больше, — сказала она ему.

— Это за рекой, — сказал он.

— Я знаю, где это, — сказала она. — Там хоть чисто?

— Конечно, — сказал он. — И отличный вид на реку.

— На вид мне плевать, — сказала Хелен. — Я хочу, чтобы там было чисто.

— Там вполне чисто, — заверил он ее. — И я могу делать уборку еще тщательнее.

— Поехать мы можем только на твоей машине, — заявила Хелен.

— Но у меня нет машины, — сказал он.

— Я знаю, что нет, — сказала Хелен. — Значит, тебе придется ее купить.

Теперь он улыбался; он был несколько смущен, удивлен, но теперь вновь обрел прежнюю самоуверенность.

— Но мне ведь не обязательно покупать ее прямо сейчас, а? — спросил он, щекоча усами шею Хелен, потом коснулся ее грудей. Хелен высвободилась из его объятий.

— Купишь, когда сочтешь возможным, — сказала она. — Но на моей машине мы никуда и никогда не поедем, и я не желаю, чтобы кто-то увидел, как я тащусь с тобой пешком через весь город или еду на автобусе. Если хоть кто-нибудь узнает об этом, все кончено. Понятно? — Она уселась на свое обычное место за письменный стол, и он почувствовал, что ему не стоит обходить стол и приближаться к ней, а потому уселся в то кресло, где обычно сидели приходившие в ее кабинет студенты.

— Конечно, я понимаю, — сказал Майкл Мильтон.

— Я люблю мужа и не стану причинять ему боль, — сказала Хелен.

Майкл Мильтон счел за благо сдержать улыбку.

— Я добуду машину прямо сейчас, — сказал он.

— И как следует убери квартиру или попроси кого-нибудь, чтоб убрали, — сказала она.

— Да, конечно, — сказал он и рискнул чуть-чуть улыбнуться. — А какую машину ты хочешь?

— Мне все равно, — сказала она. — Лишь бы ездила и не ломалась на каждом шагу. И не бери слишком современную, у которой передние сиденья похожи на глубокие кресла с высокими подлокотниками. Возьми такую, у которой как бы одно широкое переднее сиденье, понимаешь? — Вид у Майкла Мильтона стал еще более озадаченным, чем прежде, и Хелен милостиво пояснила: — Я хочу иметь возможность удобно лежать на переднем сиденье, положив голову тебе на колени, чтобы никто не увидел, что я сижу рядом с тобой. Теперь понял?

— Понял, не беспокойся, — опять улыбнулся он.

— Это слишком маленький городок, — сказала Хелен. — И никто ничего знать не должен.

— Не такой уж и маленький, — возразил Майкл Мильтон.

— Любой провинциальный город — в сущности, маленький, — сказала Хелен. — А этот даже меньше, чем тебе представляется. Хочешь, я кое-что скажу тебе?

— Что скажешь? — спросил он.

— Ты спишь с Марджи Толуорт, — сказала Хелен. — Она учится то ли на первом, то ли на втором курсе и занимается у меня сравнительным литературоведением; группа двести пять. И ты встречаешься еще с одной очень юной студенткой — она учится у Дерксона; английская группа сто пятьдесят. По-моему, она первокурсница. Вот только я не знаю, спишь ли ты с нею. И если не спишь, то не потому, что прилагал для этого мало усилий, — прибавила Хелен. — Насколько мне известно, ты пока не тронул ни одной из своих приятельниц-аспиранток. Впрочем, я, возможно, кого-то и пропустила, или кто-то у тебя был до того.

Майкл Мильтон почувствовал себя полным дураком и одновременно загордился, так что начисто потерял контроль над своим лицом, и его выражение Хелен настолько не понравилось, что она отвернулась.

— Вот до чего мал этот город, да и любой город вообще, — сказала она. — И учти: если у тебя буду я, с остальными ты должен расстаться. Я прекрасно знаю, что именно способны заметить молодые девушки и как много им хочется сказать.

— Согласен. — Майкл Мильтон, казалось, готов был конспектировать и эту ее лекцию.

А Хелен, вдруг о чем-то вспомнив, испуганно встрепенулась и спросила:

— А водительские права у тебя есть?

— Конечно! — воскликнул Майкл Мильтон. И оба