Русская сила графа Соколова - Валентин Лавров

Бойцы вспоминали, как еще до сигнала подъема Григорий Иванович зимой и летом выходил на свежий воздух с обнаженным торсом. Он проделывал «атлетическую гимнастику», затем плавал или обливался холодной водой.

С необыкновенным вниманием командир корпуса относился к физической подготовке бойцов. Он выбрал из каждого полка по нескольку младших командиров — наиболее авторитетных и толковых. Их он усердно обучал гимнастике и атлетическим упражнениям.

Котовский действовал с размахом, опережая свое время в физкультурной подготовке бойцов. Скажем, что каждый полк имел прилично оборудованный необходимым инвентарем гимнастический зал, спортивные городки с шестами для лазания, канатами для перетягивания, сложными полосами препятствия, турниками.

Котовский каждодневно появлялся во время утренней гимнастики, давал советы, журил нерадивых, помогал освоить упражнения. Нередко демонстрировал и свою силу: удерживал канат, который тянули несколько бойцов, или жонглировал пудовой гирей.

Занятия по физподготовке заканчивались, и комкор кричал громовым голосом:

— Теперь — водяное крещение! Кто воды боится? Нет таких? Тогда обливайтесь прохладной, доживете до ста лет! А что ты ежишься? Не сахарный, не разойдешься. Лей-ка на него, хлещись от души! Вернешься домой, девки крепче любить будут!

Общий хохот заглушал слова комкора.

— Теперь проверим вашу ловкость! — бодро произносил Котовский. — В шеренгу по одному — становись! От середины — разомкнись!

Бойцы быстро и четко выполняли команды.

Чуть улыбнувшись, комкор не без коварства в тоне произносил:

— Сейчас проверю вашу ловкость. Упражнение самое пустяковое: левая рука над головой, сжата в кулак; правая — вдоль туловища, кисть разжата. По моей команде будете менять положение рук. Показываю!

Котовский непринужденно и даже как-то изящно менял положения: вверху непременно кисть сжималась, нижняя была подчеркнуто разжата.

— Легко, правда? Теперь попробуем вместе. На счет «раз» — левая рука вверх, правая — вниз. На счет «два» — поменять положение рук. Приготовились, начинай: раз-два-три-четыре! Раз-два…

Дружный хохот прокатился по шеренге: бойцы путались, не помог и четкий показ комкора.

— Упражнение действительно не очень трудное, но и его надо освоить… Давайте попробуем медленно.

— За Григорием Ивановичем — мы в огонь и в воду! — говорили бойцы.

Оно и было так.

Закончилась Гражданская война.

Григорий Котовский был награжден всеми высшими наградами, которые только были выдуманы большевиками. Он стал членом Реввоенсовета и трех ЦИКов — Союзного, Украинского, Молдавского.

Железная воля, дисциплина, отчаянная храбрость и удача сделали из мальчика-калеки богатыря-атлета и знаменитого героя.

Его необычная, гигантская натура никак не могла поместиться в догматических рамках марксизма-ленинизма и партийной дисциплины.

И он не устает повторять:

— Я, понимаете, не марксист, я убежденный анархист!

Видать, этот герой кому-то стал костью в горле.

В августе 1925 года газеты опубликовали в траурной рамке пышный некролог: «Погиб славный герой революции, кавалер трех орденов Красного Знамени…»

Что случилось? Народ правды не знает. Правда, быть может, хранится в глубинах секретных архивов Лубянки.

Официальная версия: Котовского несколькими выстрелами из маузера уложил курьер его штаба Майоров. За что? Неизвестно. Какую кару понес убийца? Тоже неизвестно. Там, где за кражу огурца карали тюрьмой или пулей, убийце якобы удалось скрыться.

Именем Котовского был назван город.

Если в каком-нибудь иностранном и просвещенном государстве появился бы роман про этого человека, которого бы там звали Джон Смит или что-нибудь в таком роде, то тысячи читателей и читательниц окропили страницы этой книги горькими слезами. Но они были бы уверены, что все эти грустные похождения героя выдумки романиста и в их цивилизованном мире ничего подобного быть не может.

И они были бы по-своему, по-английски, правы: такие люди появляются только на богатой несчастными талантами российской почве. То ли потому, что у нас много выдающихся людей рождается на свет, то ли просто они никому не нужны или, быть может, своей яркой одаренностью служат вечным укором тем бездарям, которым они попадают под власть (а на бездарей у нас урожаи всегда обильные), но только не ценят их, сплошь и рядом норовят растереть в порошок, или споить, или другим образом превратить в ничто.

Хотя российские сердца не менее отзывчивы на чужую боль, но мы твердо знаем, что у нас и не такое случалось. Так что поднимем паруса нашего повествования и устремимся по волнам приключений вслед за героем.

На свет наш герой появился еще тогда, когда был жив А. С. Пушкин, в середине тридцатых годов.

Родители его были крепостными. Младенца нарекли Василием, ибо он родился 1 января, в день памяти Василия Великого, архиепископа Кесарии Каппадокийской. Так что из всемирного небытия малыш явился в наш прекрасный мир сразу рабом.

Не повезло Василию и с рабовладельцем, который по какой-то причине невзлюбил парня. Во всяком случае, когда тот достиг призывного возраста, барин сдал его вне очереди в рекруты.

Это означало, что всю лучшую часть своей жизни, почти до старости, Василий пробудет в солдатском ярме — в то время служили в армии двадцать пять лет.

Записали Василия под фамилией Югов — в память реки Юг, на которой он родился. В то время вологжан особенно охотно брали во флот. Моряком Василий стал отличным: сообразительный, способный к наукам, обладавший удивительной ловкостью, он был к тому же феноменальным силачом, а плавал так, что никто даже равняться с ним не мог.

Документ всегда красноречивей умозрительных рассуждений. Поэтому приведем слова биографа Василия: