Экспансия - Вадим Денисов

Сейчас еще одна «военная» забота появится: «Нерациональная милитаризация — 4 кластера», — это кто такие, за вычетом нас самих, как уверен Сотников? А главное: насколько они далеки от нас?

Потом у Вотякова начался какой-то сеанс, а я пока еще раз перечитал висящий на стене уникальный документ в самодельной рамочке. Писанина начинающего графомана — в подарок группе сталкеров.

КАК ПРАВИЛЬНО ПОДАТЬ ОТЧЕТ

Двенадцать советов желающему стать Сталкером, высококлассным специалистом Анклава, экспертом освоения и осмысления среды Платформы-5

1. Если яркий Ветеран из Замка обвиняет тебя в отчетной несуразице, сделай умную морду лица и скажи, что это не так, просто твой рассказ — до поры синопсичен. Хай его лезет в эти ваши «гугли», где б он их тут взял.

2. Если яркий Ветеран говорит тебе, что ни хрена в твоем рейдовом отчете не понял и вообще это больше похоже на «белочку», невозмутимо заметь: «Вы ничего не лакшите в „платформенных подслойках“, а сей отчет концептуален в матрице». Пока Ветеран будет думать головою, что ты хотел сказать, — вали в радиорубку, там помогут.

3. Выучи, хоть это и трудно, словосочетание «ментальное поле ЛР», «разветвляющийся нарратив» и, на всякий случай, «церебросексуал». Не вздумай изречь в отчете «как видно из вышеизложенного…». Верно будет так: «Из дискурса спецнарратива явно видно, что…» Значение слова «нарратив» один хрен останется недоступным Ветерану, потому просто запомни и лепи это слово где придется.

4. Запомни: Григорий Гонта — последний монстр советского воентуризма, а Сергей Демченко — надежда классического новорусского сталкеризма.

5. В своих воспоминаниях Костя «Кастет» Лунев пишет не про «набигающих зусулов» и управленческие извращения начальства, а совершает вдумчивую деконструкцию сталкерской культуры в целом.

6. Постмодернизм общих собраний уже не в моде, а вот нарочито маргинальная среда Радиорубки — это концептуально.

7. Гоблин — последний гений силового сталкеризма, жертва системы и революционер. А не чокнутый фашист, ненавидящий негров, как ты подумал ранее.

8. Ты охотно допускаешь применение инвективной лексики, по завету старины Фрейда считая, что: «Человек, первым бросивший ругательство вместо камня, был творцом цивилизации». Встречный мат для тебя — сакральный маркер близкого по духу, поэтому не надо (пип!) об этих ваших «культурах».

9. Выучи мем-модуль «экзистенция поиска», потренируйся его давать в связке со словосочетаниями «ментальное поле ЛР» и «церебросексуал».

10. Заучи твердо: ты интеллектуал, из всего контента «локалок» тебя интересуют только книги. А тушенкой ты объелся еще дома в Миндерле.

11. Кондорофилия и пещерникофагия придаст твоим нарративам новизну романтично-экзистенциального привкуса.

12. Впитай: братья Стругацкие сами не совсем понимали задачи, когда вводили в оборот слово «сталкер», и теперь именно ты, обрастая массивами потенций, готов взять на себя трансцендентный труд по наделению термина бездной новых смыслов.

А тут и кипяток поспел.

Так мы посидели, поговорили спокойно, пока на стене за баллистой не затрещал черный «правительственный» телефон прямой связи.

— Главный! — сделал значительные глаза Юрка, хватая тяжелую трубу.

Он коротко поговорил с шефом, в конце подтвердил понимание, повесил трубку в ячею старого шахтного телефона, найденного в диспетчерской, и повернулся ко мне.

Глаза у радиста были несколько растерянные.

— Странно…

— Что случилось? — насторожился я.

Теперь что угодно можно предполагать.

— Шеф сказал найти тебя, прихватить Монгола — и все втроем к нему. Никому ни слова, пройти незаметно и как можно быстрее. Серый, че там может быть?

Гребаный зусул… Если б знать. Я схватил рацию.

Пш-шш.

— «Монгол» — «Демону».

— В канале.

— Бросай все, срочно в башню, к радисту. Пройти незаметно, срочно, как понял, прием.

— Все понял. Оружие брать?

— Два АКМ, остальным ни слова. СК.

Монгол просочился в дверь через три минуты.

— Что там внизу?

— Все тихо, Шарданов у себя, на лестнице пусто.

— Пошли.

На этот раз молодой кабардинец нас уже ждал. Тихо пропустив к шефу, нукер, оставшись с нами, закрыл на ключ дубовые двери и встал возле них.

Да что тут происходит!

Вышел Сотников в странном виде — весь взъерошенный, потный и злой.

— Ага, пришли. Как там, тихо?

— Где? — не понял я.

— Где, где — на лестнице!

— Ну да…

— Отлично! Якуб, давай наружу, никого и никому. И близко не подпускай.

Мы подобрались.

— Автоматы-то на хрен взяли? Кладите на стол, и пошли.

— Да что делать-то? Александрович, что ты нас кругами водишь!

— Какими кругами… Таскать пошли.

Он открыл дверь в операторскую:

— Проходите.

На гладкой черной панели поставки лежала большая пачка металлических листов и какие-то ящики.

— Дюралюминий, медь, титан, цинк, еще кое-что. В листах и гранулах. Восемьсот килограммов, двухдневная поставка, — вздохнул Главный.

— Так, а что раньше-то не убрали? — поинтересовался Монгол, присаживаясь на корточки и оценивая предстоящее. — Вызвал бы грузчиков…

— Так вам Юрка не сказал? Молодец, уважаю! Как бы я все это раньше убрал, если металл только что упал? — Сотников довольно посмотрел на нас.

Охренеть.

Это что же получается…

— Подожди, Алексей. — Я медленно выдохнул вопрос: — Как это «упал», если канал закрыт? На двенадцать, елки, дней.

— Да ни хрена он не закрыт, — спокойно признался Сотников. — Рукавички разбирайте, а то руки изрежете. Таскаем в соседнюю комнату, складываем компактно, нам туда еще много чего складывать придется — весь означенный срок. Пока вот металл листовой. Завтра мерительный инструмент потащу в ассортименте, приборы.

Ну, Вотяков… Ну жучара! А артист-то какой!

Конечно, без него Сотников провернуть такой аферы никак не мог, он же типа с египтянами связывается, с франками. Ну иллюзионисты, неужели и Нафаля подбили? Может, еще и французский президент на такое пошел? А что…

— Так ты, Леша, значит, народ в блуд ввел.

— Ха! Я их из спячки выбил, пусть и пинком! — Сотников выпрямился, посмотрел на нас веселыми глазами. — Ну, мужики, никак не мог заставить, чего только не делал… Ничего не помогало, ни уговоры, ни приказы… Планировали, прикидывали — а все на месте стоит! А теперь? О как забегали-то! Красотища! Искры из-под копыт, реактивные струи из задниц! Все бодрые, инициативные, сообразительные до изумления. Что и требовалось. Ладно, язык прикусите — и давайте по парам. Ты с Бикмеевым. Через сорок пять минут устраиваем перерывчик под кофе. А Якуб пусть на шухере постоит.